— Если ты настаиваешь.

Малфой вздергивает подбородок и свысока смотрит на Гарри.

— Тебе нужно показать твое место, поганый полукровка.

Что бы подумал Малфой, если бы узнал, что Темный Лорд Волдеморт тоже полукровка? Если не до его возрождения — некоторые бредовые люди могут утверждать, что Меропа Гонт очаровала зельем чистокровного, — то после, увидев, как кровь Гарри теперь течет по его венам. К сожалению, Гарри не думает, что Малфой когда-нибудь узнает об этом. Он не выдал бы ни один из секретов своей родственной души только ради аргумента в дешёвом споре, а Темный Лорд Волдеморт никогда не вышел бы и не признал бы это, потому что слишком горд для этого.

Поэтому Гарри ничего не говорит. Малфой выжидает немного, затем кивает на середину гостиной. В центре гостиной нет стульев и столов, и импровизированная площадка для дуэлей уже окружена зрителями.

Ученики Гарри толпятся вокруг него, беспокойно вздрагивая. Арвилл приказывает:

— Победи и не поранься!

Роуэн хватает его за рукав и просто смотрит на него своими большими карими глазами.

Гарри снова вздыхает. Все они невозможны.

— Ничего не случится, — успокаивает он их — Это дуэль чести, а не бой насмерть.

Они не кажутся убежденными, но отпускают его.

— Ну-ну, Поттер, — чирикает Малфой — Ты наконец закончил, или тебе нужно еще поцеловать несколько ног?

Гарри прикусывает язвительное замечание на языке и поднимает бровь. Малфой усмехается, когда замечает, что это единственная реакция, которую он получит.

— Какие условия? — спрашивает Гарри.

Малфой атакует.

К счастью, Гарри готов и несколькими словами поднимает Темный щит, и палочка для этого заклинания не нужна.

Разочарованный и все более и более злой и отчаянный, когда ни одно из его заклинаний не может пробить щит, Малфой бросает в него всё новые и новые заклинания. Внезапно Крэбб и Гойл начинают добавлять свои чары к огню заклинаний. Окружающие слизеринцы проявляют безразличие к их участию. Общеизвестно, что вы никогда не получите в противники только Малфоя. Его всегда сопровождают двое его верных вассалов. Они продолжают так какое-то время. Гарри, удивленный силой своего щита — в конце концов, он сломался после всего лишь одного из проклятий Темного Лорда Волдеморта — но теперь уверенный в нем, откидывается назад и наблюдает за ними.

Должен ли он ударить сейчас и выиграть дуэль? Стоит ли унижать их ещё больше?

Хочет ли он участвовать в бесконечных битвах, связанных с иерархией?

Решение принято, Гарри снова вздыхает, собираясь элегантно откланяться.

Для следующего проклятия Малфоя, которое не слишком вредно, он выпускает щит и получает удар. Его волосы быстро растут, закрывая глаза и делая его слепым. Однако, вопреки его ожиданиям, то, что следует за этим, не является обезоруживающим заклинанием, сглазом или порчей.

Это Круцио.

Гарри опускается на пол, сдерживая болезненные стоны. Это не так больно, как на кладбище. Из-за неопытности заклинателя или из-за того, что его проклинает не родственная душа?

Наконец заклинание снято. Малфой радуется, громко и сильно смеясь.

Затем он делает нечто непростительное.

Он включает в противостояние детей, учеников Гарри, тех, кого он поклялся защищать и воспитывать.

Малфой смотрит на них свысока, ухмыляясь:

— Думаю, теперь вы в моем подчинении. Принесите мне кофе.

Никто не двигается.

— Ну, топ-топ! Хватит бездельничать! Приниматься за дело! — говорит Малфой.

Он поднимает палочку, кончик которой загорается тем же красным, что и проклятие, которое он только что выпустил в Гарри.

Гарри видит красный. Он двигается инстинктивно, перебирая все заклинания, которые знает, чтобы кинуть одно из них на Малфоя, у которого с ним будут проблемы. Ударив его в спину, он превращает его в белого хорька.

Общая комната в абсолютной тишине.

Все поворачиваются, чтобы посмотреть на Гарри.

Он стоит прямо над тем местом, где упал, осторожно поднимая палочку на Крэбба и Гойла.

— Вот почему, — говорит он, глядя на своих учеников мимо хорька по имени Малфой, — я сказал вам, что дуэль заканчивается только тогда, когда один из дуэлянтов обезоружен и без сознания.

Теперь очередь детей ликовать. Они смеются и хлопают в ладоши, обнимают друг друга и почти начинают плакать.

Разъяренный хорек набрасывается на Гарри. Быстрее, чем он ожидал, животное садится ему на плечо, готовое укусить за ухо.

— Довольно интересно, что у тебя белый мех, Малфой. Я подумал, что он должен быть Темнее.

Он гладит хорька Малфоя.

Маленькое животное пищит и убегает, Крэбб и Гойл гонятся за ним.

Гарри размышляет, сколько времени им понадобится, чтобы понять, что стандартные решения не работают, и что они скажут профессору МакГонагалл. Он не думает, что Крэбб и Гойл способны так хорошо обращаться с палочками.

Через час, во время обеда, белый хорек кусает Рона за нос, к большому удивлению ближайших студентов. Разочарованные девушки возвращаются на свои места, решив не рисковать и не гладить симпатичного зверька.

Гарри смеется про себя, его ученики хихикают вместе с ним.

***

Следующее воспоминание, касающееся его родственной души, которое Гарри должен просмотреть, — это воспоминание о Морфине Гонте, еще более гнусном и уродливом, чем в первом воспоминании. Гарри снова приходится скрывать свои вздрагивания и дискомфорт от мерзкой лексики, которая соскальзывает с языка Морфина на парселтанге. Ужасный человек арестован за убийство семьи Реддлов.

Весь этот сценарий вызывает подозрения с самого начала. Морфин не похож на человека, обладающего магической силой для накладывания хоть какого-то проклятия, не говоря уже о самом Темном из существующих. Эти Непростительные Проклятия могут позволить любому, у кого достаточно силы и силы воли, использовать их, независимо от того, подходят ли они лучше для Светлой или Темной магии, но они требуют больших возможностей. Портрет в библиотеке рассказал Гарри, что можно наложить заклинание Патронуса десять раз подряд, прежде чем быть готовым безопасно наложить проклятие Империус один раз. Это ничего не говорит о силе, которой должен обладать разум, чтобы противостоять искушению этих проклятий.

Морфин Гонт выглядит так, будто у него нет ни магии, ни силы воли, чтобы наложить Непростительное Проклятие. Но он очень похож на стереотипного Темного волшебника, которого представляют себе Светлые волшебники и ведьмы, с растрепанными волосами, дикими глазами и странными словами, которые слетают с его языка шипением. У него подходящее криминальное прошлое и подходящая семья для этой роли, так что он, очевидно, должен быть Темным волшебником, а Темные волшебники никогда не бывают добрыми, дружелюбными и не испытывают какие-либо положительные чувства.

Эти авроры, похоже, ничуть не сомневаются в своём вердикте.

После этого директор говорит Гарри, что он знает, что Том Реддл из мести убил свою семью и подставил своего дядю.

Гарри думает, что это смешно.

Как он может просто знать? Разве это не мог быть кто-то, кто хотел немного денег или просто хотел убить этих магглов или что-то в этом роде? Кроме того, директор ясно дает понять, что верит в способность Морфина использовать Непростительные. Почему он так уверен, что Морфин не использовал эти заклинания, тем более что все улики указывают именно на это?

Но он не задает вопросов. Как всегда на этих «уроках», Гарри молчит, следит за воспоминаниями, слушает их ошибочный анализ директора. Когда урок заканчивается, он уходит, не сказав больше ни слова.

Большего от него и не ждут.

Но в одном Гарри не сомневается, выходя на улицу той ночью: его родственная душа убила Тома Реддла-старшего и его родителей.

В самом деле, если бы Гарри узнал, что его родители живут где-то там, в безопасности, в тепле и сытости, а он спотыкается, избитый, голодный и всегда такой одинокий -больно-пожалуйста-помогите-мне-почему-никто-не спасет-меня, он, наверное, тоже сделал бы что-нибудь радикальное, а ведь он даже не в военное время живет.