— Я так не думаю, мистер Поттер, — протягивает он, растягивая его имя так долго, как только может.

Гарри устал. Вчера он провел слишком много времени в библиотеке и, вернувшись, увидел, что домашняя работа, которую он по глупости оставил в своей комнате, таинственным образом исчезла, поэтому он провел полночи, переписывая ее. Утром Малфой проснулся рано, а это значит, что остальная часть комнаты тоже не отдохнула. Для Гарри, который обычно просыпается с восходом солнца, это означало лишь на несколько минут сна меньше, но стоны и причитания других причиняли боль его лишенной сна голове, боль, которая не уменьшалась в течение дня, наполненного шумными детьми и криками ​​учителей. Когда он, наконец, решил, что пришло время немного вздремнуть днем, домашний эльф решил навестить его, что было действительно приятно, но также утомительно. Сразу после этого, его вызвали в кабинет директора на этот допрос, во время которого ему нужно было сосредоточиться и вспомнить, какую деталь и каким образом он изменил и какую ложь он уже сказал. И вот сейчас происходило это.

Итак, терпение Гарри лопнуло. У него нет времени на это, и нет никакого желания разговаривать с кем-либо из двух мужчин в этом офисе. Он мягко улыбается и говорит:

— Простите, мистер Малфой. Я не знал, что в волшебном мире такие важные разговоры ведутся в присутствии детей. Однако это объясняет, откуда ваш сын знает…

— Хватит! — рявкает мистер Малфой. — Уходи, мальчик.

Гарри делает это без дальнейших комментариев. Как только он поворачивается спиной, мистер Малфой хватает его за рукав и шипит: «И контролируй свой язык, чтобы однажды не потерять его».

Гарри спотыкается, когда униформа, которая уже многое претерпела и пережила тесный физический контакт с василиском, рвется. Мистер Малфой с отвращением смотрит на кусок ткани, который держит в руках, и снова фыркает, как богач.

— Как и ожидалось, — пренебрежительно говорит он, откидывая ткань в сторону — прямо в объятия ожидающего Добби.

Добби смотрит на кусок черной ткани в своих руках, потом на мистера Малфоя, потом на Гарри. Его лицо светится, как будто его поразил Люмос, и он начинает улыбаться от уха до уха, а может, и сильнее.

— О, о, спасибо, Экс-Мастер Малфой! Спасибо Вам! Добби теперь свободный домашний эльф!

Он начинает танцевать, прыгать и смеяться. Мистер Малфой бросает на Гарри такой ядовитый взгляд, что тот инстинктивно замирает. Мистер Малфой выхватывает палочку, кончик которой уже загорается, когда вмешивается директор.

— Ну-ну, дорогой Люциус, — говорит он, его глаза безумно блестят, а на губах улыбка почти такая же широкая, как у Добби.

Вспомнив о директоре, Люциус Малфой останавливается и поворачивается к нему спиной. Гарри использует шанс, пока он у него есть, и убегает.

***

Лишь чуть позже расползается злобный слух.

Все видели, как сотворенная Малфоем змея подползла к Гарри и безобидно взобралась ему на шею. Так что, очевидно, он должен был любить змей, или командовать ими, или подчиняться им, кто знает. Слухи не имеют особого смысла.

Так или иначе, вся школа решает, что Гарри виноват в случаях окаменения. Не имеет значения, что он никогда не имел ничего общего с кем-либо из жертв, или что он сам маггловоспитан, или что у него нет никаких мыслей о чистоте крови, кроме того, что он находит это очень глупым, или что он никогда не был рядом с жертвами, когда их находили, или что он был в классе или в Большом Зале, когда они окаменели.

Школа принимает решение.

Теперь может случайно случиться — очень часто — что ученик может случайно двигать своей палочкой таким образом, что может случайно выпустить порчу или сглаз, который может случайно либо ударить Гарри, либо просто задеть его.

Слизеринцы бросают единство факультета на ветер и присоединяются к травле. Они думают, что знают, что только змееуст может открыть Тайную Комнату, а Гарри не змееуст, поэтому они должны наказать его за ложь или что-то в этом роде.

Гарри слишком занят, избегая заклинаний, чтобы обращать внимание на то, почему они нападают на него.

Он больше, чем когда-либо, благодарен Дадли за то, что он каждое лето преследует его и учит уклоняться, но часто он оказывается недостаточно быстр.

В последние месяцы учебы в школе Гарри изучает множество контрзаклинаний, одно или два исцеляющих заклинания и гламур низкого уровня. Он учится уклоняться, прятаться, отходить на задний план — не то чтобы он не мог этого делать раньше, но теперь, когда за ним гонится целая школа вместо двух взрослых и ребенка с его компанией друзей, он делает из этого навыка настоящее произведение искусства.

С другой стороны, его паранойя достигает рекордно высокого уровня. Одно ухо сзади, одно сбоку. Один глаз в сторону, один вперед. Никогда не позволяйте себе застать себя врасплох. Его доверие к взрослым полностью рушится после того, как он нерешительно говорит как с профессором Снейпом («Не беспокойте меня своими детскими хлопотами после распространения такой привлекающей внимание лжи»), так и с профессором МакГонагалл («Поттер, в этой школе преувеличения не приветствуется»). и получает резкий отказ в помощи. Он думал о том, чтобы, может быть, рассказать какому-нибудь учителю о ситуации у Дурслей — да, он знает, что такое обращение неприемлемо и не совсем законно, но он ничего не может с этим поделать — и обратиться за помощью, но, увидев реакцию на сравнительно небольшую проблему с гораздо более очевидными доказательствами, он отказывается от этой идеи.

***

После года, проведенного за учебой, установкой всех средств защиты, которые он может создать, на свой сундук и различные опасные предметы в нем, а также положительные и отрицательные социальные взаимодействия — общение с портретами, призраками, домашними эльфами и, с другой стороны, оскорбления буквально ото всех — Гарри должен вернуться к Дурслям.

Он бы предпочел Хогвартс, даже несмотря на то, что все Факультеты убеждены, что он открыл Тайную Комнату, но никто не даёт ему право выбора.

Комментарий к Глава 3, часть 2

Чаяния переводчика: Окей, я понятия не имею, как перевести “Mutbloods”. Дословно это что-то вроде Храброкровки. Звучит слишком ужасно даже для моего перевода. Я решила оставить первую часть, как кальку с английского, просто потому, что звучит фонетически приятнее, хоть и теряется смысл. Но так как смысл разъясняется буквально в следующем абзаце… Типичные термины для фанфиков такого рода “Не чистокровные” или “Новая Кровь” тут ещё меньше подходят. Если у кого-то есть идеи, как это можно перевести в одно слово, чтобы это не звучало, как название вида рыб, пишите свои варианты в отзывах — с удовольствием прочитаю всё, что будет (если что-то вообще будет. Просто напомню, что переводя эту главу, я не выложила пока ни одной, и, скорее всего, когда буду выкладывать эту главу — уже заканчивать перевод всей работы).

бета: небечно

========== Глава 4, часть 1 ==========

На третьем курсе появляется сбежавший заключенный, явно одержимый желанием убить Гарри.

Этот год также приносит нового учителя защиты, когда — сюрприз, сюрприз! — Локхарт оказался мошенником. Выяснилось, что он путешествовал по миру и находил людей, совершивших героические подвиги, о которых он затем писал, расспрашивал их обо всех подробностях, а затем накладывал на них чары забытья, чтобы они больше не могли вспомнить о своём геройстве. Однако этим летом после выпуска новой книги — в ней якобы Локхарт нашел вход в Тайную Комнату и сразился со Слизеринским Чудовищем, тем самым спас всю школу, что не может быть правдой хотя бы потому, что Локхарту (который был чертовски похож в своём высокомерии на Малфоя) неспособному создать ничего сильнее Люмоса, не хвастаясь этим потом, пришлось бы сражаться вслепую против свирепого «монстра») — Локхарт снова начал путешествовать по миру во время летних каникул и наткнулся на человека, который на самом деле прогнал ведьм из «Торга с Ведьмами», в той же сельской деревне, которую спас этот человек. Конечно, жители, к величайшему удивлению реального героя, помнили его и неоднократно благодарили. Ошеломленный Локхарт, оказавшийся тем, кто заколдовал реального героя и разозливший всю деревню до такой степени, что он, вероятно, был бы убит, если бы не его следующая неудача, попытался снова использовать Заклинание Забвения на нем, но вместо этого справился с ранее неуправляемым трехкратным заклинанием: оно сняло заклинание забвения. Заклинание забвения, которое он наложил на этого человека, удалило собственные воспоминания Локхарта и, что было самой недраматичной, но неожиданной частью, вырастило куст явно не местных белых роз. Локхарту, конечно, было бы неприятно узнать, что, теперь он войдет в историю, как он всегда хотел, но не как самый героический герой из когда-либо существовавших героев, а как мошенник, сотворивший невозможное заклинание. Однако он не будет недоволен, потому что так тщательно удалил свои собственные воспоминания, что превратился в нечто похожее на вечного трехмесячного младенца, не способного есть, пить, пользоваться туалетом или даже сидеть самостоятельно.