Лео, ты не видел мистера Стейнтона? спросила она подошедшего биотика, молодого брюнета с темными глазами, одетого в светлую рубашку и черные брюки.

-Он велел передать, что вынужден был срочно уехать, какое-то важное совещание.- равнодушно отчеканил биотик. Дафна нахмурилась- хоть она и знала, что никакой любви между ней и мужем нет, только голый расчет их влиятельных отцов, однако в последнее время его пренебрежение ею больно задевало.

Что встал, пошёл вон! сорвалась она на биотика, тот же, поклонившись, также равнодушно отчеканил ” да, миссис Стейнтон”, и оставил женщину сетовать на несправедливость жизни.

Элли, любимая. пьяно плача, Пит обнимал Элли, равнодушно глядевшую в потолок. Оба они, обнаженные, лежали в большой кровати одного из загородных домов Пита, который он купил на неограниченный кредит жены.- Господи, как все…неправильно. – он привстал, глядя на девушку, которую так и не перестал любить. Элли, заметив, что хозяин глядит на нее, повернулась к нему.

-Я могу услужить чем-то ещё, хозяин?- безэмоционально, фальшиво улыбнулась она. И тут же Пита резануло воспоминание, как искренне она смеялась, когда он однажды пытался поймать маленькую пчелку, запутавшуюся у нее волосах. Тогда Пит испуганно кружился вокруг нее, то делая выпады, то прикрываясь папкой с речью, которую должен был произнести вечером в Совете. Когда ему, наконец, удалось изгнать пчелу, Элли, заливисто хохоча, посвятила его в рыцари ” Жала и орала”, ” Не знающий страха сэр Питер- гроза пчел”- кажется, так она его тогда назвала. Сердце мужчины сжалось от осознания того, что ту Элли он не вернёт уже никогда. Теперь, купив ее на аукционе за огромные деньги, когда её отец умер от сердечного приступа, а мать, не выдержав такого вида своей дочери, слегла в клинику, он, Пит, стал полноправным единоличным владельцем девушки, как и мечтал. Но счастья это ему не принесло.

-Нет, всё хорошо, Элли. – ласково прошёлся Пит рукой по ее лицу, на котором на мгновение отразилось нечто вроде удивления:

Тогда отчего вы плачете? она с преувеличенным интересом взглянула на него. Пит отстранился, смахнув слезы.

-Так…просто…просто думаю, если бы. Если бы все было иначе, если бы я нашел в себе силы и…

Он обернулся, почувствовав, что что-то не так. Элли лежала, широко открыв глаза, ее лицо было каменным, а дыхания почти не было. Обругав себя, Пит схватил девушку, бросившись с ней к капсуле гибернации, что находилась на первом этаже. Наслаждаясь хотя бы тем подобием близости, что могло ему дать это подобие любимой женщины, Пит забыл, что долго не давал организму биотика нужные для жизни вещества.

Но когда он спустился на первый этаж, подойдя к капсуле, Элли вдруг слегка приподняла голову, а глаза ее на миг обрели осмысленное выражение.

Пит… выдохнула она, и мужчина, вздрогнула, замер.- Освободи …меня.- казалось, каждое слово даётся ей с трудом. Питер, задрожав всем телом, усадил биотика на пол.

Элли! Элли?! Ты вернулась?! Элли, это ты?! но биотик уже был снова неподвижен. Усевшись рядом, Питер сжал своею ладонью ее ладонь, косясь на капсулу гибернации.

Нет, Элли! Нет! Я не могу! вдруг вскричал он, а затем поник. Он понимал, о чем попросила его та часть биотика, что когда-то была его любимой, его жизнью, самой сутью его мироздания, теперь опустевшего и унылого. Та часть, которую он не смог спасти, позорно струсив, выбрав карьеру, рейтинг, а не любовь. И сейчас, если поддастся слабости, он поступит точно также. Поэтому, крепче сжав её ладонь, Пит уложил голову биотика себе на колени.

Прощай, Элли. хрипло выдавил он, прикусив нижнюю губу до крови, чтобы не разрыдаться в голос. Он нежно гладил её волосы, стараясь не глядеть на некогда любимое лицо.

Когда Элли сделала последний вдох и замерла, Пит закрыл ей глаза пальцами, обняв и притянув к себе ту, что была всей его жизнью…

Фы

Светочка! бабушка попыталась приподняться на огромной железной кровати, утопая в больших пуховых перинах, но слабые старческие руки, не выдержав нагрузки, подвели- сухонькое тело упало назад. Света тут же подбежала к бабушке, помогая ей присесть. Стыд удушливой волной окатил, лишая дыхания, – как же бабушка сильно сдала за этот год. И как ей мало нужно- всего лишь внимание, всего лишь увидеть родное лицо, знать, что тебя не забыли. А с этой учебой, вечными ссорами и расставаниями с Егором, времени навестить Ираиду совсем не оставалось. Когда она была здесь последний раз? Месяцев 7 назад?

Я так рада, так рада! приговаривала бабушка, подслеповато щурясь- Какая ты большая стала. Красавица!- и тихо добавила- а Таня как?

Света мучительно покраснела, хоть и сто тысяч раз заранее отрепетировала убедительную, как ей казалось, ложь о том, что у мамы сейчас проблемы со здоровьем, вот она и не находит времени даже позвонить по телефону ни Свете, ни уж, тем более, своей матери, Ираиде.

-Она там…с Джованни…со здоровьем у нее что-то- голос дрожал, как и всегда, когда она врала бабушке. Ту, казалось, было не обмануть – тонко чувствовала подобные вещи Ираида. Да и под её пристальным тяжелым взглядом, невзирая на то, что сама была как птичка- маленькая да хрупкая, всякое желание лгать отпадало само собой – Она звонила, привет передавала. Это вот пару месяцев назад было. – затараторила, словно оправдываясь, девушка, сознательно не упомянув, что маму гораздо больше интересовала продажа квартиры, нежели жизнь дочери.

Бабушка с каким-то непонятным выражением лица посмотрела на Свету, но вопросов задавать не стала, лишь кивнула в ответ.

-Сейчас позову Семена, он мне поможет сесть в кресло. Пройдемся, прогуляемся? Чего в такую погоду дома сидеть-то?

Света лишь кивнула, чуть крепче сжав худенькую ладонь бабушки да украдкой смахнув слезинку в уголке глаза.

Семен, немногословный темноволосый с проседью мужчина средних лет, жилистый и крепкий, работал на бабушку сколько Света себя помнила. Вообще, у бабушки работники были словно семья- Ольга, кухарка, что стряпала невероятно вкусные пирожки из воздушного теста, Елисей Дмитриевич, добродушный старичок с уже изживающей себя профессий лесника ( приглядывал он за большим куском леса, что принадлежал их семье уже много веков подряд) да Юлия, странная женщина, из местных, деревенских, что каждое утро в свою смену приходила убираться в доме, наотрез отказываясь ночевать в нем как остальные.

Желание

Смотрите, вот она, тринадцатая подняв телефон вверх, Демьян осветил фонариком могилу- пришли.

Четверо молодых людей, два парня и две девушки, что испуганно озираясь, шли позади, остановились в нерешительности.

Ну, чего встали? Доставайте краску! прикрикнул он на испуганных сообщников. Полный, похожий на большого сытого кота, Женя скинул на землю рюкзак.

Аккуратнее… еле сдержался Демьян. Зря, чтоли, пост держал девять дней!? Сейчас накосячат – и всё сорвут, помощнички, блин. Да и полнолуние такое нескоро будет.

Женька сглотнул, кивнув, и деловито принялся доставать краску и кисти. Девушки, Яна и Оля, выйдя из оцепенения, вызванного испугом, кинулись помогать- и вот уже они дрожащими руками рисовали вокруг могилы пентаграмму, пятиконечную звезду, а затем- окружность, что сковывала пентаграмму в себе. Семен, брат Оли, достал пачку с солью и принялся насыпать ею небольшого размера круги у каждого основания звезды. В центр такого круга встанет каждый из них, чтобы быть в безопасности. Нельзя выходить из круга, пока демон не уйдет. Ни за что! Как бы ни пугал или не обманывал он, нельзя. Ради спасения душ своих.

Когда второй раз дружно попросили прощения сперва у хозяина кладбища, а затем- у упокоенного в этой могиле, ребята стали потихоньку разбредаться каждый по своему кругу. Демьян достал из своего рюкзака курицу, что собирались принести в жертву. Птица испуганно заклекотала, пытаясь извернуться в его руках, задергала связанными бечёвкой лапами, крыльями. Демьян, встав в центр пентаграммы, прямо на могилу, поднял трепыхавшуюся птицу вверх.