— Так лучше, — слова матери звучали вместе со звоном золотых монет, она подвинулась. — Честное слово, Джулиус, ты хоть себя слышишь? Жалуешься и жалуешься, хотя всю жизнь сидел на месте, даже не думая, в какое положение это меня ставит.
Он не думал, что запечатанная сила и пребывание в единственном городе, где драконы были под запретом, не давали ему повода для жалоб, но он не мог сказать такое, даже если бы осмелился. Его мать разогналась, и он не мог уже ее остановить.
— Ты даже не знаешь, как я страдаю ради этой семьи! — закричала она. — Каждый день, каждый час наши враги ищут способ разбить нас. Другие кланы будут рады, если Хартстрайкеры будут унижены, и ты помогаешь им! Одно дело — быть разочарованием семьи, но ты можешь представить, что будет, если остальной мир узнает, что мой сын — мой сын — проводит дни в своей комнате, играя в видеоигры с людьми? С людьми, Джулиус! И ты даже не побеждаешь!
Джулиус начал потеть.
— Я не вижу…
— В этом и проблема! — закричала она, в его ушах звенело. — Ты не видишь. Если один из других детей делает то, что мне не нравится, я просто угрожаю их планам или подавляю амбиции, но у тебя этого нет. У тебя ничего нет, и мне пришлось забрать единственное, что я могла.
Она снова коснулась его печати, говоря это, и Джулиус вдруг не смог дышать.
— Ты — худшее подобие дракона, — прорычала она. — Но даже тебе все еще нужно быть драконом. Так что если ты не хочешь провести остаток возможно короткой жизни не как практически смертный, ты будешь слушать меня внимательно.
Она отпустила его, и Джулиус чуть не упал на стойку, задыхаясь. Но проявление слабости не улучшило бы настроение его матери, и он взял себя в руки, глубоко дыша, пока не смог доверять голосу и сказать:
— Я слушаю.
— Хорошо, — ответила Бетезда. — Потому что я боролась так долго и сильно, чтобы добиться своего места, и я не дам младшему ребенку все разбить. Я должна была съесть тебя годы назад, но материнская надежда не умирает, и я решила дать тебе последний шанс. Последний шанс что-то из себя представлять.
Джулиусу не нравилось, как это звучало.
— Что мне нужно делать?
— Ты — дракон, — заявила она. — Будь драконом. Забери что-нибудь, уничтожь врага, победи в дуэли, получи преимущество для нашего клана. Мне плевать, что ты сделаешь, но ты сделаешь что-нибудь, чтобы я гордо звала тебя своим сыном, к концу месяца, или я сделаю то, что сделала с другими жалкими отпрысками.
Джулиусу не нужен был щелчок ее клыков в конце. Его кровь уже похолодела, особенно, когда он понял, что сегодня было уже 8-е августа.
— Но… это даже не четыре недели.
— Думай об этом, как об испытании огнем, — сладко сказала Бетезда. — Ты выйдешь из этого настоящим Хартстрайкером или не выживешь. Но ты больше не будешь позорить клан, так что для меня это победа, и мы все знаем, что это важнее всего.
Джулиус закрыл глаза. Испытание огнем. Это было в стиле драконов.
— Я слышу, как ты скулишь, — предупредила она. — Не будь таким слабаком. Такое поведение это упражнение и должно исправить. И хоть мне заманчиво бросить тебя барахтаться, я не оставлю тебя одного. Твой брат Иен согласился взять тебя на работу, небольшая помощь, чтобы направить тебя на путь к уважению, — ее голос стал хищным. — Вот это дракон, идеальный сын.
Джулиус нахмурился, пытаясь вспомнить, каким братом был Иен. Он смутно помнил ледяное поведение и хитрую улыбку, это означало, что Иен был одним из тех родичей, от которых он обычно держался подальше. Конечно, если мать любила его, у него были амбиции. Бетезда обожала своих детей, когда они пытались подставить друг друга.
— Я уже отправила ему твою информацию, пока ты скулил, — продолжила она. — Он должен скоро с тобой связаться. И, Джулиус?
Он подавил желание вздохнуть.
— Да, мама?
Голос Бетезды стал резче, пока слова не впились в него как когти.
— Не подведи меня.
Звонок оборвался, но Джулиус лишь через тридцать секунд разжал пальцы и опустил телефон рядом с медной утварью, которую Джессика никогда не использовала. Когда телефон оказался в безопасности, он опустил голову на холодную мраморную стойку со стуком. Он все еще пытался лежать там, пока телефон не загудел от напряженного сообщения Иена о встрече в клубе в другой части города через пятнадцать минут.
* * *
Ему пришлось взять такси.
Он не мог это позволить, но иначе не смог бы уложиться в срок, а Джулиус не хотел, чтобы его съела мать, потому что он пожадничал потратить деньги на такси. Выбор оказался хорошим, потому что поездка по высоким небесным путям дала ему впервые посмотреть на Свободную Зону Детройта днем.
Не удивительно, что выглядело так, как на фотографиях: невозможно чистое небо на берегах реки Детройт с ослепительно белыми суперскребами в тысячу этажей, которые поднимались из красивой причудливой сети дорог, поднятых над землей большими бетонными колоннами. Прижавшись лицом к окну машины, Джулиус замечал в брешах Старый Детройт, разрушенный город, который все еще лежал под новым, как гниющий труп, но не так много, чтобы было что-то интересное. Не было стай духов или гулей, других ужасов, которые якобы терроризировали Подземелье. Но, хоть это разочаровывало, другую достопримечательность СЗД было невозможно пропустить.
Из глубин синего озера Сен-Клер поднималась Башня Алгонквин, похожая на шпиль, созданный богами, чтобы поддерживать небо. Даже в центре, в десяти милях от озера, Джулиус видел завитки из камня, которые превратили гранитную колонну в две тысячи футов в бесконечно крутящуюся водяную воронку, а не неподвижный камень. Под ней якобы жил левиафан, но даже без огромного морского монстра башня была заметным напоминанием, кто и почему правил Детройтом.
Когда метеорит упал на Канаду в 2035, вернув магию в мир, который давно забыл о таком, не только человеческие маги пробудились. Внезапная вспышка силы пробудила духов земли, которые спали почти тысячу лет магической засухи. И они проснулись с желанием мстить, но никто не мог сравниться с Алгонквин, Хозяйкой озер.
Даже сейчас, после шестидесяти лет с возвращения магии, люди еще говорили о ночи, когда Алгонквин поднялась, чтобы очистить Великие Озера. Ее очищающая волна прибыла из ниоткуда, смыла века загрязнений за одну ночь, а еще большую часть городов возле Великих Озер. И больше всего от ее гнева пострадал Детройт.
Другие города просто затопило, но Детройт почти стерло с карты. Те, кто выжил, заявляли, что волна Алгонквин была в тысячу футов высотой, черная от всех ядов, которые собрались со дна реки Детройт и озера Сен-Клер, и она обрушила эту волну на город, сокрушая здания. Миллионы утонули в процессе.
Когда вода отступила, Алгонквин захватила руины Детройта. Остальной мир приходил в себя от возвращения магии, и правительство США не смогло отговорить ее. С той ночи Детройт стал Свободной Зоной Детройта, независимой территорией Штатов, единственный город, которым управлял дух. Алгонквин не тратила время на изменение правил, поместила почти все законы в книги, особенно те, которые ограничивали бизнес и иммиграцию, и она не хотела регулировать использование магии. Бум исследования магии сделал СЗД самым большим, богатым и волшебным городом в мире. И самым опасным, особенно для него.
Джулиус не знал, но мог легко представить причины, по которым Хозяйка озер пылко ненавидела драконов. Его вид принимали в остальных Штатах, драконы правили в Китае, но в городе Алгонквин разрешено было все от наркотиков до пистолетов и проституции, а драконы были под запретом. Даже маленькие, как он, могли стоить миллион за поимку. Он не знал, почему его мать решила отправить его «быть драконом» в единственном городе, где такое поведение сделало бы его сразу же мишенью, но Джулиус хотя бы радовался печати. Было ужасно не мочь взлететь, выдохнуть огонь или размять хвост, но ему не нужно было переживать, что он случайно раскроет свою истинную натуру и погибнет из-за этого. Это было уже что-то.
