Мартин слишком беспечный и чересчур озабоченный. От него наверняка проблем больше, чем пользы. Ваня гораздо надёжней в материальном плане и серьёзней, но Полина для него, скорее всего, человек низшего сорта. Она ведь не зря упоминала про гордыню.

В общем, ни один ей не нравится. Но если выбирать, она бы, наверное, выбрала Ваню.

Она так и написала, по-честному. И опять её поддержали. Почти сразу вылез новый комментарий от какой-то olly.flower с очередным советом не упускать возможность, потеснить Аглаю и заканчивающийся словами: «Уже включила режим Хатико. С нетерпением жду твоего нового поста и развития истории».

Полина не удержалась и пожала плечами.

Какого развития? Вряд ли её позовут ещё раз на подобное дружеское застолье, и тут-то вышло чисто случайно. И если на Мартина она ещё может наткнуться в общаге, то с Ваней вряд ли увидится. Разве только в универе. Но разные курсы не так уж часто пересекаются, а других точек соприкосновения у них не существует. Но разочаровывать вновь обретённую собеседницу (или лучше сказать «поклонницу»? а может, «фанатку»?) не хотелось.

Полина захлопнула нетбук.

Всё равно завтра начинаются занятия, и ей, скорее всего, будет уже не до блога.

9

Во время большого перерыва Полина купила в буфете компот и плюшку побольше. Растолстеть она не боялась, никогда у неё не было проблем с фигурой: ни голодать не приходилось (осознанно), ни диеты соблюдать. Лишний повод для чужой зависти и отчуждения. Полина и сейчас сидела за столиком одна, на соседнем стуле – сумка, и всё. Но такое положение её нисколько не смущало.

Однокурсники кучковались компаниями, а она так и не сошлась ни с кем толком. Да и не стремилась. Общалась по мере надобности, а чтобы теснее познакомиться хотя бы с одним человеком – как-то не сложилось, а если честно, некогда было. Да и ровесники казались не очень-то интересными, чрезмерно инфантильными. Многим же за восемнадцать, а впечатление, что всё те же беззаботные школьники, и учёба для них, скорее, вынужденное занятие.

Зато с соседкой по комнате всё само собой сложилось. Вот её и можно считать подругой. Единственной. Пока. А там видно будет.

За столиком справа устроились девчонки с Полининого курса. Эти всегда втроём ходили, наверное, ещё до университета были знакомы. Самая заметная среди них – Изольда Казарян. По-южному жгуче красивая, с шикарными чёрными волосами, пышными, густыми, кучерявыми, с глубокими тёмными глазами и чётко очерченными бровями. Две другие, хоть и тоже были симпатичные, но на фоне яркой подруги смотрелись обычно. Одну звали Ася, у второй, самой высокой из троицы, Полина знала только фамилию – Чупрунова, а имя, кажется, вообще ни разу не слышала. Потому что все по-простецки называли её Чупой или Чупочкой, и та не возражала.

Так получилось, что из столовой вышли одновременно, и Полина, и три подружки, двинулись в одном направлении, до лестницы, а потом на третий этаж, и там столкнулись со старшекурсниками, идущими навстречу.

Сначала Полина увидела Таню, махнула ей рукой, и только потом обнаружила, что прямо сейчас на неё движется тот самый Ваня, что недавно поил их пивом по случаю своего приезда из Швеции и развозил на своей машине. Он шёл и смотрел прямо на Полину, и как-то нелепо было не отреагировать.

– Привет! – произнесла она.

Ваня озадаченно сощурился, и сразу стало понятно, что хоть он и смотрел прямо, но, скорее всего, не на Полину, а сквозь неё, в упор не замечая, не обращая внимания, не узнавая. Пока она не подала голос. Только тогда он её заметил и узнал.

– Привет, – бросил мимоходом, обогнул, не сбавляя темпа.

Да ну и ладно. Можно было и не здороваться, раз так. Просто Полина вежливая.

Она хмыкнула независимо, а из-за спины прилетело:

– Ой, не могу! – Казарян обогнала, пристроилась чуть спереди. – Ермакова вид делает, что с Ваней Преображенским знакома.

Тут же подтянулись Ася с Чупруновой, и вся троица уставилась на Полину, пряча в уголках губ высокомерные улыбки.

Полина качнула головой, возразила невозмутимо:

– Я не вид делаю. Я правда знакома.

– Ага-ага, – влезла Ася. – Так мы и поверили.

– Ну не верьте. Мне-то что? – Полина тоже снисходительно усмехнулась, пожала плечами.

Она бы могла рассказать, коротко или в подробностях, как каталась в Ваниной машине, сидела с ним за столом, угощалась суши за его счёт. Даже как наехала на него, когда посчитала, что он собирается садиться за руль, набравшись пива, и её слова могут подтвердить. Например, Таня. Или Мартин. Или даже сам Ваня. А вот Казарян с компанией откуда его знают?

Отучились только один семестр, а он как раз в это время в Швеции был, и всё равно наслышаны.

Чудеса. Человека нет, а слухи о нём живут и передаются из уст в уста, и, похоже, весьма сногсшибательные слухи, раз даже первокурсницы толком не знакомы, а уже под впечатлением.

– Запала на него, вот под ногами и путаешься, чтобы внимание обратил? – это уже Чупрунова. Тоже подключилась.

Каждая выдаёт по фразе, соблюдая строгую очерёдность, словно у них мозг – один на троих, и девицы его перекидывают друг другу, как древнегреческие Грайи единственный на всех глаз. Сначала одна придумает и выскажется, за ней – другая, а потом – третья.

– Нужен он мне очень! – фыркнула Полина с пренебрежением.

– Ну, конечно, конечно, – скривив угол рта и качнув головой, поддельно согласилась Изольда. – Не нужен. – Но тут же воскликнула с торжествующим видом, бесконечно довольная тем, что раскусила чужой обман и всё-таки открыла истину: – Потому что тебе ничего и не светит. Ваня в сторону таких, как ты, даже не смотрит.

Мысленно Полина согласилась: Изольда права – не смотрит. От силы скользнёт взглядом и сразу отвернётся, несмотря на знакомство. А в доказательство то, что случилось несколько минут назад. Потому слова Казарян и прозвучали вдвойне обидно, или даже втройне.

В любом другом случае Полина махнула бы равнодушно рукой и ушла. О чём ей с этими девицами разговаривать? А уж тем более спорить. У них же все мысли только о парнях и шмотках. Они и учатся-то или, точнее, числятся здесь только потому, что родители в состоянии за них заплатить, а уж строят из себя…

И Полина не удержалась, спросила с вызовом:

– А в сторону каких смотрит? Таких, как вы, что ли? – Бесстрашно обвела подружек оценивающим взглядом. – Ну да. Заинтересуется… на один день. Или, скорее, на одну ночь.

Ася показательно отвернулась, гордо вскинув подбородок, но промолчала, Чупрунова поджала губы, якобы равнодушно, и только Изольда нашлась, что сказать. Видимо, общие мозги в данный момент находились у неё. Сощурилась прицельно, впилась в Полину взглядом.

– Ермакова, тогда, может, покажешь нам, убогим, какая ты на самом деле неотразимая? Что способна на большее, а не только преподов-старпёров своими познаниями сражать. А то болтать-то все горазды. Только вот сказать-то можно что угодно. А как на деле-то? – Казарян ухмыльнулась, крайне довольная собственной изобретательностью. – Ну, давай, замути с Ваней. По-серьёзному. Или слабо?

Вперила в собеседницу взгляд, лучащийся торжеством. Уверена была, что нанесла сокрушающий удар, растоптала, размазала по полу.

Только бы не выдать перед ней свою растерянность – на подобное состязание Полина не рассчитывала. Смысл-то в чём?

– Спорим, Ермакова? – Изольда даже приосанилась, заранее предчувствуя победу, ножку отставила, сложила на груди руки. Наверное, уже представляла, как посрамлённая Полина убегает, растирая по щекам слёзы унижения, а потом с горя до изнеможения заучивает наизусть конспекты. – Или испугалась? Это ведь тебе не экономическую теорию зубрить.

– Не испугалась, – произнесла Полина не дрогнувшим голосом.

– То есть – спорим? – уточнила Казарян, по-прежнему буравя её въедливым взглядом. – И не просто на интерес, – добавила многозначительно и в поисках поддержки вопросительно глянула на своих вечных спутниц. – Лично мне ради такого даже пяти тысяч не жалко.