— Вау, — выдохнул Гарри, решив не откладывать мерзкий разговор на потом, потому что… ну план со смертью явно провалился, а пока по телу Снейпа бродят последние отголоски оргазма, может, он не отошьёт его опять. — Всегда знал, что ты лучше банана.

Северус вдруг рассмеялся, приподнимая руку и закрывая ею глаза. Гарри повернул голову и с улыбкой наблюдал за ним, надеясь, что жест не означает: «Глаза б мои тебя не видели больше».

— Какой же ты идиот, Поттер, — наконец мягко произнес тот. — Балбес. Неисправимый.

— Почему ты так сопротивлялся?

— Я надеялся, что твои мозги встанут на место. Я… не смогу забыть, Поттер. Не смогу теперь жить, как раньше, зная, каково это — иметь возможность прикасаться к тебе.

— Я обеспечу тебе эту возможность до конца твоих дней… или своих, не знаю, что будет раньше. То есть… Северус, мне не семнадцать, может, у меня иногда еще детство в одном месте играет, но я точно знаю, чего хочу.

— И чего же ты хочешь? — Снейп наконец убрал руку с лица и посмотрел на Гарри. В темных глазах плескалась любовь, и Гарри замер, сраженный, впитывая ее в себя, запоминая этот миг полной открытости на всю жизнь.

— Тебя. Рядом, — коротко ответил тот и, разом потеряв дюжину лет, неуверенно добавил: — Можно?

Снейп только хмыкнул и чуть улыбнулся самыми кончиками губ, закрывая глаза, будто сдаваясь.

— Да.