Не то чтобы я выбрал сторону Слепого.

Если выбирать — то не из них двоих.

Ссора заканчивается, точнее, обрывается на бессилии спорящих. Я отодвигаюсь в сторону, давая пройти мимо меня Сфинксу. Тот только бросает гневный, сверкающий взгляд. Провожаю его равнодушно. Ему сейчас не до меня, да и голос, поди, сорвал.

Поднимаю голову, когда в шаге от меня застывает Слепой. Зрячие пальцы — едва касаются холодной стены с облупившейся штукатуркой. Глаза покрасневшие, с темными кругами под ними. Потрескавшиеся, как стены Дома, губы, и такое же бледное лицо. Невольно морщусь. Теперь признаю: неудивительно, что его прозвали хозяином Дома. В это мгновение мне кажется, что он и есть — сам Дом.

Слепой молчит, тяжело дышит, глубоко втягивает сырой холодный воздух.

— Курильщик? — равнодушно, наконец, выдыхает он.

Киваю.

— Что-то случилось? — спрашиваю, потому что спросить нужно.

Слепому невдомек, но адекватные люди проявляют участие.

Слепой молча поджимает губы. Поворачивает голову, словно бы глядя вслед ушедшему.

— Темнеет.

Оглядываюсь. До выключения света в Доме время ещё есть. Провожать меня не нужно.

— Ещё минут двадцать до того, как выключат свет, — сообщаю.

Слепой наклоняет голову ко мне и тихо усмехается.

Мне на секунду кажется, что говорим мы о совершенно разных вещах, используя одни и те же при том слова.

Он подходит ближе и кладёт ледяную ладонь мне на плечо. Непроизвольно напрягаюсь, хотя жест его мягкий, даже не покровительственный. Слепой криво улыбается. Слегка сжимает пальцы и тут же отпускает.

— Скоро выпускной, — тихо говорит он, прежде чем уйти и добавляет, едва замешкавшись:

— Возвращайся, пока не стемнело.

========== 42. Обычный (Табаки, Слепой, Лорд) ==========

— Мог бы среагировать нормально!

Табаки сердито откидывается на подушку и складывает руки на груди. Лорд равнодушно косится на него с подоконника. Усмехается, переворачивает страничку в журнале, который, вообще-то, менее интересен, чем выходки Шакала, но тому об этом знать необязательно.

— Ты о чём? — интересуется Слепой, устраиваясь с Табаки рядом.

Он только вернулся, так что справедливо предположить, что возмущение адресовано ему. Может, даже и про него. Понять Табаки не мог порой даже сам Табаки, куда уж там Слепому, и, тем более, остальным.

— О Чёрном, — отзывается вместо него Лорд. — Табаки не понравилось, что он не устроил праздничные фейерверки в столовой.

Притворяться, что его внимание поглощено журналом, выходит из рук вон плохо.

— Вот ядовитый ты человек, — Табаки поднимает в поучительном жесте палец.

Слепой терпеливо ждёт пояснений. Даже если ответа не поступит, он и такой расклад событий примет.

— Скажи, — Табаки резко разворачивается и наклоняет голову, глядя на Слепого. — Если мы тебе скажем, что к нам могут перевести новенького, как ты отреагируешь?

Слепой задумчиво молчит.

Табаки ждёт чуть менее терпеливо, нервно елозит на ворохе одеял, несколько раз театрально вздыхает и пару раз бросает праведно-гневные взгляды довольной роже Лорда.

— Крестник Сфинкса? — наконец, спрашивает Слепой.

Табаки кивает.

— Либо в третью, либо к нам, — делится своими предположения он. — С фазанами не ужился, хотя вроде неплохой парень. Лорд, что думаешь? Неплохой же?

Шакал вопросительно смотрит на состайника.

Лорду почти льстит, что Табаки интересуется его мнением.

— Обычный, — брезгливо пожимает плечом он.

Табаки солидарно вздыхает.

В точку попал.

========== 43. Волки (Волк, Слепой, Табаки, Сфинкс, Македонский) ==========

— Стервятник своей стае название дал.

Вообще, возмущение адресовано было Слепому. Волк это сам понимает, Слепой это понимает. Все понимают. Но приличия ради втягиваются в разговор, тем более тема его, кажется, важная.

Вместо Слепого к усевшемуся на кровати Волку, расталкивая лежавших у него на пути, подбирается Табаки.

— Это ты к чему сказал? — тут же вскидывает голову он, усаживаясь рядом. — Тоже хочешь?

Остальные смотрят с туманным интересом. Волк всё же не удерживается, чтобы не глянуть мельком на Слепого — последнего, кого его слова вообще шелохнули. Тот только усмехается в ответ на неозвученные недовольства.

А нечего было будить маленькое шакалистое лихо.

— Чтобы было честно, каждый может придумать свои варианты, — предлагает Табаки, — напишет на бумажечках, а потом мы сложим всё в один огромный мешок, и Нанетта наугад вытащит! Только надо ограничить количество бумажечек.

— Правда хочешь ограничить? — недоверчиво уточняет Слепой.

Табаки торопливо кивает.

— Конечно! Не больше трёх сотен вариантов с каждого, а то мешок порвётся, — резонно объясняет он.

Македонский подкрадывается к общей кровати и забирается на неё с ногами. Тихонечко садится рядом с безразлично слушающим чужой разговор Слепым и цепляется пальцами за его плечо на случай, если потребуется защитить.

Его или ему.

— И что ты предлагаешь? — спрашивает он, с долей опасения глядя на Волка.

Волк задумывается. Нет, ну он-то знает, что предложить, только интерес сначала подогреть стоит.

— Ну, смотри, — расплывается в хитрой улыбке он. — У нас теперь есть птицы. Есть крысы, псы, фазаны…

— Одни звери. Не дом, а зоопарк, — вдруг усмехается Слепой.

Сфинкс пихает его коленом под бок.

— Кто бы говорил про зоопарк, — одёргивает он.

Слепой криво улыбается и вяло отмахивается от него.

— Отстань, Сфинкс, — беззлобно отзывается он на чужое замечание.

Табаки наклоняется ближе, выглядывая из-за спины Волка.

— Да, Сфинкс, будь другом, отстань, — воодушевлённо шипит он. — Слепой впервые на моей старческой памяти шутки шутит, это событие достойно, чтобы задокументировать для потомков.

Волк поджимает губы. Нет, ну что такое, пытаешься быть в центре внимания, так этот засранец вдруг ни с того ни с сего выдаёт свою первую в жизни шутку. Нет, так не пойдёт.

— Нам тоже нужно что-то… что-то зверушечье, — как бы в задумчивости говорит он, чтобы не привлекать слишком уж много внимания.

— Волк, заткнись.

— Да я ещё ничего не говорил! — возмущается тот и всё-таки пихает Слепого ногой.

Нет, ну тот сам напросился.

— А то мы не знаем, что ты сказать хочешь, — похлопывает Волка по плечу с понимающей улыбкой Табаки. — Но мы дадим тебе высказаться.

Он кивает, важно прикрыв глаза. Широким жестом протягивая ладони к состайнику, словно объявляющий смертельный номер конферансье. Волк глаза закатывает, но, привычный к чудачествам Шакала, всё же подыгрывает.

— Волки, — подняв обе ладони в жесте, пугающем малышей и Македонских, выдаёт он.

— Волк, нет, — лениво тянет Слепой, за что снова получает пяткой в бок.

========== 44. На полу (Сфинкс, маленький Слепой, постканон) ==========

Он не знал, куда Слепой уходил из комнаты ночью.

Ещё Кузнечиком он помнил, что Слепой часто вставал, пока остальные спали. Медленно брел между чужих кроватей, иногда спотыкался об оставленную на полу обувь и набивал шишки. Кузнечик не знал, зачем он делает это — не каждую ночь, но почти каждую, а это почему-то чаще, чем если б каждую.

Сфинкс прислоняется виском к дверному косяку.

В предрассветных сумерках прохладно, свежий ветер скользит по ногам.

Сфинкс молчит. Дышит осенним утром и не сводит задумчивого взгляда на устроившегося под дверью его комнаты ребёнка. Притащенный тонкий плед едва ли спасает от мерзлоты холодного пола. Сон чуткий. Мальчик во сне чешет нос и тут же напряжённо застывает. Чуть поднимает голову, вслушивается.

Сфинкс вздыхает. Мысленно обращается к Табаки, спрашивая, за какие проступки тот пошёл ему навстречу.

— Вставай, — тихо зовёт он. — Иди досыпай в свою кровать.

Он пытается быть строгим. Наверное, если бы Кузнечик узнал, где ночами пропадает Слепой, он понял бы в этой жизни больше, чем понимал теперь.