========== Часть 1 ==========

Сказать, что Гамильтон трясся, заходя в кабинет к главному аврору, все равно что не сказать ничего. Его зубы выбивали неровную чечётку, руки потели и дрожали, а дыхание было столь прерывистым, что, казалось, вот-вот — и он грохнется в обморок.

— А-а-аврор П-п-пот… По-по-пот…

— Да, Генри? — спокойно спросил Гарри, поднимая голову от бумаг.

Гамильтон сглотнул и побледнел. Пусть он и работает в Министерстве совсем недавно, но разве есть на свете хоть один волшебник, способный сообщить новость о Снейпе главному Аврору спокойно?

И дело было не в том, что Поттер ненавидел Снейпа и не желал даже слышать о нем. Нет, все было как раз наоборот: Гарри Поттер яро стоял на защите своего бывшего профессора (даже слишком яро, если говорить начистоту).

В первый раз магическое сообщество перенесло встряску практически сразу после войны, когда Северус Снейп пропал. Новость облетела Англию быстро, волшебники дружно решили, что бывшего пожирателя смерти по-тихому убили, и Мерлин с ним, всем же спокойнее.

Но Гарри Поттер, который к тому времени уже работал младшим стажером при втором помощнике аврора и не требовал к себе никакого внимания, внезапно будто взорвался. Он пронесся по всей магической Британии неукротимым вихрем. За тот месяц, что он разыскивал профессора, было поймано свыше десятка безнадежно разыскиваемых преступников, которым не повезло попасть под его подозрение, раскрыто подспудно около дюжины дел, опрошено почти все население, когда-либо знавшее Снейпа. Но среди бывших пожирателей преступника не оказалось, и Гарри решил, что похищение, а может, и убийство, дело рук кого-то из своих, кто не оценил ратных трудов профессора. И он обратил своё внимание на вмиг застонавшее Министерство. Да… тряхнуло тогда всех знатно, крысы бежали уже на подходе Поттера, сотрудники прятались в туалетах и шкафах, когда слышали звук его стремительных шагов. Министр сдался буквально за пару дней и выдал Снейпа, скрывающегося под Фиделиусом.

Тогда и состоялся их первый разговор за закрытыми дверьми министерского кабинета. Свидетели еще долго шепотом рассказывали о заклятиях, сотрясающих стены, о проклятиях, оставивших обугленные остатки от стола Кингсли, о криках и странном дыме, повалившем из всех щелей. Первой вышла дверь — она мягко слетела с петель и с грохотом упала на пол, подняв столб пыли. По двери бледный, со сжатыми от гнева губами, между расступившейся толпы пронесся Снейп и молниеносно скрылся в коридоре. За ним медленно ступал красный и растрёпанный, но потрясающе умиротворённый Поттер.

Для всего мира потекли спокойные деньки. Гарри сдал позиции, дела раскрывал не выбиваясь из средних показателей, по вечерам его часто видели в барах с друзьями и коллегами, а о Снейпе он будто бы забыл.

Ровно до той поры, пока раненный профессор не попал в Мунго. Мир задрожал в предчувствии уже от статьи в утреннем Пророке. Не пойманные за последние годы пожиратели были водворены в Азкабан беспощадным в своей ярости вихрем, невинные граждане получили нервные срывы, коллеги Поттера срочно организовали спецгруппу в помощь Поттеру (или от Поттера, никто до конца так и не понял), который командовал старшими аврорами с такой непоколебимой уверенностью, что те и думать забыли, что выполняют приказы еще совсем мальчишки, никогда не имевшем в подчинении людей. Поттер был грозен, от него разило мощью, сгибающей шеи всех подряд в почтительном поклоне. Британии в тот раз повезло: нападавшие были найдены всего за четыре дня. Ими оказались бывшие ученики профессора, решившие отомстить за осуждённых родителей.

В тот раз разговор между Снейпом и Поттером состоялся в Мунго. Заклятия с проклятьями не летали лишь потому, что профессору был предписан постельный режим и отдых. Но вышедшая из-под контроля магия Гарри разгромила всю палату аккурат вокруг кровати больного. Выходил Поттер злой и осипший под аккомпанемент снейповского:

— И чтоб ноги твоей больше здесь не было, Поттер!

К слову сказать, в остальное время Гарри обращал внимания на Снейпа не больше, чем на мозгошмыгов, о которых и вспоминал-то только ностальгируя. Казалось, что его триггером являются исключительно неприятности жизни бывшего профессора. Но еще более странное поведение выказывал Снейп: вместо того, чтобы пользоваться защитой одного из самых сильных магов Британии, он вел тихую жизнь, мирно торговал исключительно разрешёнными зельями, несмотря на то, что проверять его искренне боялись — никто просто не знал, как поведет себя Поттер, если вдруг Снейпу станет грозить Азкабан, лишаться единственной тюрьмы никто не хотел.

Так и жили: Гарри — делая все, чтобы защитить Снейпа, Снейп — делая все, чтобы защищать его не пришлось, и Магическая Англия — тихо молясь за здоровье бывшего Пожирателя Смерти.

И то ли так дружно все молились, то ли преступники осознали, что зельевар неприкосновенен, но Поттер успел дослужиться до Главного Аврора, грозного и непобедимого, когда Гамильтон пришел с очередной вестью о Снейпе.

— А-аврор П-п-потер, сэр, — повторил Генри и вновь замолчал.

Гарри нахмурился и начал привставать. В его глазах полыхнула целая гамма эмоций. Гамильтон сделал пару неловких шагов назад, то и дело косясь на дверь.

— Снейп? — вопросил Поттер, Генри судорожно кивнул, смотря на него расширившимися от страха глазами.

— Жив? — Гарри задержал дыхание и не мигая смотрел на стажера.

— Д-да, сэр, — пролепетал тот, где-то в глубине души осознавая, что промедление с ответом на этот вопрос могло стоить ему всех нервных клеток разом.

Поттер же на секунду прикрыл глаза и сел обратно в кресло.

— Что с ним? — Генри продолжал стоять соляным столбом, жалостливо трясясь от страха. — Давайте, мистер Гамильтон, чем быстрее вы скажете, тем быстрее окажетесь дома в компании огневиски.

Генри кивнул, но промолчал.

— Ну?! — не выдержав, рявкнул Гарри, и стажера будто прорвало:

— Сэр, с ним все в порядке, сэр. То есть, не совсем все. Он в Мунго, сэр, но в порядке. Он заболел.

Поттер откинулся на спинку кресла и удивленно воззрился на посетителя.

— Все?

— Да, сэр!

Поттер задумчиво потер переносицу и аппарировал, напрочь забыв об антиаппарационных барьерах двух самых защищаемых зданий Англии.

В Мунго его уже ждали. В приемном покое очередь перед ним быстро расступилась, а побледневшая медиведьма в окошке регистратуры без вопросов выдала:

— Третий этаж, палата номер тридцать семь.

Поттер кивнул и помчался наверх. Перед дверью он остановился и глубоко вздохнул. Он не знал, что со Снейпом, но прекрасно понимал, что если тот в сознании, ему придется выдержать бой. Отношения с зельеваром у него не складывались: тот злился за вмешательство в его жизнь, после выговаривал за то, что Гарри пропадал черт знает где, не давая о себе знать, а потом вышвыривал его вон с ёмким напутствием не возвращаться.

— Простите, аврор Поттер, — вдруг раздалось рядом с ним.

Гарри мягко развернулся к молоденькой медиведьме. Та выглядела изрядно напуганной, но храбрилась и глядела прямо ему в глаза.

— Я хотела вам сказать, — начала она и выдохнула. — В общем, у мистера Снейпа не обычная болезнь. Понимаете, его магия настроена против него…

Гарри замер, ожидая продолжения, но его не последовало: девушка покраснела и отвернулась.

— Что случилось с его магией?

— У него спермотоксикоз, мистер Поттер, — наконец выдала медиведьма. — Потому что его магия не дает ему спать с… другими.

Гарри приподнял брови, даже не пытаясь подобрать подходящих слов.

— Так бывает, когда волшебник противоречит сам себе, понимаете? Он любит кого-то и хочет с ним быть, но почему-то он отвергает свои чувства, вот и… его магия следует за его истинными желаниями и…

— Ясно, — прервал ее Поттер. — Знаете, кто это?

В его голове плавно созревал план, и законным он был лишь отчасти. Крохотной такой части, где он находил искомую леди, а вот потом…