– Вован! Мы к тебе после армии приедем! Покатаешь нас? – говорим мы.

– Обязательно! – Вовчик расплывается в довольной улыбке.

– Ну как успехи, «чекисты»? – открывается дверь и заглядывает дежурный по столовой.

Сквозь дымовую завесу он старается рассмотреть, сколько мы уже почистили.

– Процесс идет, товарищ мичман! – отвечаем.

– Вижу-вижу! Молодцы! Вижу, что с песнями работаете! – говорит дежурный.

И опять закрывает нас на ключ.

Чистка картошки затягивалась до одиннадцати, а то и до двенадцати ночи. Мы приходили в роту уже после отбоя. Шли умываться, а между делом пытались дорассказать друг другу недорассказанные истории и анекдоты.

– Ну-ка! «Чекисты»! Не шумим! Живей умываемся и отбой! – шипит на нас дежурный по роте.

Я ложусь в койку, закрываю глаза.

А перед глазами ванны, полные картошки и лука.

Засыпаю.

Мне снится, как после армии мы приехали в гости к Вовчику. Гоняем по Тамбову на «девятке».

– Рота-а-а! Подъем! – крик дневального обрывает мой «гражданский» сон и возвращает в реальность.

*****

Старшина второй статьи Ерохин, это такой же моряк как мы. Только на полгода старше по призыву.

По военно-морскому «карась».

Еще недавно он сам «летал» и «шуршал».

А сейчас ему доверили целый взвод и он отрывается.

– Эй, человек! Ты кто?! – говорит он кому-нибудь из моряков.

– Я – деревянный мальчишка, одетый в курсантскую форму! – должен отвечать моряк. Это сам Ерохин заранее научил.

– А-хаха-ха! Буратиии-но-ооо! – весело смеется Ерохин от собственной шутки.

– Эй, Чернушкин! – зовет Ерохин одного из матросов.

– Вон, видишь! Идет старшина роты. Сходи, попроси у него ключи от пиллерса! – дает он приказание «молодому» моряку.

«Молодой» убегает исполнять приказание.

А Ерохин уже еле сдерживает смех.

– Товарищ старший мичман! Разрешите у вас попросить ключи от пиллерса? – обращается моряк к старшине.

Старшина смотрит на бойца с некой грустью в глазах. Он уже знает этот «прикол».

– Сынок, тебя кто послал?! – говорит бойцу старшина роты.

– Старшина второй статьи Ерохин! – гордо докладывает боец.

– Так вот, боец. Видишь в кубрике прямоугольные колонны? От пола до потолка идут? – старшина машет рукой на колонны в кубрике.

– Так точно! Вижу, товарищ старший мичман! – рапортует боец.

– Так вот! Такая колонна называется пиллерс. Соответственно там замков быть не может. А Ерохину передать, чтобы «карась» не борзел! А то он у меня, шхера, на флот служить поедет, а не в «учебке» будет штаны протирать! Выполнять! – и старшина роты уходит дальше.

Молодой моряк подбегает к Ерохину.

– Ну что, Чернушкин! Принес ключи от пиллерса? – ехидно спрашивает Ерохин.

– Товарищ старший мичман передал, чтобы «карась» не борзел! – отвечает ему боец.

– Я те дам «карась»! – кричит Ерохин.

Теперь уже хохочем мы.

– Вы чего развеселились?! Ну-ка упор лежа принять! – командует Ерохин, – Раз-два! Раз-два! Раз-два!

Время в «учебке» пролетело незаметно.

Подъем-отбой, подъем-отбой.

Так пролетели 45 дней.

В середине января 1995-го мы торжественно присягнули на верность Родине и ждали распределения по воинским частям Северного Флота для дальнейшего прохождения службы.

Начинался февраль 1995 года.

Через пару недель после присяги на вечерней поверке командир роты зачитал пять фамилий.

В том числе и мою фамилию.

– Кого зачитал завтра подъем не в шесть, а в пять утра! – прозвучал приказ командира роты.

– А куда нас? Личные вещи с собой брать? – поинтересовались мы.

– Соберите на всякий случай, – ответил командир роты.

После принятия присяги мы уже привыкли, что с утра пораньше отправляли куда-нибудь на работу. Например, на разгрузку вагонов с углем, продуктами или еще куда. Но к вечеру ребята возвращались обратно в роту.

Мы думали, так будет и в этот раз.

Но следующим утром все было по-другому.

В пять утра нас вывели на улицу и построили на плацу. Перед нами стоял капитан первого ранга (полковник по-сухопутному).

– Ра-а-вняйсь! Сми-ии-рррр-но! – прорычал басом «капраз».

И потом по-отечески добавил:

– Ребята-а-аа! Сынки! На вас возложена ответственная миссия! Вы едете в Хальмер-Ю!

– Товарищ капитан первого ранга! Разрешите спросить? А это где? – поинтересовался я.

– Это под Воркутой, – ответил капитан первого ранга.

«Спасибо за оказанное доверие, постараемся оправдать!» – хотелось ответить «капразу» на эту трепетную «отцовскую» заботу.

Но вслух я это произносить не стал.

Оказалось, что мы будем служить на Военно-морском полигоне. Ракеты для подводных лодок и кораблей, прежде чем попадут на вооружение, нужно испытать. На скорость, на дальность, на точность.

Откуда запускают ракеты, я вам не скажу.

Это военная тайна.

А вот падают ракеты в тундре. Где людей почти нет.

Недалеко от места падения ракет находится ИП (измерительный пункт). Там отслеживается полет ракеты. И как только ракета падает, сразу на вездеходе или вертолете на месте падения выезжает группа и изучает данные.

Вот на такой «точке» мы и будем служить.

Об этом нам вкратце поведал капитан первого ранга.

*****

Нас повезли на железнодорожный вокзал в Северодвинске.

Как я говорил, нас было пять моряков.

Шестой ехал старший лейтенант – сопровождающий.

На вокзале в Северодвинске сели на поезд и доехали до станции Исакогорка. Это под Архангельском.

Там мы пересели на поезд «Архангельск-Сыктывкар» и продолжили свой путь навстречу неизвестности.

Всю дорогу до Сыктывкара мы ехали молча.

Отсыпались после «учебки».

Я смотрел в окно на мелькающие пейзажи деревень и лесов Архангельской области, а потом еще были деревни и леса Республики Коми.