Елена Николаевна. С чаем… У меня есть. Вон (показывает на стол).
Физрук. У меня и чай есть. Я принёс.
Елена Николаевна. Ты хороший.
Физрук. Нет, я плохой. Надо было… (сжимает кулаки).
Елена Николаевна с плачем бросается ему на шею. Он гладит её по волосам и успокаивает.
Физрук. Чего тебе Маня сказала? Она сама по себе такая. Уж я-то знаю, она у нас класснухой была. Выкинь ты из головы, будь поумнее. Я после школы в институт не поступил. Справку медицинскую забыл. К экзаменам не допустили. Работал. Потом в армию. А потом упорно на физфак. Лыжи – лёгкая атлетика. И ногу ломал, а госы всё равно сдал! А ты? Тебе-то чего беспокоиться? Ты такая умница! Таких, как ты, ещё поискать надо. (Тихонько целует её волосы). Ты – мечта. Тебя ещё заслужить надо.
Елена Николаевна. (Вытерла глаза). Я дура. Какая же я дура!
За стеной послышался стук, затем грохот опрокинутого ведра и пьяное пение Лёхи-соседа.
Физрук. (Комментирует). С возвращеньицем. Не просто выпивши, а в «зюзю»!
Девушка прижимается к физруку, Тот серьёзен и сосредоточен, словно боится спугнуть своё счастье.
Физрук. Говорят, ты и французский знаешь.
Елена Николаевна. Немного. Забыла уж всё. Как в институт поступила, так и…
Физрук. И поёшь, и французишь. А я даже в русском не очень и ошибки, когда пишу, делаю. (Встрепенувшись). А спой что-нибудь по-французски!
Елена Николаевна отстранилась и улыбнулась.
Елена Николаевна. Ты добрый.
Физрук. Ну, спой!
Елена Николаевна. Mon Dieu! Mon Dieu! Mon Dieu! Laissez-le-moi Encore un peu, Mon amoureux!
Слышится голос Эдит Пиаф, которая поёт «Mon Dieu».
Конец 2 действия
Второе действие
ОПАЛЬНАЯ УЧИТЕЛЬНИЦА.
Прошло тридцать лет.¬¬
Городская квартира Елены Николаевна.
Комната, заваленная книгами. Есть элементы современности, но их немного: настольная лампа, кресло, аквариум.
Елена Николаевна, убелённая сединами, в очках и накинутой на плечи шали сидит за столом, покрытым скатертью, читает книгу и одновременно делает пометки карандашом. Она отрывается от книги и начинает протяжно плакать, потом вытирает глаза, протирает очки и вновь читает.
Елена Николаевна. (Сквозь слёзы, читает по памяти). Non! Rien de rien …
Non! Je ne regrette rien
Ni le bien qu’on m’a fait
Ni le mal tout ca m’est bien egal!
Non! Rien de rien …
Non! Je ne regrette rien…
C’est paye, balaye, oublie
Je me fous du passe!
Звонок в дверь.
Елена Николаевна. Да! Не заперто! Входите!!!
В комнату входит угловатая девушка Инна Колотушкина, бывшая ученица Елены Николаевны. В одной руке у неё цветы, в другой – свёрток.
Елена Николаевна. Инна! Колотушкина! Не может быть!!!
Елена Николаевна вскакивает и радостно идёт навстречу, протягивая\ руки. Они обнимаются, целуются. Елена Николаевна ставит цветы в вазу, свёртки кладёт на шкаф. Пытается распаковать свёрток, но девушка её останавливает.
Инна Колотушкина. (Машет руками). Это Вам, Вам!
Елена Николаевна приглашает Инну к столу. Они усаживаются.
Елена Николаевна. Сколько лет, сколько зим! На каком ты курсе?
Инни Колотушкина. Диплом защитила!
Елена Николаевна всплёскивает руками.
Елена Николаевна. Умница ты моя! Куда тебя? В какую школу?
Инна Колотушкина. Мы с подругой решили в деревню. Да, а что тут такого? Обещали подъёмные дать, и жильё ещё. Своё собственное! У нас же знаете, дома места нет. Шесть человек в однокомнатной квартире. Я подумала и решила, что деревня – выход. Правда, я раньше в деревне никогда не жила. Но время изменилось. Мне рассказывали, что у многих уже коттеджи со скважиной и своей канализацией. И стиралка-автомат почти в каждом доме! Цивилизованно всё.
Елена Николаевна. (кивает). Цивилизованно. Ты у какого преподавателя диплом писала?
Инна Колотушкина. У профессора Раттенбаха.
Елена Николаевна. У Ромки? Уже профессор! Во даёт. Со мной учился. Строгий?
Инна Колотушкина. Умный. Ходячая энциклопедия. И своё мнение во всём!
Елена Николаевна. Естественно!
Инна Колотушкина. Спрашиваю, что нам отвечать на вопрос: «Кто написал «Тихий Дон»? Он: «Шолохов». А нам талдычили до этого, как правильно и витиевато ответить (много же разных версий было, ставили под сомнение авторство). А он коротко: «Шолохов».
Елена Николаевна. Шолохов. Кто же ещё? Просто наше сознание не может принять многих вещей, не вписывающих в привычный уклад. Конечно, чтоб такую глыбу (качает головой и раскидывает руки)!.. Свыше ему открыли. Ведь как? Кому-то открывают, а кому-то нет.
Инна Колотушкина. Жестокости в романе много. (Сокрушается). А Аксинью не понимаю! Как она могла, будучи замужней дамой, позволить ухаживать за собой?
Елена Николаевна. (Усмехается). Дамой… Инночка, это всё незнание текста. Закон филфака: сначала текст – потом критика. (Вздыхает). У Аксиньи не было никакой жизни. Муж Степан – это её палач. Такой человек послан ей за то, что мать с братом убили отца. Что толку, что Степан любил её? Как собственность любил, считал, что имеет право избивать до полусмерти. А она? Разве можно любить того, кто внушает тебе страх? Григорий знал, что Степан над ней издевается, она ему нравилась, он и стал приударять. А ей не хватало нормального человеческого отношения. Григорий же очень отличается от Степана. Умнее, благороднее. Кто с Григорием может сравниться? Поэтому Аксинья и готова была идти за ним на край света!
Инни Колотушкина. А я думала она его просто сильно любила.
Елена Николаевна. Конечно, любила.
Инна Колотушкина. И мне Григорий пришёлся по душе. Но больше Болконский.
Елена Николаевна закрывает глаза и притворно сжимает губы, чтобы не улыбнуться.
Инна Колотушкина неожиданно подскочила на стуле.
Инна Колотушкина. Слышали? Про опальную учительницу?
Елена Николаевна резко вскидывает голову.
Инна Колотушкина. У которой поддельный диплом обнаружили?
Елена Николаевна мелко трясёт головой.
Инна Колотушкина. Всё правда. Сама читала в газете. Жила-была учительница, работала не покладая рук, на доске почёта и везде-везде… Всегда её ученики первые места занимали. Родители от неё в восторге. (Контакт с родителями много стоит). А коллеги – бац! – и письмо в прокуратуру. Мол, обратите внимание на нестыковки в дипломе. Прокуратура делает проверку, и – вот сюрприз! – диплом-то ненастоящий! Учительницу – к стенке. Она в слёзы. На четвёртом курсе вынуждена была уйти из института, ребёнок болел и всё итакое прочее. Пришлось диплом купить и спешно начать работать. Теперь на улицу не выходит. Но ученики и родители за неё горой!
Елена Николаевна молчит.
Инна Колотушкина. Корреспондент так и пишет: «Из зависти». Учителя из зависти отомстили. (Пауза). Потому что не могут, как она. Потому что её любят, а их не очень. (Пауза). Что с того, что диплом поддельный? Она своей жизнью, своей работой подтвердила, что может учить, что на своём месте. Что у неё есть квалификация, и она отличный работник! Что литератор с большой буквы! Корочки – уже пустая формальность. А коллеги своё гнут. Как же, бей своих, чтоб чужие боялись!
Елена Николаевна вздыхает.
Елена Николаевна. Позвольте вам не поверить.
Инна Колотушкина. А?
Елена Николаевна. Это додуматься надо. Купить диплом… Где ещё денег взять. То, что ребёнок болел, звучит неубедительно. Переводись на заочное отделение, работай и учись. Сессию тебе оплатят. Чтобы купить диплом, нужно деньги найти и… э-э… того, кто выдаст поддельные документы. (Инне). Ты знаешь, где подделывают документы? Нет? И я не знаю. Даже не знаю, у кого спросить. А если спрошу – мало мне не покажется. Поэтому...
Инна Колотушкина. Экстремальная ситуация! Ничего Вы не понимаете, Леночка Николаевна.
Елена Николаевна. Да уж, где мне?.. Здесь во времени и пространстве разворачивается другая философия (тебе и мне непонятная).
Инна Колотушкина. Какая?
Елена Николаевна. Зачем делать, когда можно не делать? А лишь симулировать работу. Вот это-то у учительницы получается более чем. (Пауза). Это додуматься надо – диплом купить! В какой среде такой человек рос? Откуда такие мысли? Не надо ребёнком прикрываться.
