— Думаю, туда позовут и Эйрдалей, — сладко улыбнулась Геари, а Маруа почувствовала, что воздуха ей не хватает.

Стены просторной комнаты сдавили так, что вдохнуть не получалось. Встав, она пробормотала:

— Я, пожалуй, вернусь в академию.

— Маруа!.. — крикнула вслед ей мать.

— Оставь! — приказал Геари Фарлах.

Дворецкий помог надеть пальто, и Маруа ушла из дома. В академию так рано не хотелось, и она решила прогуляться по улицам. Порхали редкие и мелкие снежинки, а погода оказалась не очень холодной и безветренной. Приятный шум города вызвал улыбку: по-прежнему почти на каждом перекрестке играли музыканты, во дворах домов бегали дети, а автомобили не сигналили друг другу и не спешили обогнать: все вежливо уступали дорогу. Нищих приглашали в дома, отогревали и кормили, почти все продавцы в магазинах ставили вазочки с бесплатным печеньем или конфетами.

Световой день быстро закончился, и вместе с ним началась пурга. Пересчитав лежавшую в кармане пальто мелочь, Маруа дождалась автобуса и поехала в академию.

Выйдя на нужной остановке, она чуть не задохнулась: снег залепил глаза и рот, хлестал, а налетевший ветер разыгравшейся бури чуть не снес ее на проезжую часть. Чудом не попав кому-то под колеса, согнувшись едва не пополам, Маруа пошла туда, где должна быть академия с ее тепловым куполом, который обещали растянуть над всей территорией за выходные. Чуть не пройдя мимо, Маруа юркнула в ворота академии и подумала, что оглохла от тишины без рева бури — купол исправно работал. Развязав платок, она улыбнулась, ощутив какое-то странное спокойствие.

Глава 19

— Сульвен Тиш! — Маруа опять и опять стучала в дверь.

Все преподаватели с факультета артефакторики как один указывали, что он в лаборатории, однако Варг не открывал.

— Сульвен Тиш! — стукнула она в последний раз.

Уже месяц ее игнорировали, не отвечая на вызовы по артефакту. После факультатива Варг исчезал с такой скоростью, что догнать его Маруа не успевала. И что происходило, она слабо понимала.

Дверь, наконец, открылась. Войдя, Маруа увидела сонного Варга, кучу исписанной бумаги, грязных кружек (и когда только успел их принести?) и разной ткани.

— Доброе утро, Маруа, — зевнул он и, подхватив последнюю кружку, хотел выпить, но та оказалась пуста.

— Уже вечер.

— Сейчас и не разберешь, — проворчал он, поднимаясь, чтобы снова сделать себе чая.

— Что-то не получается? — осторожно спросила Маруа, вглядываясь в бумаги на столе.

Расчеты, схемы векторов, таблицы достоинств и недостатков разных идей, и всё — до ужаса подробно…

— Почему? Я почти сделал артефакт.

Маруа обернулась к мужчине, который флегматично макал ситечко с заваркой в кипяток. Слов возмущения не нашлось.

— Но…

— Мне одному лучше думается. Сказал же, вторая часть работы — на мне. Кто из нас артефактор, в конце концов?

Между строк читался вопрос «кто из нас преподаватель, гений и старше, в конце концов?», и Маруа замолчала. Иногда она жалела, что не согласилась на контракт — не мучилась бы с поиском идеи для артефакта и не бегала бы месяц за преподавателем, как какая-то влюбленная девчонка. От по-настоящему интересной работы — соединения схемы заклинания с основой — ее грубо отстранили. Перед ней мелькнула чашка с чаем. Грязная. Но, вздохнув, Маруа взяла ее и сделала глоток.

— Ты бы постоянно задавала вопросы, а я не люблю, когда лезут под руку. Скоро я закончу. Если аретефакт заработает, расскажу тебе всё.

Возразить было нечего.

— На следующей неделе у нас зачет по факультативу.

Варг дернул плечом:

— У тебя зачет есть в связи с нашей работой, не переживай.

Маруа пожала плечами: напомнила она больше ради самого Варга, потерявшегося в днях. Ну да ладно, его проблемы, если забудет.

— Скажи, а как ты оказался на балу? Я никогда не слышала фамилии Тиш…

«Хотя могла и не запомнить», — подумала Маруа, вспоминая о своей нелюбви к сплетням.

— Конечно, не слышала. Такой семьи нет.

Маруа посмотрела на него озадаченно, поверх кружки.

— Как нет? Если Совет Правящих дает фамилию кому-то за заслуги, то она распространяется и на ближайшую родню…

Маруа прикусила язык.

— Извини…

— Стой-стой, останови фантазию. У меня никто не погибал, я сирота, — со своей кружкой Варг запрыгнул на стол. — А на балы меня приглашают те, кому я обязан. Всегда приятно притвориться добрым человеком, таская за собой того, кому помог однажды.

— Ты? Обязан?

Варг посмотрел в кружку. В принципе его историю легко узнать, но вот сам он никогда ее не рассказывал.

— Регистрировать изобретения имеют право маги, начиная с магистров. Мне помогли обойти этот закон, представив комиссии в совете магов как перспективнейшего ученика. Мне помогли удержать авторство изобретения, когда у меня украли прототип. Когда на изобретение образовался спрос, все подумали, что представлять школьника-сопляка и сироту широкой публике как-то не очень интересно, и мне спешно дали и фамилию, и вторую степень. После я создал достаточно артефактов, которые позволили мне по праву считаться магом второй степени. Те же, кто мне помог, теперь постоянно этим хвастаются.

Варг смотрел в темный чай, очень крепко заваренный, чтобы аж челюсти сводило от его горечи. Никогда и никому он не расскажет, как в продуваемых со всех сторон стенах приюта ему мечталось быть магом, как смеялись над ним одногодки, уходившие в школы магии один за другим, пока его дар спал. Не расскажет, как лежал с переломами, избитый после неудачных краж на улице, потому что голод не лучший спутник честной жизни. Не расскажет, как в семнадцать лет его выкинули из приюта на улицу с огромным долгом за содержание в нём и отсутствием перспектив. Не расскажет, как полгода бегал из барака в барак, боясь, что одной из ночей соседи его зарежут.

На фоне этой жизни школа магии казалась островом блаженного покоя. Когда открылся дар, он с трудом дожил до начала учебного года. В школы брали всех: необученный маг опасен. И учился там Варг как проклятый, не стесняясь брать книги все сложнее и сложнее. Это был его единственный шанс на нормальную жизнь, и все равно где: в Крепости, в Тарконе или в другом каком-то городе — лишь бы не в бараках, лишь бы без страха быть убитым за пару ботинок!

А потом он узнал реальность: грызня в школе за право учиться в академии поразила его. Артефакторика — самое популярное направление, и бои за место там шли не на жизнь, а на смерть. Варг не хотел в ней участвовать, но, как лучший ученик, постоянно подвергался нападкам. Именно потому он быстро научился мастерить уникальные артефакты из всего, что подвернется под руку, потом его артефактами заинтересовались, он стал их продавать другим ученикам, и это позволило более-менее спокойно жить. К нему притерлись, как к единственным тесным туфлям: вроде и неудобно, но без них — еще хуже.

Охранное ведомство выкупило у него магфон, и этих денег хватило, чтобы погасить долг перед приютом. Указом ректора он остался в академии, ему дали вести несколько курсов, свалили обязанности заведующего факультетом, а также наблюдение за всеми артефактами на территории академии, и почти все жалование утекало на выплату долга школе.

Его благодетели на балах и прочих мероприятиях неизменно кривились, когда видели единственный черный костюм Варга, но тут же расцветали в улыбках и торжественно представляли самого молодого мага второй степени, которому они помогли.

Не сразу Варг увидел, что перед лицом его мелькает рука.

— Варг?..

— Нет, ничего, — тряхнул он головой.

Маруа задумалась: отец не раз жаловался на то, насколько негибка, неспособна к изменениям магическая сфера, которая скрупулезно придерживается раз установленного порядка. В немагической науке молодых гениев превозносили, ими гордились, а маги прятали за наспех выданными степенями.

— Как-то глупо это всё, — побормотала она.

Варг пожал плечами.

— Чуть не забыла!