В 1991 году мы получили частичный ответ на этот вопрос, когда иерусалимский «Гилель» был слит с «Минха ха-студентам», одним из департаментов израильского Министерства абсорбции: перед нами стояла задача облегчить социальную, культурную и эмоциональную интеграцию более чем тысячи недавно прибывших в страну иммигрантов – студентов Еврейского университета. Команда советников из «Гилеля» стала оказывать иммигрантам помощь – эта работа продолжается и по сей день. Двумя годами ранее, в 1989-м, мы создали оркестр «Гилель», которым руководила Анита Камьян. Оркестр разросся до шестидесяти человек, в большинстве своем – новых иммигрантов. Стипендии Фонда Ротшильда и других организаций позволяли нам предлагать финансовую помощь в форме стипендий сотням прибывших в страну музыкантов.

Мы все активнее оказывали помощь студентам-иммигрантам, но на душе у меня было неспокойно – мне хотелось что-то сделать и для тех евреев, которые решили остаться в бывшем СССР. Я проявил настойчивость и в сентябре 1993 года организовал в Нью-Йорке встречу с Ричардом Джоелем, директором «Гилеля» по международным программам.

Начиная с 1988 года я каждый год летал в Нью-Йорк, чтобы на Рош-ха-Шану и Йом-Кипур проводить службы в маленькой консервативной синагоге в центре города. В Конгрегацию Бэтте-ри-Парк входят евреи, которые так или иначе связаны с финансовым районом Уолл-стрит, а также те, кто живет поблизости. Мне всегда нравилось прилетать в Нью-Йорк за несколько дней до праздников, чтобы повидаться с сестрой Рейчел и ее мужем Лью, пообщаться с их детьми Бет и Биллом, с внуками. Между Рош-ха-Шаной и Йом-Кипуром я часто летал в Лос-Анджелес, где посещал своих (ныне покойных) родителей Эдмунда и Белу Гольдман, своего брата Энди с семьей. Но на сей раз я остался в Нью-Йорке, чтобы встретиться с Ричардом и получить его благословение на разработку студенческих программ «Гилеля» в бывшем СССР. Ричард был очень занят восстановлением деятельности «Гилеля» в США – организация находилась на грани финансового краха и исчезновения. Усилия его увенчались головокружительным успехом: североамериканская еврейская община единодушно поддержала «Гилель». Однако в ходе нашей встречи в сентябре он, естественным и законным образом, был озабочен тем, что моя работа в бывшем СССР дополнительно истощит и без того скудные финансовые ресурсы международного «Гилеля». Я пообещал Ричарду, что к осуществлению планов «Гилеля» в бывшем СССР перейду только после того, как найду для этого стороннее финансирование.

Все годы создания «Гилеля» в бывшем СССР Ричард неизменно оказывал нам помощь и поддержку. Я очень ценил его советы и указания.

В Иерусалим я вернулся из США после Йом-Кипура, и мне сообщили, что звонил мой друг и коллега рабби Джонатан Порат, хотел со мной поговорить. Мы с Поратом когда-то вместе учились в Американской теологической семинарии. Евреями в СССР он заинтересовался еще в школе, сохранил интерес и в Университете Брандеиса, где изучал русский язык и историю. СССР Порат впервые посетил в 1965 году, начиная с 1969-го работал руководителем групп в USY (United Synagogue Youth – Объединенная верующая молодежь, организация, аффилированная с консервативным движением) – они возили подростков в паломничества по странам Восточной Европы, в том числе и в СССР. В 1973 году он опубликовал книгу под названием «Евреи в России: последние четыре столетия». Это был первый учебник по истории российского еврейства для старшей школы и образовательных программ для взрослых. В «Третьем еврейском каталоге» была опубликована его статья под названием «Спасти советских евреев». У нас с Поратом нашлось много общих интересов, оба мы провели по 13 лет за кафедрой раввина, прежде чем совершить алию. Порат теперь работал в иерусалимском отделении «Джойнта». Он был сотрудником отделения «Джойнта», отвечавшего за Советский Союз (SUT), в круг его обязанностей входили учебные и студенческие программы в бывшем СССР.

Мы встретились по ходу хол ха-моэд суккот и выяснили, что, каждый своим путем, пришли к одной и той же мысли: «Гилель» должен вести работу в бывшем СССР. Порат отметил, что, возможно, «Джойнт» заинтересуется этим проектом, и представил меня Ашеру Острину, директору программ «Джойнта» в СССР. Я вскоре выяснил, что Острин – подлинный визионер и отличный администратор. Под его руководством «Джойнт» проложил важные пути в бывший СССР и многое сделал для обеспечения жизни и благополучия тамошних евреев. После встречи с Острином было решено, что мы с Поратом посетим в декабре Москву и Санкт-Петербург, изучим и усовершенствуем студенческие программы в их общинах.

Мы не стали откладывать: 26 декабря 1993 года мы с Джонатаном отправились в Петербург и Москву. Нас ждало сильнейшее переживание, память о котором я сохраню на всю жизнь. По ходу визита в Россию я постоянно чувствовал рядом незримую тень истории. Никогда еще мне не доводилось такого испытывать. Служа раввином в Сакраменто, я знакомился и общался с известными людьми, в том числе с президентами Рейганом и Картером. Я принимал участие в работе национальных съездов раввинов Объединенного еврейского призыва и «Израильских облигаций», встречался со многими известными еврейскими лидерами. В Израиле, в качестве директора «Гилеля» в Еврейском университете, я принимал премьер-министров Шамира и Рабина, президента Вейцмана и других видных политических и религиозных деятелей. Но никогда я не чувствовал важности исторического момента с такой силой, как по ходу этой поездки в Россию. Я вспомнил слова, сказанные Теодором Герцлем в швейцарском Базеле: «Сегодня я основал еврейское государство». Лехавдил элеф гавдалот (удержимся от сравнений), я далеко не Герцль, однако в России у меня возникло ощущение, что если я добьюсь успеха, то усилия мои могут кардинальным образом изменить будущее евреев в бывшем СССР. Какая колоссальная ответственность и какая великая привилегия!

Я люблю истории – люблю их и слушать, и рассказывать. Мне очень нравится история про великого и почитаемого реба Зуси, жившего на Украине в XVIII веке. Рассказывают, что реб Зуси лежал на смертном одре в окружении учеников и горько плакал. Удивленным ученикам он пояснил, что расстраивается не потому, что умирает, – он переживает из-за небесного суда. «Меня не станут спрашивать, почему я не стал Моисеем, пророком Исаией или Маймонидом, ибо я ни тот, ни другой и ни третий. Но я боюсь, что меня спросят, почему я не стал ребом Зуси». Люблю я эту историю и поставленный в ней вопрос. Он постоянно звучит у меня в голове и подталкивает к тому, чтобы совершать, создавать, строить. Слова реба Зуси вдохновляют меня, и я надеюсь, что, когда придет мое время покинуть этот мир, я смогу оглянуться на прожитую жизнь и сказать, что совершенствовал и применял свои знания, таланты и способности на благо своей семьи и своего народа.

Один из важных уроков Талмуда, который очень уместно здесь вспомнить, заключается в наличии связи между пророчеством и глупостью. Раввины учат, что после разрушения Иерусалимского храма всякий, кто мнит себя пророком, по сути – глупец. Я, разумеется, не претендую на пророческий дар, однако искренне верю, что человек может, если захочет, заглянуть в собственное будущее. Как? Создав его самостоятельно! Ведь наша личная судьба и судьба нашего народа, по большому счету, в наших руках; свое будущее мы так или иначе творим сами. Чтобы в этом преуспеть, нужны целеустремленность, талант, упорство, отвага в претворении намеченного в жизнь. Мне виделось, что будущую еврейскую жизнь в бывшем СССР можно представить в воображении и создать заново. Как писал мудрый и прославленный физик Стивен Хокинг, «лидер – тот, кто отваживается шагнуть в неведомое». Вот мы и шагнули.

В начале нашей работы в бывшем СССР у нас не было готового плана. Территория эта казалась неведомым миром, скрытым от глаз железным занавесом. Да, там действовали «Джойнт» и Еврейское агентство, но и они брели на ощупь, выискивая правильный путь. Чтобы преуспеть, нужно было проявить упорство, сосредоточиться на нужных идеях и методом проб и ошибок проверить их на жизнеспособность. Мы с моим партнером Джонатаном Поратом часто напоминали друг другу – особенно когда поднимала свою уродливую голову эйцер-хара избыточной самоуверенности – старую поговорку на идише: «Человек планирует, а Бог смеется».