С его ухаживаниями и нежностями дело обстояло сложнее. Этот ромашково-незабудковый букетик — удар ниже пояса. Сама непосредственность, ну просто — прелесть. Сердце аж зашлось, когда Алиса увидела пучок крошечных цветочков в Костиной медвежьей лапе. Как только он ушел, она сразу отнесла букет в дом, чтобы засушить на память. Разложила в свою любимую книжку — "Три мушкетера" Дюма. Даже слезинку уронила на страницу. Ну чего она парня мучает? Надо… Черт, нет, надо действовать по плану! Мужчины еще и не на такое способны, чтобы в койку затащить — подумаешь, цветочков нарвал!
С физическим контактом вообще беда. Алису прямо в жар бросает от его прикосновений. У него еще такая кожа горячая и руки… И усы бы ей ничуть не помешали его поцеловать — дело-то не в усах! Алиса с ужасом поняла, что если Костя просто крепко обнимет ее и поцелует, то она не сможет больше сопротивляться. Надо ни в коем случае не позволить ему это сделать!
Массаж с мазью стал для нее серьезным испытанием. До чего приятно гладить Костино мускулистое тело — не описать словами. Невыносимо приятно, до боли, до головокружения… У него такая гладкая ровная кожа — только руки грубые да еще шрам. Алискино сердце сжалось от сострадания, когда она его увидела — было понятно, что ранение серьезное, не просто царапина. Даже следы от нити остались. Нельзя не посочувствовать — оттого и размякла.
Дополнительной болью стал мотоцикл. Алиса о нем всегда мечтала — то есть, не о мотоцикле, а о мотоциклисте. Ее первый парень — тот, который мажористый — любил гонять. Может, она его за байк и полюбила — молодая же была, глупая. Покататься с Костей — вот это было бы феерично! Но для этого нужно ехать к нему на место службы. Ну что ж, Костик, все в твоих руках… Но в груди что-то тупо ныло при мысли, что ее солдафон может сдаться…
На этот раз Костя уехал вечером в воскресенье, даже попрощаться зашел. Алиса чуть не расплакалась — пришлось срочно изображать веселость:
— Ну наконец-то! Я уж думала, ты тут навечно поселился!
Индюк нахмурился, но тут же складки на его лице разгладились, словно он вспомнил что-то приятное. Ухмыльнулся:
— Я знаю, что ты на самом деле меня любишь! Просто у тебя голова с языком не дружит…
Что за чушь! Так не бывает…
— Разве любят головой?
— Честно, я не знаю, чем ты меня любишь, но явно не обычным каким-то местом.
— Дурак! — фыркнула Алиса и аккуратно толкнула его в плечо.
Костя, видимо, решил из вредности с ней больше не спорить:
— Это точно! Только у дураков бывает столько терпения и упертости. Ну ладно, — тут он вдруг притянул ее к себе и обнял одной рукой — у Алисы аж дыхание перехватило. — Бывай. Я тебе как-нибудь на неделе позвоню.
— Только по делу! — напомнила она срывающимся голосом и сама пожалела: надо было молчать.
Костя отстранился и осмотрел ее теплым взглядом:
— Что, уже соскучилась?
— Не дождешься! — Вырвалась из объятий и убежала в дом. Не хватало еще разреветься у него на глазах!
Костя и впрямь позвонил через пару дней — похвастаться хорошей оценкой за экзамен по высшей математике. Руки у Алисы тряслись, но голос не подвел — звучал вполне равнодушно:
— Фу, какой отстой! А че не отлично?
На самом деле, она очень гордилась им. Высшая математика — это вам не картошку чистить, тут голова нужна. А если учесть, сколько лет он после школы окопы рыл… так почти гений. Но баловать нельзя, надо в ежовых рукавицах держать.
Глава 9
Костик, конечно, обиделся, не звонил пару дней. Потом написал сообщение:
— Давно хотел спросить, а у тебя-то есть мечта?
— Конечно! Я хочу красную Ferrari.
— Ерунда какая-то… Ну ладно, а как ты планируешь на нее заработать?
— Удачно выйти замуж, разумеется.
Долгое молчание.
— А красный байк не подойдет? Японский, хороший…
— Он у тебя красный???
— Нет, черный, но если надо, я могу перекрасить.
— И подарить..?
— Ну, только если ты удачно выйдешь замуж… за меня.
В груди полыхнула молния. Так, Лисенок, не расслабляться! Это стандартная мужская байка для обезоруживания противника!
— Спасибо, я подумаю. Насчет байка.
— Подумай. Можем тебе еще купить шлем под цвет.
Примчался он уже в пятницу — и сразу к Алисе, прямо с автобуса, с сумкой, потный… и, конечно, обниматься полез. Ей-то все равно приятно, но его-то надо в тонусе держать:
— Фу, товарищ солдафон, вам надо в душ сначала!
Врагу не сдается наш гордый Варяг:
— А потом?
— Суп с котом!
— Ужином, значит, покормишь? — а глаза хитрые-хитрые.
— Это вряд ли, у меня коты закончились.
— Ну, тогда чаем! — и убежал к себе.
Алиске стало тревожно: она была намного сильнее рада его видеть, чем сама ожидала. Как бы себя не выдать. Поручик Ржевский примчался минут через десять и, конечно, без майки.
— Молодой человек! — остановила его Алиса на пороге. — Вас, кстати, как по званию?
— Сержант, — пробормотал он растерянно.
— Товарищ сержант, вы не по форме, вообще-то…
— Я думал, тебе так нравится… Да и мне, я в этом автобусе изжарился…
— И решил продемонстрировать мне свои зажаренные телеса?
— Ну, типа того. Смотри, как я загорел!
Паршивец покрутился, показывая ей свою мускулистую спину и бока. Бьет, чертяка, в больное место! Алиса мысленно застонала, а вслух позволила себе лишь вздохнуть и отрезала:
— Иди надень майку, сержант Васильев!
— Ух, вредина… — пробормотал он. — Ну ладно, я еще на тебе отыграюсь!
Эта угроза внезапно отдалась тягучей болью в животе и возмутительной мыслью в голове: "Уж поскорей бы!"
Костя вернулся в белой футболке с черно-белым принтом — сексапильной девушкой в военной кепке, шортиках и коротком топике, открыващем живот — и надписью "You're in the army now". Майка очень красиво оттеняла шоколадный загар соседа-усача. Вообще, весь он в последнее время стал казаться Алисе невыносимо красивым. Это так странно: когда она только его увидела две недели назад, он был… несуразным. Смешным, круглолицым, и усы эти дурацкие… А теперь нате вам, получите-распишитесь, милый парень с обаятельной улыбкой, умопомрачительной фигурой и сильными руками… Ох, как Костя прижал Алису к себе этими медвежьими лапами — у нее аж дыхание перехватило и ноги подкосились.
— Я по тебе соскучился, занозочка моя, — глухо пробормотал он ей в шею.
У Алисы что-то дрогнуло в груди. Черт! Так она долго не продержится…
— Ага, я вижу! — пискнула она в отчаянии. — Сейчас раздавишь меня, горилла!
Он сразу отпустил и аккуратно взял за плечи:
— Ох, прости, я не рассчитал… Ты такая маленькая и хрупкая…
— Еще цветочком меня назови, — надулась Алиса, вырвалась из его рук и пошла ставить чайник.
Костя, как ни в чем не бывало, уселся за стол и подпер кулаком подбородок, не сводя с нее масляного взгляда.
— Ну, только если розой — шипы у тебя — дай бог каждому. На зимнюю резину можно ставить…
— Больше не мучаешься вопросом, зачем они мне? — лукаво осведомилась Алиса.
— Ну, есть одна идея на эту тему…
— О! Да ты у нас мыслитель! И какая?
— Расскажу, если поцелуешь!
— Сначала усы сбрей!
Костя вскочил с табуретки с такой скоростью, что та с грохотом упала на бок.
— Прямо сейчас пойду и сбрею! — почти закричал котяра.
Алису бросило в жар. Нет-нет-нет, только не это! Если она его поцелует, всем проверкам конец! Может, так оно и к лучшему? Может, так и надо? Наплевать на все, ведь так хочется его поцеловать, до потемнения в глазах..! Но она взяла себя в руки и схватила своего солдафона за рукава футболки:
— Да я ж шучу, глупый! Только напрасно предашь Фредди Меркьюри…
— Вредина! — заскрежетал зубами Костик, обхватил ее руками за талию, притянул к себе. — Я все понимаю, ты боишься, что я тебя обижу, ну сколько можно-то, неужто непонятно до сих пор!..
Катастрофа! Он все понял… все ее тайные оружия стали явными, а он… он теперь станет мять ее своими медвежьими лапами, пока она не сдастся окончательно… Алиса стиснула зубы и выдавила:
