Пятый, чуть нахмурившись, кивнул.

Ваня опустила взгляд в чашку, честно стараясь себя ничем не выдать.

Клауса она снова встретила поздно вечером в магазине, когда тот выбирал продукты, чтобы честно их купить.

— Я забрала успокоительные Пятого, — сразу призналась она, гордясь своим поступком.

Клаус выглядел испуганным, когда оторвался от созерцания шоколадок и повернулся к сестре.

— Ты сделала что? — удивлённо переспросил он, медленно проговаривая каждое слово.

— Сегодня ты приходил утром, сказал, что…

— Я помню, что я сказал, — занервничав, Клаус выронил из рук шоколадку, которую за мгновение до этого планировал оплатить. — Как давно он не принимает успокоительные?

— Я оставила ему пару таблеток, так что…

— Сколько часов, Ваня? — Клаус сорвался на крик, который привлёк внимание остальных покупателей.

— Наверное, семь, — глянув на висевшие в магазине часы, пробормотала Ваня.

— Семь часов? — Клаус судорожно вздохнул. — Может, мы ещё успеем.

— Успеем до чего? — не поняла Ваня. — Нет, погоди, почему ты так обеспокоен?

— Эти успокоительные, — Клаус покачал головой и двинулся в сторону выхода. — У Сани нет никакой болезни, отец соврал нам всем, чтобы мы не узнали, как обстоят дела на самом деле.

Ваня поторопилась за ним и в ужасе округлила глаза.

— Что ты говоришь? — переспросила она.

— Ты права, таблетки контролируют его способности. Бен мне рассказал. Я обещал Сане, что никто не узнает, но ты, Ваня, как можно быть такой глупой?

Выйдя на улицу, Ваня вдохнула холодный ночной воздух. Телепортировавшись и появившись прямо перед носом Клауса, она сердито схватила его за плечи. Четвёртому пришлось остановиться и перестать тараторить.

— Клаус, в чём дело?

— Он может разрушить полгорода прямо сейчас, — пояснил Клаус.

— Как?

Клаус потёр переносицу.

— Наш Номер Пять не просто не обычный, Ваня.

Девушка замерла, глядя в непривычно серьёзные глаза брата. Тот помолчал пару мгновений, собираясь с духом.

— Он самый сильный из всех нас, — тихо сказал Клаус.

Его голос потонул в оглушительном грохоте, раздавшемся явно неподалёку.

— Нужно идти, — схватив сестру за руку, Клаус потянул её за собой.

Фонари на соседней улице были согнуты чуть ли не пополам. Ваня застыла на месте, когда Клаус выпустил её руку. Девушка с ужасом смотрела на прогнувшиеся крыши припаркованных по обочинам автомобилей. Повернувшись, она увидела, что Клаус что-то бормочет, обращаясь явно не к ней. Среди воя сигнализаций она не могла разобрать ни слова, пока Клаус, о чём-то договорившись с воздухом, не наклонился к её уху.

— Мы должны собрать остальных, — сказал он, неожиданно беря на себя ответственность.

Ваня непонимающе посмотрела на него.

— Это… Это сделал Пятый?

Клаус кивнул.

— Мы должны уходить, Ваня. Он, скорее всего, напуган, и кто знает, что может устроить.

— Он способен на такое? — девушка попыталась унять дрожь в руках, но раздражающие звуки сигнализаций не позволяли ей сосредоточиться.

— Нет, — Клаус вздохнул, оглядываясь по сторонам. — Это минимум того, что он может сделать.

— Хочешь сказать…

— Именно, — отозвался Клаус. — Это только начало. Идём.

Ваня позволила Клаусу снова утянуть её за собой. Не отрываясь, она смотрела на разбитые стекла помятых машин и мигающие фонари, пока они не скрылись из виду.

***

Реджинальд отворил массивную железную дверь, ведущую в склеп. Поставив на пол миску с едой, он выпрямился и посмотрел на сжавшегося клубочком в углу мальчика.

— Номер Пять, подъём, — голос старика отразился от стен эхом.

Мальчик не пошевелился.

— Номер Пять! — Реджинальд вздохнул.

Ему не хотелось входить внутрь, но беспокойство возросло. Сделав несколько шагов, Реджинальд остановился. Пятый казался мертвенно бледным. Он дрожал, обхватив колени руками, и не отзывался. Реджинальд наклонился, чтобы коснуться плеча сына, но едва он это сделал, как мальчик тут же открыл глаза.

Они были серыми.

Реджинальд не успел среагировать. Его отшвырнуло ударной волной, и он, пролетев через всю камеру, упал на пол. Едва удерживая себя в сознании, старик поднял голову и посмотрел на стоявшего над ним сына. Тот самодовольно ухмылялся.

— Ты не можешь запирать меня здесь, — тихо сказал Пятый.

— Твои способности нестабильны, — сказал Реджинальд, поднимаясь на ноги и делая шаг по направлению к Пятому.

Глаза Пятого нехорошо сверкнули, и Реджинальд замер на месте.

— Почему бы мне не убить тебя? — вдруг спросил мальчик. — Ведь я могу это сделать, а ты никак не пытаешься бороться с этим. Ты спокойно смотрел на то, как я причиняю людям вред. Ты чудовище.

— Я нашёл средство, как сделать тебя обычным, — произнёс Харгривз.

Пятый замер. Опустив голову, он сжал кулаки и снова задрожал.

— Ты знаешь, что произошло с милой женщиной, приходившей к тебе несколько дней назад?

— Она выжила? — с надеждой спросил мальчик.

— Нет, Номер Пять. Она погибла сразу.

Пятый в ужасе посмотрел на отца.

— Ты убил ни в чём неповинного человека, Номер Пять, — продолжил Реджинальд.

— Ты лжёшь, — неверяще прошептал мальчик. — Я не хотел причинить ей вред.

— Ты и не причинил, — Реджинальд пожал плечами. — Просто убил.

— Нет, — Пятый, опешив, закрыл лицо руками.

Мальчик сделал несколько шагов назад и, не справившись с потрясением, упал на пол. Казалось, он не обратил на это внимание. Реджинальд хмыкнул.

— Так что из нас двоих чудовище это ты, — просто рассудил он. — А я принёс тебе поесть.

Пятый молчал, не глядя на отца. Реджинальд растянул губы в довольной улыбке.

— Ты можешь отказаться от своих сил навсегда, — предложил он. — Я уже заставил Эллисон применить её силы против неё же. Она ничего не помнит, к твоему счастью.

— Пускай пустит слух, что у меня нет способностей, — отстранённо пробормотал Пятый, утыкаясь носом в колени.

— Твои силы слишком мощные, чтобы остановить их какими-то слухами, — пожал плечами Реджинальд.

— Но я не хочу больше причинять вред. Сколько хороших людей погибнет, прежде чем я научусь себя контролировать?

— Лоис, например. Ты знаешь, что её звали Лоис? Нет. Ты даже не спросил её имени, — усмехнулся Реджинальд.

Он замолчал, глядя на сорвавшегося сына. Тот сотрясался от рыданий и громко всхлипывал, пачкая слезами рукава пиджака. Обман сработал. Новость о якобы погибшей нянечке сломала Пятого. Харгривз улыбнулся. Он не зря изучал этих детей, ему прекрасно было известно о врождённом чувстве справедливости у этого ребёнка.

Реджинальд посмотрел на подошедшую к камере Грейс. Та держала наготове стакан с водой и упаковку таблеток, которые она вместе с Пого разработала по приказу Харгривза.

— Сделай меня обычным, — сквозь слёзы попросил Пятый, наконец, подняв голову.

Реджинальд с отвращением поморщился. Он всегда считал Номера Пять одним из самых сильных духом среди всех своих детей. Видеть его сейчас таким было неприятно. Бледное лицо мальчика покраснело, а губы дрожали, из-за чего половину слов, произнесённых им, разобрать можно было, только здорово постаравшись.

— Ты готов убить меня, не задумываясь, но какую-то нянечку тебе жаль, — Харгривз цокнул языком.

— Прошу, — выдавил из себя Пятый.

— Ты будешь принимать таблетки, подавляющие твои способности, на протяжении всей жизни, Номер Пять, — Реджинальд повернулся к Грейс, принимая у неё стакан с водой. — Придумаем сказку. У тебя болезнь нервов с труднопроизносимым названием, а это твои успокоительные. Ты никогда и никому не расскажешь о том, что происходило. Все в доме будут считать тебя обычным, так что приготовься к тому, что будешь изгоем.

— Это лучше, чем быть убийцей, — хрипло проговорил Пятый. — Разве нельзя сделать так, чтобы я просто забыл обо всём?

— Видишь ли, — Реджинальд тихо засмеялся, — если ты забудешь, есть риск, что однажды ты перестанешь принимать свои таблетки. И тогда может случиться всё, что угодно. Нет, сын, ты должен помнить обо всём, что произошло.