Девушка краснеет до ярко-красного оттенка, когда видит его, затем бледнеет. Миртл спешит заверить ее, что Гарри здесь не для того, чтобы толкнуть кого-то или посмеяться над ней, и что они просто разговаривают.
Девушка качает головой со слезами на глазах и кидается к кабинке, распахивая дверь так, что она с громким стуком ударяется о стену, прежде чем перейти к следующей. Гарри и Миртл обмениваются смущенными взглядами и наблюдают, как она делает то же самое с каждой кабинкой, прежде чем опуститься на колени, плача.
— Что случилось? — спрашивает Миртл. Она пытается скрыть свое ликование по поводу того, что ее туалет так популярен, но на самом деле у нее это не получается. Девочка как будто не слышит вопроса.
Голосом, доносящимся как будто издалека, она объясняет: «Я потеряла свой дневник».
— О, о! — восклицает Миртл. — Он черный? Скажи, скажи, он черный и вот такого размера?
Девушка энергично кивает.
— Ты видела его?!
— Видела ли я его? — Миртл прихорашивается, выпячивая грудь и делая себя настолько высокой, насколько это возможно, паря немного выше над полом, чтобы усилить эффект. — Конечно, я его видела! — затем она делает резкий разворот на 180 градусов, когда понимает — Ты бросила его в мой унитаз?
Девушка в панике мотает головой, но правда написана на её лице. Миртл издает пугающий вопль, кричит про «мой туалет» и «забит» и начинает плакать.
— Почему все всегда издеваются надо мной? — спрашивает она, прежде чем нырнуть в туалет и исчезнуть.
Гарри, знакомый с ее темпераментом, не смущается, зная, что она успокоится через несколько минут в одиночестве. Девочка же выглядит потрясенной, хотя через несколько секунд приходит в себя.
— Что… что случилось? Что случилось с моим дневником? Где мой дневник?!
Неловко Гарри начинает объяснять.
— Миртл заставила меня вытащить его, но я не знал, что это такое, поэтому открыл его — но действительно ли он хочет объяснить ей, что дневник каким-то образом контролировал ее, или что он принадлежал или был создан Темным Лордом Волдемортом, или что он в его сундуке? Он не сможет вернуть его, это очевидно. Значит, он должен солгать. — Но не волнуйся! В нем ничего не было написано. Он был весь мокрый и не хотел высыхать, поэтому я сжег его. Но я не читал, что ты там написала, клянусь!
Девушка смотрит на него блестящими благодарными глазами.
Он делает вид, что не замечает этого, и уходит как можно скорее.
***
После нескольких мирных дней — таких мирных, какими могут быть дни в Хогвартсе, когда ты Гарри Поттер и слизеринец — Гарри вызывают в кабинет директора. Там его подробно расспрашивают обо всем, что касается дневника, который он нашел и якобы сжег. Под очками-полумесяцами голубые глаза мерцают, следя за каждым его движением. Гарри не спускает глаз со своих рук, сложенных на коленях. Сам кабинет вызывает у него головную боль, наполненный различными предметами, которые вспыхивают, дергаются, пищат, парят или прыгают, образуя какофонию из шума и движения. Он не хочет смотреть на директора из страха перед тем, что тот может разоблачить в нем лжеца, которым он и является. Дядя Вернон всегда мог сказать, когда он лгал — не то чтобы его сильно заботило, действительно ли он сделал что-то плохое или странное, прежде чем наказать его — и директор, вероятно, разделяет это умение.
Гарри отрицает какие-либо сведения о том, что дневник был чем-то экстраординарным. Да, он был заполнен письменами. Синие чернила, наверное, но почерк был так искажен водой, что он не мог сказать. Почерк выглядел очень мягким и извилистым, так что, вероятно, он принадлежал девочке. Он не знает, написала ли это Джинни, никогда раньше не видел её почерк. Да, может быть, он и был похож на этот, но с водой… Он промок насквозь; ни одна страница не была сухой. Зачем ему было бы нужно писать в мокрой тетрадке? Пламя, конечно, погасло, когда он туда бросил книгу — вот что делает огонь, когда в него попадает что-то мокрое. Было немного пара, но, как было сказано ранее, книга промокла. Конечно, потребовалось некоторое время, прежде чем страницы загорелись, потому что они были насквозь мокрыми. Обложка сгорела последней. Нет, насколько Гарри знает, ни один слизеринец не начал галлюцинировать или вести себя иначе, чем обычно, но он не близок ни с одним из них, и почему директор спрашивает об этом?
— О, на это нет причин, мой мальчик — был ответ. Директор откидывается назад с яркой улыбкой на лице, крутя кончик своей бороды между пальцами. — Я просто пытался убедиться, что все в порядке. На самом деле, мой дорогой мальчик, Джинни Уизли — так зовут хозяйку дневника, если вы не знали, — нашла дневник в своем котле после семейного похода по магазинам. Если хотите знать моё мнение, то этот дневник был давным-давно проклят его предыдущим владельцем, грозным темным волшебником. Я только хотел убедиться, чтобы не было побочных реакций от его уничтожения. Мальчик мой, не обращайся небрежно с неизвестными магическими артефактами, потому что ты никогда не узнаешь, какие заклинания были наложены на них.
Разве директор не должен сказать об этом Джинни? С такой фамилией она, вероятно, младшая сестра Рона и, следовательно, чистокровная ведьма. Найдя странную книгу в своем котле, вместо того, чтобы спросить об этом родителей или сообщить об этом, она просто… решает использовать ее? Гарри же лишь взял её в школе, куда никакие вредные артефакты не должны иметь ни малейшей возможности проникнуть, и тут же сжег — якобы. Даже он на самом деле не был настолько глуп, чтобы писать в нем или делать что-либо еще, кроме как уничтожить его. Если бы у него была хоть какая-то вера во взрослых, он мог бы даже показать его профессору МакГонагалл. Так почему же его ругают за безответственное поведение?
Это продолжается какое-то время, директор дает такой благонамеренный и снисходительный совет, что Гарри изо всех сил пытается не вскочить и просто не уйти.
Однако, прежде чем он успевает это сделать, дверь распахивается. Входит мужчина, уверенность в себе сквозит в каждой линии его тела. Гарри достаточно бросить на него взгляд, чтобы понять, что перед ним печально известный отец Малфоя. У него такие же острые черты лица, такие же волосы, такое же надменное выражение лица. Но в то время как Малфой выглядит остроконечным, как хорек, его отец обладает вековой красотой, которую можно найти на картинах эпохи Возрождения. В то время как Малфой держит свои волосы короткими и сильно прилизанными гелем для волос, сильно пахнущим травами, светлые волосы его отца свободно ниспадают на его плечи. В то время как Малфой надменный, Гарри чувствует, что он все еще далек от своего отца, который смотрит на кабинет и людей в нем с едва скрываемым отвращением.
— Дамблдор — говорит он. Только через несколько мгновений он делает вид, что замечает Гарри. — А ты кто такой? — не давая никому возможности ответить, он снова поворачивается к директору — Что делается в связи с нападением монстра на ваших учеников? Родители обеспокоены и хотят получить ответы.
Он приподнимает светлую бровь и вертит трость в левой руке, кончик рукоятки показывается сначала Гарри, а потом ее владельцу. Гарри медленно поднимается со стула и идет к двери, пытаясь уйти. Очевидно, что это не та дискуссия, в которой он должен принимать участие.
Когда он оказывается перед мистером Малфоем, тот отказывается отступить в сторону. Гарри думает, что это еще одна из тех дурацких игр с доминированием, которые так любят слизеринцы, но мистер Малфой слишком придирается к нему, чтобы это было так.
— И куда вы идёте, молодой человек? — строго спрашивает он.
Гарри моргает в замешательстве. Разве это не очевидно?
— Похоже, вам с директором есть что обсудить, и я не думаю, что ему есть что еще сказать мне, поэтому я оставляю вас наедине.
Мистер Малфой издает звук, который может быть икотой, подавленным смехом или фырканьем богача. Учитывая то, кто он есть и кто его сын, Гарри делает ставку на последнее.
