— Маруа, это вопрос твоей безопасности… — начал явно длинную нотацию Варг, но тут же и закончил: все-таки он не умел много говорить.

Ему было гораздо проще сделать и передать еще много-много украшений-артефактов. Варг так резко закрыл один из ящиков, что он отскочил назад, а Маруа увидела на его дне большой целительский артефакт — они отличались формой полусферы, украшенной драгоценными камнями с единственным крупным по центру.

— Варг, откуда он у тебя? — спросила Маруа, не дав магу задвинуть ящик. — Он же стоит очень много…

Она не договорила, закусив губу. Целительские артефакты стоили так дорого и были столь сложны в изготовлении, что их поставкой в учреждения и продажей занимался специальный отдел Магконтроля.

— Он с браком, я получил его за бесценок.

Однако Маруа понимала, что даже бесценок в данном случае — это довольно внушительная сумма.

— Зачем?

Эти артефакты никогда не покупали просто так, к тому же использовали их только в экстренных ситуациях.

— Разбираю плетения. Это единственный вид артефактов, которыми я не занимался, — пожал Варг плечам.

— Но для их изучения не обязательно добывать артефакт! А брак в чём? В схемах или узлах? Тогда тем более проще учебники почитать!

Ваг тяжело вздохнул: ложь ему никогда не удавалась.

— Я купил его на свои сбережения, буду носить собой, потому что боюсь за тебя.

Маруа поставила кружку с чаем на стол. Ей такая трата казалась глупостью: Варг может не успеть, сердце может подвести Маруа, когда они не будут рядом, артефакт может сломаться — да мало ли что еще может случиться? Зато это еще раз напомнило: жизнь коротка, короче, чем может казаться.

Она подошла к Варгу, обняла и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала.

— Я планирую жить долго-долго, — прошептала Маруа ему на ухо, — и мешать тебе единолично получать выплаты за изобретения.

— Это мы еще посмотрим, — ответил тот. — Я талантливее.

— У меня будет больше возможностей, как у универсального мага, — чуть отстранившись, она вскинула бровь.

— До этого звания тебе еще учиться и учиться!

И они засмеялись.

В свою комнату в общежитии Маруа вернулась, когда все уже спали. Темно, вещи лежали не на своих местах после обысков. Открыв окно, какое-то время девушка стояла, глядя в темноту парка. Потом — быстрый душ, смена постельного белья и, наконец, сон под колючим одеялом.

Утро для Маруа началось с пропущенного завтрака, потому как она встретила отца недалеко от столовой. Как у любого преподавателя со стажем, у Фарлаха был личный кабинет: небольшой, но заполненный книгами, которые не только стояли на полках шкафов, но и стопками лежали везде, даже на полу и подоконнике. Маруа закрыла дверь.

— Я очень сильно боялся за тебя, — тихо признался он, сцепив руки в замок.

Маруа подошла к отцу. Она взяла его руки в перчатках, подняла и сжала.

— Всё в порядке… Все хорошо, папа.

— Этот следователь запретил тебе говорить что-либо? — проницательно спросил он.

Маруа вздохнула.

— Ожидаемо, — кивнул поглотитель. — Ожидаемо… Он с самого начала знал, где ты, не так ли?

— Знал, — отозвалась девушка. — Прости. Я очень скучала по всем, но не могла связаться.

— Ты знаешь, что он задумал?

— Нет. Скажешь маме и брату, что я нашлась? Меня просили пока не ездить домой…

— Ладно. Тебе пора…

И он указал на напольные часы, показывавшие последние минуты до начала занятий.

Когда она выяснила, как много занятий пропустила и сколько нужно изучить самостоятельно, все взгляды, все сплетни отошли на второй план. Но после занятий, когда она хотела пойти в библиотеку, ее вызвали к ректору.

В кабинете находилось много людей: сам ректор, ее отец, Сейд, а также Лоэн Арвель, мужчина среднего возраста, невзрачной внешности, который держался так, что не обратить на него внимание было нельзя.

— Проходите, Маруа, — оскалился Сейд, когда девушка стала пятиться, решив, что произошла какая-то ошибка. — Мне от вас потребуется одно только согласие.

— Я против! — крикнул Лоэн.

— Запрещаю, Маруа! — одновременно с ним возразил Фарлах.

— При всём уважении, господин Лоэн, ваше слово ничего не значит в этих стенах, пока вы официально не назначены ректором академии. А вы, сульвен Веум, не имеете права приказывать совершеннолетней дочери, — отчитал мужчин Сейд и повернулся к девушке. — Маруа, подтвердите ли вы в присутствии свидетелей свое согласие на просмотр ваших воспоминаний с целью обнаружения в них убийцы? Менталистика может выудить то, что вы сами помните смутно. Вы же утверждаете, что видели убийцу.

Маруа ничего не утверждала, но чувствовала, что подыграть следователю придется.

— Даю согласие, — медленно произнесла она, наблюдая за реакцией.

Фарлах отвернулся, ректор оставался странно безучастным, Сейд кивнул ей, а Лоэн побагровел:

— Уверены ли вы, что ее воспоминание стоит таких усилий?

— Стоит. Маруа говорила, что подслушала разговор заказчика и убийцы, но смутно помнит голоса и внешность.

Лоэн, дернув плечом, заявил:

— Я требую независимого мага-менталиста для чистоты следствия! И даже обязуюсь предоставить такого. Вы слишком сильно давите на девушку, сульвен Сейд, а потому можете исказить ее воспоминания в свою пользу.

— А приглашенный вами маг того же не сможет? — следователь вскинул брови. — Вообще вас это не должно беспокоить, господин Арвель.

— Преступника необходимо найти. И наказать. Для меня это принципиально в свете будущей должности ректора.

Сейд сделал шаг по комнате, а потом, будто сдавшись, сказал:

— Хорошо. Предоставьте мага завтра, уж постарайтесь. И процедуру изъятия воспоминаний будете проводить в присутствии свидетелей. Маруа, вы слышали? С магом-менталистом наедине вы не остаетесь и не разрешаете ему вторжения в вашу память, пока рядом не будет свидетелей: меня, вашего отца и уважаемого еще ректора.

Услышав явное предупреждение, девушка кивнула, после чего ее отпустили. Что собрался делать Сейд завтра, она не знала, ведь в ее воспоминаниях не было никакого разговора. Помотав головой, отложила проблемы, решив сосредоточиться на учебе.

В библиотеке Маруа провела время до вечера, не решившись остаться там допоздна: воспоминания об убийстве и ужасе той далекой уже ночи неожиданно накатили удушливым облаком. Поэтому, взяв несколько книг, она отправилась в общежитие, как обычно — короткой дорогой через парк.

В выступившую из темноты тень она чуть не отправила маленькую молнию из кольца, когда та сама зажгла небольшой огонек на ладони и оказалась непривычно встрепанной и злой Миларией.

— Ну, здравствуй.

— Здравствуй, — ответила Маруа, невольно начиная пятиться.

— И это всё, что ты мне можешь сказать? Даже не расцарапаешь лицо за Эрха?

Маруа пожала плечами и насторожилась. Щит третьего класса сам собой распустился перед ней, замерцало бледным светом одно из колец.

Милария мерзко расхохоталась:

— Вот это да! Наверное, и ноги у тебя под юбкой трясутся? Неужели даже не скажешь ничего? Ну же, Маруа, мы же когда-то были о-о-очень дружны.

Маруа ничего не понимала, только продолжала отступать, смутно догадываясь, что двигается в сторону небольшой площадки со старинным, давно не работающим фонтаном. Сделав еще несколько шагов, она уперлась в него коленями, чуть не сев на борт.

— Милария, чего ты хочешь? Здесь даже нет тех, кто бы с тобой посмеялся надо мной!

Милария была сама не своя: нервная, злая. Она прошла мимо Маруа, подошла вплотную к борту фонтана намного левее, опустила руку на украшавший борт каменный бутон розы, нажала на него. Когда что-то лязгнуло и заскрипело, Маруа вздрогнула. Секунды ее ненавистнице хватило, чтобы толкнуть Маруа, опрокидывая за борт, где вместо дна фонтана открылся провал.

Наверное, толкни ее Милария сильнее, Маруа бы погибла, а так, отлетев недостаточно далеко, перевернулась, ударившись спиной, и покатилась вниз, кое-как закрывая руками голову и пытаясь сгруппироваться при ударах, но путавшаяся юбка мешала. Она падала, теряя украшения и больно ударяясь. Зажмурившись, ждала конца — должно же это закончиться?