Что дальше? Дотащить до машины я его не смогу, значит надо приводить в чувство здесь. На полу стояло ведро воды с ковшиком. Недолго думая, я подняла его и выплеснула всю воду на лицо и голову Максима Сергеевича. Господи, как я обрадовалась, когда он шевельнул головой. Не отрываясь, смотрела на него, с нетерпением ожидая, когда откроются глаза, и взгляд сфокусируется на мне. Наконец это произошло. Он очень быстро приходил в себя, а через минуту уже пытался сесть.

Я помогла ему привалиться спиной к стене. Он потрогал рукой затылок, поморщился и спросил:

– Где Лена?

– В машине. Она закрылась, я велела ей лечь на дно, пока пойду за вами.

– Дура, зачем пошла? Надо было звонить в полицию.

Я быстро объяснила про связь. Следующий вопрос сильно меня удивил.

– Когда я был в отключке, что, стреляли? Или мне почудилось?

– Не почудилось. На улице кто-то был, и я выстрелила, – призналась я и продемонстрировала пистолет. Несколько секунд он таращился на оружие, потом забрал его и посмотрел на меня. Если бы у нас было время, я бы поразмышляла о том, что выражал его взгляд. Но времени не было, и я просто спросила:

– Что будем делать?

Сейчас, рядом с ним, мой ужас отступил, я беспокоилась только за девочку, представляя, как она там умирает со страха.

– Значит так, я иду к машине за Леной. Будем ждать здесь до утра. Сиди тихо и не высовывайся. Сразу закрой задвижку. Следи в окно, увидишь нас – откроешь, – он немного помолчал и добавил: – Не увидишь нас, не открывай до утра.

Я сделала, как мне велели, и прижалась лицом к окну. Впрочем, рассмотреть всё равно ничего не смогла и стала ориентироваться на слух. Вот топот ног, потом вдруг два выстрела, один за другим. Я еле удержалась, чтобы не зажать уши ладонями и не заползти под стол. Ещё выстрел, и звук разбитого стекла. Хлопнула дверь, снова топот и его голос:

– Открывай!

Он тащил Лену на плече, придерживая одной рукой, держа пистолет в другой. Я закрыла дверь и помогла уложить девочку на продавленный диванчик. Она была очень бледной и не подавала признаков жизни.

– Что с ней?! – от испуга я почти кричала.

– Тихо, похоже, она в обмороке. Скоро придёт в себя, приготовь воды.

Максим Сергеевич сел на пол лицом к двери, привалился к стене и закрыл глаза. Наверное, у него болела голова, я налила ещё воды и протянула ему.

– Это вы стреляли? – я опустилась на краешек дивана и положила голову Лены себе на колени.

– Да. Он был уже у машины.

– И попали? – испугалась я.

– Я стрелял в воздух.

– Он был один?

– Видел одного.

– Кто это? Грабитель?

– Не похоже…

– Тогда кто? У вас есть враги? – я не могла остановиться, наверное, нервы. Он усмехнулся.

– Куда ж без них, конечно есть.

– А…

– Всё! На вопросы будем отвечать завтра, дома. Сейчас спи, я покараулю.

– Ну да, прямо так возьму и усну, – я даже хихикнула.

– Спи, спи, – повторил он, – сюда не сунутся. Поняли, что у нас оружие, и не рискнут.

Лена вдруг застонала и пробормотала что-то, не открывая глаз. Я погладила её по голове, бережно поправила растрепавшиеся волосы, повернулась и поймала его странный взгляд.

– Что такое?

Он покачал головой.

– А ты молодец, обошлась без истерик. Ещё стреляла… Спасибо тебе!

От смущения я уткнулась взглядом в пол. Дальше мы сидели молча, и я постепенно задремала. Всё остальное помню очень смутно, как сквозь сон. Солнечный свет в окне, шум подъехавших автомобилей. Я выхожу из сторожки, поддерживаемая кем-то, кажется, Егором. На улице две машины, мы садимся в одну и долго едем. Я сплю на плече у Максима Сергеевича. Потом меня куда-то несут, но это, похоже, точно во сне.

Открыв глаза, я увидела встревоженное лицо Светки. Я лежала на кровати в своём номере, за окном было не очень светло. Оказалось, я проспала почти до вечера. С трудом сдерживая нетерпение, подружка рассказала, как начала нервничать, не дождавшись меня с экскурсии. В администрации ей не разрешили звонить в полицию и сообщили, что нас уже ищут. Когда утром открылась дверь, и Максим Сергеевич на руках внёс меня в номер, её тревога достигла максимума – Светка собиралась отправляться в город за помощью. Закончив рассказ, подружка приступила к допросу. Пришлось отделываться общими фразами, а потом закрыть глаза и прикинуться спящей.

На следующий день, отдыхая в номере, я готовилась отвечать на вопросы полиции, но они не пришли. Ко мне вообще никто не зашёл. Тогда я сама отправилась на поиски информации, отловила у гостиницы Егора и пристала к нему с расспросами. Меня интересовало, где Лена, и что сейчас происходит? Оказалось, девочка здесь, не в больнице, она пришла в себя, и врач посоветовал оставить её на природе под его регулярным контролем.

По поводу самого происшествия Егор говорил неохотно:

– Мы ищем, – вот и всё, что я услышала. Не считая двух фактов: машину повредили намеренно, что-то там перерезав или отсоединив, технические подробности я не совсем поняла. А сторожа пещерного комплекса обнаружили утром недалеко в лесу мертвецки пьяным, и ничего от него не добились. Ни как он там оказался, ни кто его спаивал, даже протрезвев, он не вспомнил. Ещё я узнала, как нас нашли – после безуспешных попыток дозвониться охрана на рассвете просто проехала по нашему маршруту. Кроме того, по уклончивым ответам Егора стало понятно, что полицию они на этот раз не привлекали.

Я возвратилась в номер и прилегла на кровать – требовалось срочно обдумать ситуацию. Стараясь быстрее прийти себя, я не анализировала то, что произошло, просто ждала, пока те, кто должен, во всём разберутся. Теперь стало ясно, что полиции ничего не известно, а остальные, если что и узнают, мне точно не скажут. Но я не собиралась с этим мириться. Страх, испытанный вчера, не позволял всё забыть и, как ни в чём не бывало, вернуться к обычной жизни. Я не хотела когда-нибудь ещё испытать подобные эмоции, а для этого нужно было понять, всё произошедшее – случайность или нечто большее?

Раз за разом прокручивала я в голове вчерашние события, пытаясь увязать их в стройную картину, и пришла наконец к определённым выводам. Версию грабителей отбросила сразу, слишком многое с ней не вязалось. Максим Сергеевич не был прямой мишенью – его не убили, только убрали с дороги. Если бы хотели угнать машину, то сделали это до нашего прихода, зачем им лишние свидетели. Но джип только вывели из строя, значит, он им не был нужен. Тогда мишень – те, кто в машине. Представить, что это я, у меня не хватало воображения, точнее самомнения. Остаётся Лена!

Зачем она им? Здесь две возможности: чтобы похитить, тогда цель – выкуп или заставить её опекуна что-то сделать, а вот про вторую мне даже думать не хотелось. В первом случае злоумышленники из окружения Максима Сергеевича, и он их вычислит, в этом я была уверена. Второй случай сложнее – кому может мешать тринадцатилетняя девочка? Моего воображения хватило придумать только одну причину – деньги. Были ли у Лены свои средства, причём такие, что ради них кто-то готов пойти на убийство?

Я обдумывала, как, не привлекая внимания, узнать это, когда в дверь постучали.

– Лена захотела тебя навестить. Можно войти? – так непривычно было слышать нерешительные нотки в голосе Максима Сергеевича, стоящего позади девочки. Я протянула руки, Лена шагнула вперёд и обняла меня. Продолжая обнимать девочку, я провела её в номер. Мы устроились на кровати, а её спутник – в кресле напротив. Ещё более непривычным был для меня его взгляд – раньше всё было понятно, а теперь гадай, что он там себе думает?

– Я очень рада, что вы зашли!

Максим Сергеевич выразил удивление, наверное, не поверил, что к нему это тоже относится. А зря, впрочем, я и сама себе удивлялась.

Всё время их краткого визита мы обсуждали нейтральные темы, старательно обходя то, что произошло. Лена поделилась новостью, что оформление бумаг заканчивается, и скоро дядя Максим станет её официальным опекуном. Она говорила об этом без особой радости, но и без недовольства, быть может, последние события их сблизили? А уходя, попросила меня приходить к ней, и я подумала, что девочке должно быть одиноко. Очень жаль, что для неё не нашлось здесь подруг.