С удивлением поворачиваюсь к нему, округляя глаза. Не хочу радоваться раньше времени. Что-то здесь не чисто.

- Ты же сказал, что не разрешишь мне водить??? Пока не выйду замуж точно…

- Ну ты же скоро выйдешь замуж, - довольным тоном констатирует факт папа.

- Ага, ну да, спасибо, - получается кисловато, но изображать радость уже не получается. Вот в чем загвоздка.

- И еще, - вдруг вскидывает голову мама, отрываясь от своего любимого телефона, - если закончишь школу с золотой медалью, папа обещал купить тебе машину, правда здорово?

- Просто супер!

Чувствую, ничего этого мне не достанется потому, что замуж за Макса я точно не собираюсь. А значит не видать мне ни прав, ни машины.

Пф!

Ну и ладно!

Восемнадцать лет как-то без них обходилась и дальше проживу.

Родители уезжают.

Звонят мои девчонки с прошлой школы, но весь день проходит в ожидании, когда наступит семь. После инцидента Димка даже не разрешил посмотреть, что мне там прописал врач, просто сходил и купил сам все лекарства. А когда я, понимая, что это стоит кучу денег, попыталась ему отдать, обиделся.

Улыбаюсь, вспоминая его недовольное лицо. Переубедить, что его вины в этом нет так и не удалось.

Одеваюсь просто: в бойфренды, рубашку в шотландскую клетку и куртку с ботинками Челси. Не знаю куда Дима меня поведет, да мне, в общем-то, все равно.

Ира

Когда ровно в семь звонят в дверь я несусь открывать. Прохожусь по Диме взглядом с головы до ног. Не могу лишить себя этого удовольствия. Одет он в черные джоггеры, белую футболку, черную ветровку, ну и, конечно же, в неизменно белые кеды. Вроде бы все просто, но про себя отмечаю, что, даже одеваясь недорого, он выглядит весьма стильно.

Выходим на улицу и, пройдя пару шагов, он достает черную ленту и завязывает мне глаза. Берет за руку и ведет куда-то. А я безропотно ему подчиняюсь.

Оставшись без главного органа чувств, все остальные мгновенно обостряются. Я чувствую, как от него приятно пахнет гелем для душа, он недавно купался. Какая сухая, жёсткая, но горячая у него рука. Моя рука в его просто тонет. Я даже чувствую, как он дышит.

Мы поднимаемся на пару ступеней, пройдя пару шагов, он с кем-то здоровается и заставляет меня шагнуть туда, где все шатается и двигается. Я, испугавшись, прижимаюсь к нему.

Он смеется, обвивая мою талию руками, стоя сзади, но повязку снимать не разрешает. Поверх его рук накрываю свои и сплетаю пальцы. Его учащенное теплое дыхание на моем виске, чувствую каждый сантиметр его тела. От этого мурашки бегут по всему моему телу и возникает приятное томление в животе.

Он такой теплый и большой!

Рядом с ним чувствую себя совсем маленькой. Хочется вжаться в него и раствориться полностью.

Спустя минуту развязывает ленту сам и, когда глаза привыкают к свету, я понимаю, что мы на большом колесе обозрения, в отдельной кабинке, полностью закрытой. Здесь я ещё ни разу не была. Его построили после моего отъезда, а по возвращению я как-то не успела его посетить.

Отхожу от него, оглядываясь по сторонам. Это просто потрясающе! Весь город как на ладони. Уже почти стемнело, везде горят фонари, создавая сказочную атмосферу.

Дима

Это кайф смотреть на то, как горят ее глаза, она мотает головой в разные стороны пытаясь охватить весь обзор. А я смотрю только на нее. Такое со мной впервые, когда до одури хочется схватить и впиться в эти полные, красивые и такие манящие губы поцелуем. Сжимаю руки в кулаки, чтобы успокоить разбушевавшееся тело и гормоны.

Когда выходим из кабинки, она замечает дядю Пашу, который проверяет билеты при посадке на колесо. С ним мы знакомы давно. Он живет в соседнем доме.

Подойдя ближе, я благодарю его, а он, вдруг, повернувшись к ней говорит:

- Он ведь станет великим футболистом однажды, ты только дай ему шанс, будь рядом, и он горы ради тебя свернёт!

Черт!

- Дядя Паш, она не моя девушка, она мой друг, - уточняю я.

- Такая девушка не может быть другом, если упустишь ее, потом локти кусать будешь!

Ира

Поневоле, начинаю краснеть от его слов. Воспринимаю как комплимент.

Приятно.

Замечаю, как Дима проводит рукой по волосам – главный признак нервозности. Я решаюсь вклиниться в разговор и, глядя прямо в его глаза, произношу:

- Я знаю, на что он способен. Я всегда буду рядом с ним. Спасибо вам, - последние слова уже адресую мужчине.

Ира

- Проголодалась? – спрашивает Дима, когда мы подходим ко входу в кафе.

Я неопределенно пожимаю плечами. Рядом с ним могла бы гулять всю ночь, и кушать совсем не хочется.

Он заводит внутрь, и, не снимая куртку, проводит на второй этаж.

У барной стойки парень машет ему, и они обмениваются рукопожатиями.

- Я иногда здесь подрабатываю, это Санёк. Дай, Сань, нам горячий безалкогольный глинтвейн. Мы на третий.

Парень приподнимает брови в удивлении.

- Рисковый ты парень, а девушка не сбежит, если ты ее морозить будешь?

- Надеюсь, что нет…- улыбается, заглядывая мне в глаза, затем видит официантку, поздоровавшись с ней, делает заказ, - принеси нам наверх, два салата Цезарь, пасту с морепродуктами для нее, а мне какой приглянется. И горячий чай, обязательно. Спасибо Кристин, буду должен.

Удивительно, помнит, что я люблю морепродукты. На душе становится теплее от этого открытия.

Улыбаюсь.

Держа в руках два стакана, ведет по лестнице дальше. Мы выходим на крытую летнюю веранду, вся мебель убрана в углу, а посередине стоит стол, на нем горит лампа под стеклом, и два дивана, которые стоят напротив друг друга. Рядом со столом стоит обогреватель, на диванах уложены теплые пледы. С открытых окон, закрытых прозрачным тентом, пробивается свет ночного города.

Сажусь и он, наклонившись ко мне, закрывает мои ноги пледом, пододвинув ко мне ближе обогреватель. Мы пьем глинтвейн и смотрим на город. Совсем не холодно.

Приносят еду, и мы также молча начинаем есть. Эта тишина совсем не напрягает, каждый думает о своем.

Поев, начинаем вспоминать как началась наша дружба восемь лет назад. Много смеемся и пьем…чай, но пьянеем как от спиртного.

Рядом с ним так хорошо, не хочется думать, что такой замечательный вечер может закончиться.

Вдруг серьезно смотрю на него и спрашиваю:

- О чем ты мечтаешь Дим?

Горит лампа, создавая уютную атмосферу. Блики света отражаются в его глазах. Он долго и пристально смотрит на меня, потом грустно улыбается.

- Про мою мечту ты знала еще семь лет назад. С тех пор ничего не изменилось. Я хочу стать профессиональным футболистом.

- А как же любовь и нормальные отношения?

Он встает из-за стола и подходит к окну, засунув руки в карманы джинс. Спина его напряжена. Вглядывается в очертания города за тентом и, не поворачиваясь, говорит:

- У меня нет на это времени. Я не знаю, что такое нормальные отношения. Привык всегда во всем себя ограничивать. Когда у моих ровесников были клубы, танцы, гулянки, я сутками пропадал на тренировках, чтобы моя мечта смогла стать реальностью, а не так и остаться мечтой!

Поворачивается ко мне. Лицо тоже напряжено, на лице играют желваки. Видно, что в карманах его руки сжаты в кулаки. Злится.

Не понимаю его.

В недоумении спрашиваю:

- А что, для любви нужно много времени? Нельзя просто любить человека, без ущерба твоему футболу?

Вытаскивает руки и подходит к столу. Уже спокойно говорит:

- Я не знаю, Ириска. Я никогда не любил.

Отвожу взгляд. Очень грустно от понимания того, что я-то любила, а он нет. И даже не знает, что это за чувство. Поневоле вздрагиваю. Он этот мой жест понимает по-своему.

Отлучается на минутку и приходит с портативной колонкой. На лице уже обворожительная улыбка, от которого учащается пульс. Находит в телефоне трэк и ставит на стол.