– Какое ещё слово? – любопытство сгубило кошку!

– Не знаю, как тебе удалось, но она заставила меня пообещать, что завтра ты поедешь с нами в пещеры. И ты поедешь! – это была уже почти угроза

– Ещё чего! Никого я не заставляла и никуда не поеду! – странно, но я чувствовала себя с ним упрямым ребёнком.

– Поедешь. Я не нарушаю данное слово. И ты меня не заставишь, даже если придётся тащить тебя силой.

– Ха, ха! Ну попробуйте! Посмотрим, как у вас получится. И главное, как это понравится Лене? – на этот раз ему удалось меня сильно разозлить. Максим Сергеевич притормозил, видимо, ясно представил себе эту сцену, и перешёл на уговоры. Но после его угроз, просьбами меня точно было не пронять. Через несколько минут милых препирательств он не выдержал и позорно ретировался, ругаясь сквозь зубы. А жаль, на меня нечасто нападал боевой задор, но сейчас я готова была с ним сразиться!

После эмоционального разговора мне пришлось долго успокаиваться, чтобы заснуть, а утром от воинственного настроя не осталось и следа. Поэтому, когда вместо своего дяди пришла Лена, в конце концов, я не устояла перед её умоляющим взглядом и через час сидела в синем джипе, ругая себя за бесхребетность и мрачно предвкушая нашу совместную прогулку.

Вначале показалось, что я ошиблась. Ради Лены её опекун запрятал поглубже свою неприязнь ко мне и был с нами мил и заботлив. Занимательно и с юмором рассказывал местные легенды, подшучивал над нами, а в середине пути накормил вкусным обедом в придорожном ресторане.

Пришлось с немалым удивлением признать, что я незаметно попала под его обаяние. Когда в разговоре он проявил интерес к моим увлечениям и любимым местам, ненадолго показалось, что это вполне искренне. Я мысленно одёрнула себя, чтобы не обольщаться, но всё же чувствовала, что против воли получаю удовольствие от этой поездки. И совсем не хотелось гадать, в какой мере на это влияет присутствие Максима Сергеевича.

***

Мы приехали к пещерам в будний день и на экскурсии были одни. Зловещие, холодные пещеры произвели на Лену большое впечатление, она казалась заворожённой их гулкой тишиной и будящей воображение таинственностью. Мне тоже было интересно, хотя я не любила холод и темноту. Лена была тепло одета, я же ощущала, что льняного пиджачка недостаточно, и ёжилась от сырости. Но совсем не понравилось то, что я почувствовала, когда Максим Сергеевич набросил мне на плечи свою лёгкую кожаную куртку.

Экскурсовод вывела нас на площадку перед пещерами, заперла на ключ железные решётки, загораживающие вход в них, и удалилась, предварительно сказав, что у нас есть минут двадцать погулять по округе. Потом стемнеет, и комплекс закроется на ночь.

Я была готова ехать обратно, но Лена упрашивала ещё немного здесь погулять. Подозреваю, она мечтала найти какой-нибудь тайный вход в пещеры и представляла себя героиней приключенческого фильма. Максим Сергеевич пошёл ей навстречу, строго потребовав далеко от него не отходить. Прогуливаясь, мы прошли немного вперёд, вдоль невысокой скалы, в которой прятались пещеры. Здесь к скалам примыкал небольшой лесок, тоже мрачный и зловещий, наверное, из-за обилия хвойных деревьев. Туда мы не пошли, уже смеркалось, и в лесу было неуютно. На площадке одиноко стояла наша машина, пора было и нам уезжать.

Всё-таки обстановка влияет на ощущения человека, мы даже не очень удивились, когда машина не завелась. Это казалось естественным продолжением приключения, хотелось мрачно шутить и рассказывать страшные истории. Что Максим Сергеевич и попытался сделать, но внял испуганному голоску Лены и остановился. Шутки шутками, однако джип упорно отказывался заводиться. На улице было уже темно, и Максиму Сергеевичу пришлось идти к сторожу за фонарём, чтобы разглядеть что-то под капотом. В темноте машины Лена прижалась ко мне, я обняла её, шепча успокоительные слова.

Время шло, наш спутник не возвращался, в моё сердце медленно вползал холодок настоящего, а не шуточного страха. Мы прождали ещё минут десять – ничего не изменилось. Что за ерунда? Он, наверное, разговаривает со сторожем, или его задержало ещё что-то такое же невинное, надо пойти посмотреть. Лена категорически отказалась оставаться в машине, вместе мы вышли на улицу.

Кругом была непроглядная темнота, лишь призывно горел огонёк в сторожке. Вдруг справа, там, куда не доходил свет, послышались шаги и хруст гальки.

– Кто здесь? – мой голос звучал не так твёрдо, как хотелось. Никакого ответа, только хруст гальки ещё ближе. Там, безусловно, был человек, но почему-то не отзывался и не вступал с нами в разговор.

– Быстро в машину, – скомандовала я, и мы заперлись внутри. У Лены отчётливо стучали зубы, нужно было на что-то решаться. Самое разумное – позвонить в полицию, я достала телефон. Оказалось, связи здесь практически нет, мой звонок постоянно срывался.

Я лихорадочно думала, что делать. Уехать до ближайшего жилья? На всякий случай проверила ключи – висят. Впрочем, это не важно, я всё равно не умела водить машину. От страха я забыла, что джип не заводится. Было очень холодно и по-настоящему страшно, и ещё я ощущала ответственность за Лену. Я должна была что-то придумать!

– Пистолет! У нас есть пистолет, – вдруг прошептала девочка.

– Где?

– Здесь, в бардачке. Сбоку есть тайник, мне его Егор показал. А я подсмотрела, как дядя Максим прячет туда свой пистолет.

– Найди его.

Лена перелезла на переднее сиденье и зашуршала в бардачке. Что-то щёлкнуло, она победно воскликнула:

– Вот он!

Я взяла у неё оружие, к сожалению, это было не лучше ключей от машины – стрелять я тоже не умела. На самом деле, я даже пробовала, Илья водил меня в тир. Он-то неплохо стрелял, но мне ни разу не удалось поразить ни одну мишень. В конце концов, мой друг оставил попытки научить меня, решив не тратить время впустую. Я рассматривала пистолет. И даже знала, что вот эта штука называется предохранитель, чтобы стрелять, его надо подвинуть. Но чем нам это поможет? Я всё равно ни в кого не попаду, да и вряд ли вообще смогу выстрелить в человека.

План созрел мгновенно. Мне не надо попадать – только отпугнуть, пока я буду искать Максима Сергеевича. Раз я не могу увезти Лену, нужно найти его. Я пойду в сторожку одна, девочка останется в машине. Несколько минут понадобилось, чтобы уговорить её и объяснить, что она должна делать – сразу замкнуть двери, лечь на дно и лежать, если придётся до утра, пока не приедут люди. Я посмотрела в окно и прикинула расстояние до сторожки, там всё ещё горел свет. Если честно, я боялась, что мне не хватит смелости выйти из машины – в ней была хоть какая-то иллюзия защищённости. Но сидеть всю ночь, замирая от ужаса, я тоже не могла.

***

Я набрала в грудь воздуха, открыла дверь и выскользнула на землю, прижавшись к машине спиной. Щёлкнул замок, я прислушалась. Мне показалось, или правда там, в темноте, справа от сторожки, хрустнула ветка? В машине я планировала добираться до домика мелкими перебежками. Сейчас стало ясно – мой план нереален, я не выдержу. Вскочив, я рванулась прямо к домику.

Справа действительно кто-то был, быстрые шаги и неясная тень, бросившаяся мне наперерез – это всё, что я разглядела. Притормозив, направила пистолет вверх. Стараясь крепко держать его двумя руками, нажала на спусковой крючок, я всё ещё помнила про отдачу. Смешно, но больше всего я боялась, и правда, случайно в кого-нибудь попасть. Звук выстрела был настолько громким, что я взвизгнула, помчалась дальше и залетела в сторожку, забыв о всяких предосторожностях. Если бы в ней кто-нибудь был, пистолет мне, скорее всего, не помог. Но в домике было пусто, не считая Максима Сергеевича на полу. Глаза закрыты, руки спереди стянуты верёвкой.

Первым делом нужно запереться – я потянула большую железную задвижку. Теперь – Максим Сергеевич. Сначала я обрадовалась тому, что нет крови, иначе не избежать бы мне обморока. А потом тому, что он связан – зачем же связывать мёртвого? Я окинула взглядом сторожку, на столе, среди остатков нехитрой еды лежал раскладной ножик. Сойдёт – я старательно пилила ножом верёвки.