========== Часть 1 ==========

— Если я не такой, как они, может, мне нет смысла стоять здесь?

Пятый поднял голову и взглянул на Реджинальда. Тот упрямо поджал губы и покачал головой в отрицании.

— Мы это уже обсуждали, Номер Пять, — возразил он.

Пятый сердито вздохнул. Он ненавидел наблюдать, как тренируются все, кроме него.

— Это глупо. У меня нет способностей, что я могу сделать?

Пятый был почти в отчаянии. Он смотрел на своих братьев и сестер, гордо поправляющих спортивные костюмы и готовящихся к очередному испытанию. Ваня, проходившая мимо него, подмигнула ему незаметно для отца, но Пятого это не особо утешило. Его бесил тот факт, что он не мог присоединиться к остальным.

В конце концов, он знает, что может быть лучше их, даже не имея способностей.

Пятый сжал кулаки и отвернулся от Реджинальда, сердито рыкнув. Отец, наконец, обратил внимание на настроение сына и, меланхолично хмыкнув, протянул ему свисток.

— Дай им команду к старту, — приказал он.

Пятый нехотя выполнил требование.

Со старта вверх по лестнице побежали все, кроме Вани. Она выглядела крайне сосредоточенной, и в следующий момент исчезла. Пятый удивленно поднял брови.

Что ж, будь у него способность к телепортации, он бы тоже жульничал.

Реджинальд повернулся к появившейся рядом дочери и одобрительно кивнул. Пятый хмыкнул. Нет, на месте Седьмой он бы не поступил так дальновидно. Он бы не стал перемещаться сразу к финишу, а появился бы прямо перед носом Лютера и Диего, чтобы позлить их. Ване же была важнее тренировка и победа в ней.

Ваня гордо улыбнулась в ожидании справедливой похвалы.

Пятому всегда нравилась Ваня. Она была очень мудрой и расчётливой и, в отличие от остальных, использовала свои способности по полной программе.

Пятый помнил, как пару лет назад, когда им было по тринадцать, она заявила, что хочет путешествовать во времени. Ване казалось, что, если она умеет перемещаться в пространстве, то ей так же легко откроется и другая сторона её способностей.

Пятый помнил, как она вскочила со своего места за завтраком — она сидела по центру стола, как папина любимица. Девочка была непреклонна в начале разговора, но слова отца о её неготовности заставили Ваню задуматься. Пятый в тот день испытывал смешанные чувства. С одной стороны, он был восхищён тем фактом, что сестра может смотреть на ситуацию со стороны и прислушаться к совету наставника. С другой, он сам бы сделал все, чтобы доказать свою непревзойдённость.

Возможно, это к лучшему, что он обычный.

Пятый пролистал учебник ещё раз и отодвинул от себя тетрадку. Кажется, домашка Клауса выполнена. Пока братья носятся внизу, Пятый решает их математику. Потрясающе. Нет, это не из-за несправедливости, он сам согласился помочь. Не потому что ему хотелось быть полезным, просто уроки всегда отвлекали его. Помогали сосредоточиться и не допускать в голове депрессивных мыслей.

А они так и лезут к человеку, которому из-за его никчемности даже не выдали имя и который даже спит в комнате, находящейся отдельно от остальных на последнем этаже.

Это ничего. Зато у него есть то, чего нет у других — увлечения. Ему не приходится тренироваться, и он остаётся дома, когда все уходят спасать мир в очередной раз. Пятый учит что-то новое. Играет на скрипке — интерес к музыке у него появился внезапно, просто потому что в пустом доме было слишком тихо. Он видел в музыке ту же логику, что и в математике. Ноты и числа одинаковы. И те, и другие, складываются в свою мелодию, которой управлял Пятый. Он имел контроль над этим, и такое положение вещей ему нравилось.

Пятый вздрогнул, когда, появившись в голубой вспышке рядом с ним, Ваня подошла к нему и с интересом заглянула в его тетрадь.

— Ты всё ещё возишься с домашкой? — удивилась девочка. — Мне казалось, ты самый умный.

— Лютеру об этом не говори, — ворчливо отозвался Пятый. — Своё я давно решил. Это задание Клауса.

Ваня нахмурилась. Несправедливость всегда была чем-то, что выводило её из себя.

— Ты не обязан делать его уроки, — возмутилась она. — Только потому, что у тебя нет способностей, Номер Пять, это не значит, что…

— Не зови меня так, — перебил её Пятый и сердито сощурил глаза.

Ваня тяжело вздохнула.

— Прости. Но ведь ты знаешь, что отец запретил выдать тебе настоящее имя, — тихо напомнила она.

— Да что ты говоришь, — язвительно ответил мальчик.

Ваня покачала головой и, встав за спину брата, положила ладони на его плечи.

— Что ты сегодня делал после тренировки, когда мы уехали на миссию? — спросила она, надеясь перевести тему.

— Играл, — отозвался Пятый. — Пытался выучить новую симфонию. А потом Диего и Клаус попросили помочь им. Не так весело, как надирать задницы плохим парням, но меня вполне устраивает.

Устало вздохнув, он прислонился затылком к Ване и посмотрел перед собой. Ваня с недовольством глянула на лежавшие на столе тетради.

— Ты целый вечер потратил на выполнение чужой домашки, — с грустью в голосе сказала Ваня, ласково проводя пальцами по его шее.

Пятый кивнул и закрыл глаза, расслабляясь от её нежных прикосновений.

— Они пользуются твоей добротой.

Пятый лениво хмыкнул в согласии. Ему было слишком хорошо рядом с Ваней, чтобы думать о чём-то негативном.

Кто знает, заботилась бы она о нём так, будь у него способности. Да, он был лишён возможности проводить время с братьями и сёстрами, но по какой-то непонятной причине Ваня приходила к нему каждый раз, как выдавалась свободная минутка в её непростой супергеройской жизни. Ему было непонятно это её желание общаться с ним, рассказывать ему всякое и выслушивать всё, чем делился он. Ничего общего у них не было. Она была лучшей ученицей академии, он — белой вороной, выпадавшей из общей картины. Почему же она говорила с ним почти на равных? Почему доверяла ему?

— Это потому, что ты обычный, Номер Пять, — сказала Ваня.

Пятый, погрузившийся в свои мысли и прослушавший половину нотаций, напрягся. Ваня что, плюс ко всему, теперь и мысли его будет читать?

— А?

— Я говорю, Клаус спихивает на тебя домашку, потому что думает, что тебе больше нечем заняться, ведь ты обычный. Но это не так, — повторила она.

Пятый расплылся в до безобразия счастливой улыбке, когда Ваня, наклонившись, поцеловала его в макушку.

— Я в курсе, — отмахнулся Пятый, поднимая голову и глядя на неё. — Знаешь, многие выдающиеся учёные и музыканты не умели видеть мёртвых и явно не перемещались во времени и пространстве, но это не мешает мне и всем остальным восхищаться ими. То, что у меня нет сил, не значит, что я хуже вас. В чём-то даже лучше.

— От скромности не помрёшь, да? — Ваня рассмеялась. — Не представляю, что бы я чувствовала, если бы была таким же изгоем, как ты.

— Спасибо, — кивнул Пятый.

— Нет, правда. Думаю, моё сердце было бы разбито. Я знаю, что преуспеваю по всем пунктам. И в учёбе, и в тренировках. Но что, если бы братья и Эллисон игнорировали не тебя, а меня?

Пятый покачал головой.

— Они бы не поступили так с тобой, Ваня.

— Но с тобой поступают.

Пятый не стал отвечать.

— Ты сыграешь мне на скрипке? — вдруг попросила Ваня. — До отбоя ещё есть немного времени.

— Всё, что попросит моя любимая сестра.

— Вот как?

— Ну, попроси меня об этом Диего, я бы ему этой скрипкой пробил его тупую башку, — невозмутимо кивнул Пятый.

— Номер Пять, это было грубо.

— Ты просто не видела его попытки решить задачу. Честное слово, он тупее Клауса.

Пятый нехотя поднялся со своего места, намереваясь достать скрипку, когда в комнату вошла Эллисон. Не обращая внимания на брата, она улыбнулась Ване.

— Мы собираемся посмотреть фильм все вместе, — оповестила она. — Ваня, ты с нами?

Ваня расплылась в радостной улыбке и согласно кивнула. Пятый тяжело вздохнул и выключил настольную лампу.

— Фильм так фильм, — протянул он. — На скрипке в другой раз можно поиграть.