— Я же вам всё рассказал, — отвечает ему Слепой с виноватым видом. Раздирает покрытую пятнами руку и пожимает плечами.

— Ты сказал, что Ральф вытащил тебя в наружность, — кивает Табаки, чуть съёжившись под строгим взглядом Сфинкса, но ни капли не смущаясь и уж точно не пытаясь сбавить обороты. — Там устроил тебе допрос…

— С пристрастием, — подхватывает Лорд, хищно улыбаясь.

Слепой поворачивает голову на его голос, морщится и, нашарив подушку рядом, прячется под ней с головой.

— Отлично, ты довёл Слепого, и теперь у нас два Македонских, — комментирует Лорд.

— Вообще-то, — Табаки поднимает палец, — он спрятался там от тебя и твоих злых высказываний, бездушное создание.

— А может, от того, что ты не затыкаешься, когда тебя об этом попросили?

— Я пытаюсь выяснить, что случилось, а ты, — Шакал закатывает глаза от переполняющего его чувства собственной важности, — ты просто ёрничаешь.

— Вы можете оба заткнуться? — просит Сфинкс, с опасением поглядывая на подушку.

Под подушкой страдальчески стонут.

Македонский нервно грызёт ногти, переводя взгляд с одного состайника на другого, и искренне переживает, что Лорд может оказаться прав. Откровенно говоря, только он и понимает, насколько было бы опасно на самом деле иметь в стае двух Македонских.

— Сфинкс, будь добр, поговори с ним вместо меня, — глухо просит Слепой.

Сфинкс делает глубокий вдох. Табаки сверлит подушку таким горящим взглядом, что становится ясно, ни с кем другим, кроме самого пострадавшего, говорить он не собирается. Во второй раз Македонский не пытается его остановить, поэтому он решительно переползает через все сдвинутые кровати и падает рядом со Слепым. Судя по всему, тактику он решает всё же сменить. Наваливается на Слепого и гладит его по спине, чем раздражает его только ещё больше.

— Что ему нужно было от тебя? — елейным голосом спрашивает Табаки.

Слепой молчит.

— Это связано с пропажей девчачьей воспитательницы? — предполагает Табаки.

Слепой вяло откликается. Шакал смотрит на Сфинкса взглядом победителя, словно вытянул из вожака не жалкое «угу», а целый подробный рассказ.

— Он решил, что это ты с ней что-то сделал? — удивлённо переспрашивает Сфинкс.

Слепой вылезает из-под подушки, поворачивается к Сфинксу и с минуту таращится в пространство левее него с выражением «и ты, Брут» на лице. После чего падает обратно с обречённым вздохом.

========== 34. Замёрз (Слепой, Табаки, Лорд, Сфинкс, Курильщик) ==========

Комментарий к 34. Замёрз (Слепой, Табаки, Лорд, Сфинкс, Курильщик)

как и многие контентмейкеры, муки совести я испытываю. но также я понимаю, что многим из нас сейчас нужно и что-то отвлекающее. что-то спокойное. я не стану говорить о новой главе на других ресурсах, не стану делать, как обычно, превью или ставить теги. но я вижу по просмотрам моих работ, что многим это сейчас нужно. так что если кто-то пришёл сюда, чтобы прочитать что-то отстранённое, читайте.

и если вам не повредит небольшая зарисовка, то я выкладываю её для вас.

берегите себя.

На полу спать холодно.

Об этом кстати Сфинкс говорит сразу. Табаки суетится на кровати, поднимается и падает, спотыкаясь об раскиданный по постели хлам.

— Эту, чтобы было мягко спать, — говорит он и швыряет подушку.

Устроившийся на полу Слепой вместо того чтобы её поймать, получает по голове, но, кажется, настолько сбит с толку суетой Табаки, что даже не возмущается.

Тот факт, что у них в комнате поселится новенький, не вызвал никаких бурных реакций ни у кого, кроме Табаки и Лэри. Реакции, правда, противоположно разные. Лэри обругал весь белый свет и унёсся куда-то прочь из спальни, а Табаки поднял панику в раздумьях, где в их комнате будет спать Курильщик — «а его сто процентов переведут к вам, клянусь веснушками Македонского, помяните слово старого Шакала» — и стенал, пока Слепой не предложил самый простой вариант.

Он просто уступит Курильщику своё место на общей кровати, а сам поспит на полу.

Заявив это, он вызвал новый поток эмоций у Табаки, который тут же начал причитать, что никакой это не вожак, а самый настоящий отец стаи, и не то что у Псов, где все боятся этого придурка Помпея, и вообще в приближающиеся холода такое самопожертвование это…

Дальше Табаки ничего не сказал, потому что Слепой сел рядом с ним, обнял за плечи и зажал ему рот ладонью. Тогда все несказанные слова заблестели в широко вытаращенных глазах Табаки.

И вот теперь Сфинкс уже мысленно настраивается сказать «а я же говорил», глядя на весь этот беспорядок. Пока не знает, правда, что именно он же говорил, но сказать это ему определенно предстоит. Он косится на Македонского, который тоже смотрит на весь этот бардак и нервно грызёт ногти. Пока решали, куда поселить новенького, он молчал даже ещё тише обычного, боясь, что с его любимой полки прогонят его. А ему там нравится, там тихо, никто не пинает в живот, и можно спрятаться от посторонних глаз. Так что теперь он вместе со Сфинксом наблюдает, как Табаки закидывает усевшегося на полу на матрасе Слепого подушками, и с видом победителя нервно улыбается.

— Эту, чтобы было не так одиноко, — швыряя в Слепого ещё одну подушку, объявляет Шакал. — Эту, чтобы обнимать вместо Сфинкса. А эту в защиту от злых духов.

Слепой только обречённо вздыхает и складывает все подушки рядышком. Табаки комкает одеяло Лорда и щедро перекидывает его через прутья, спотыкаясь по дороге.

— Вот, это всё, — пыхтит он и довольно улыбается от уха до уха. — Теперь не простудишься и не соскучишься.

Слепой всем своим видом показывает, что ни простужаться, ни скучать он особо не собирается. Сфинкс скептически усмехается, думая, до скольких ему можно досчитать, до пяти или десяти, прежде чем Лорд в праведном возмущении обматерит всех присутствующих и отберёт свои вещи обратно.

Длится это безобразие до первых холодов.

Слепой забирается к ним ночью. Холодно до ужаса, по полу первый мороз стелется, ползёт, подбирается к ребрам и щекочет лицо.

Он подталкивает пристроившегося на краю Сфинкса, пытается уместиться рядом. Сфинкс ворчит что-то про то, что он уже говорил и двигается, неуклюже толкая Табаки. Разбуженный цепной реакцией Шакал тут же садится. Сонно крутит по сторонам головой и, обнаруживая в темноте прибившегося к ним Слепого, радостно ахает.

Его возгласы будят спящего рядом Лорда и пригревшегося где-то в чужих ногах Курильщика.

— Какого хрена ты вопишь? — шипит Лорд.

Он отворачивается от всех, укрывается одеялом по самый подбородок и прячет лицо в подушке. На этом его взаимодействие с состайниками заканчивается.

— Как будто нет повода! — Табаки наклоняется к самому его уху для верности и поворачивается к остальным. — У нас же здесь буквально картина маслом. Возвращение блудного Бледного!

Слепой обречённо вздыхает. Он знал, на что идёт, прежде чем вернуться обратно на отданное в свое время место Курильщику. Перспектива быть залеченным позже настойками Шакала, если честно, показалась ему менее привлекательной, чем поднять на ноги всю стаю.

Кроме тех, кому повезло спать не в общем гнезде.

— Слепой, давай сюда, — тянется к состайнику Табаки, опираясь ладонью на плечо Сфинкса. — Я тебя укутаю, не хватало нам ещё простудить вожака. Вот только я о вас всех и забочусь, что бы вы без меня делали?

Лорд тихо бурчит в подушку, расписывая во всех подробностях, что бы они делали без Шакала, но тот только отмахивается от бесперспективных ворчаний.

Табаки радостно визжит, потому что не ждал, что его послушают, но Слепой вдруг послушно перебирается к нему под бок. Курильщик под общий шум честно пытается делать вид, что его здесь нет и не было никогда, но вздрагивает, когда Слепой случайно пихает его ногой, устраиваясь в гнезде Табаки.

— Если ты мёрзнешь, почему сразу не ложишься на кровати? — вместе с Курильщиком просыпаются и его вопросы. — Обязательно всех тормошить посреди ночи?