Ма всегда знала, что я мечтаю о поездке. Равно как и о том, что отцовский характер – единственное наследство от него, не даст мне решиться и попытать удачу. И однажды тайком заполнила анкету за меня. Но даже когда пришёл вызов, мы с ней долго сидели, глядя в экран компьютера, все ещё не в силах поверить- меня выбрали! Выбрали, мать вашу !

Всю неделю до погружения, сживаясь с выданным приспособлением для подготовки, исправно посещая тренировки и инструктаж, я никак не мог проникнуться ощущением восторга. Нервное возбуждение, изначально поглотившее без остатка, испарилось к концу первого дня. Точно артефакт Глубинных, что я, не снимая, носил на шее, подпитывал энергией, силой. Каждая тренировка была всё сложнее, но давалась все легче. Казалось, сила хлестала из меня.

Только сейчас, дрожа каждой клеточкой тела, предвкушал. Сложный аппарат на моем лице, напоминающий краба со шестью щупальцами, не помогал дышать ровнее- он начнет работать лишь внизу, когда я выйду в открытую воду.Какие они, Глубинные? Нет, я видел картинки, созданные по описанию побывавших внизу, но они разнились. Словно под толщей тонн воды мозги и восприятие у людей начинали работать по-иному. А, может, Глубинные были против. Кто знает . Да и действительно на такой глубине некоторая техника переставала работать, кроме той, что подпитывалась их артефактами. Так или иначе но ни единого их изображения не было до сих пор… Возможно, я стану первым, кто сможет его получить – мой водонепроницаемый девайс, стоивший мне половины сбережений на отдельное жилье, должен работать даже на такой глубине.

Датчики мигают, погружая в размеренное состояние покоя, никакого давления глубины не чувствуется. Только веки, отчего-то, смежаются все больше. И силы, которыми тело буквально сочилось, оставляют.

Я судорожно вздыхаю, пытаясь не уснуть- сознание стало мягким точно вата…Краем глаза успеваю заметить, как безвольно свесилась набок голова девушки рядом. Батискаф встряхивает с невероятной силой, а затем раздается жуткий скрежещущий по обшивке звук. И мерзкие голоса, что, кажется, звучат в самом мозгу ” Очередная партия готова к переносу сознания”... Свет перед глазами меркнет, и я отключаюсь точно сломанный девайс…

А после? После уже нечто в моем теле радостно улыбается в объектив камеры , рассказывая растекающийся в умилении зрителям праймтаймовского ток-шоу, как же чудесно на глубине. С каким нетерпением Глубинные ждут очередную партию гостей с суши.

18. Рука славы

Прахадите, прахадите! Уникальни товар. Уникум! Уникум! выкрикивал худой жилистый продавец, время от времени отирая коричневой рукой влажный от жары пот. Он размахивал головой точно игрушечный чёрт из табакерки, выглядывая в разношёрстной толпе туристов.

Золото. Настоящее золото! вторил ему другой продавец, стреляя глазами по путешественникам, что сошли с лайнера.

-Фрукты! Свежайшие фрукты!

-Шелка! Ткани! ... Засахаренные фрукты! М эхед, чистейший как слеза!

Гарри, я так устала. недовольно сморщила нос Альма, приподняв край длинной кружевной юбки-Здесь одна пыль и грязь, и это проклятое солнце! -в сердцах бросила она, поспевая за новоиспеченным супругом. Богатая и капризная, единственная дочь четы Тода и Джеммы Банкрофтов, в свои тридцать лет она, наконец -то, к великой радости престарелых родителей, решилась выйти замуж. И если в пору её молодости старик Банкрофт был бы в ярости, увидев, что ее мужем стал смазливый оборванец без гроша в кармане, явно нацелившийся на их деньги и империю, то сейчас же , скрипя зубами, произносил тосты на их свадьбе, желая почти в каждом не затягивать с внуками. Альма стыдливо улыбалась, отчего ее вытянутое “лошадиное” лицо, о котором не язвил только ленивый в их кругах, становилось хоть немного благовиднее. Даже её двородный брат, Томас, буйного нрава молодой человек двадцати лет, что жил у них почти сызмальства , был гораздо симпатичнее сестры, о чем не раз со смехом ей заявлял.

Гарри Уитмор, красивый и полный сил мужчина двадцати восьми лет, лениво шёл впереди, почти не слушая супругу. Уверенный в себе, в своей неотразимости для женщин едва ли не с пятнадцати лет, он как никто другой знал, что показное пренебрежение днём вкупе с диким страстным сексом по ночам сделают из любой женщины, даже такой холодной как Альма, дурочку, что потеряет голову от страсти и любви. Впрочем, даже его стальные нервы измотали её капризы и требовательность, и он почти отчаянно думал, как ускорить план – получить капиталы Банкрофтов так, чтобы ни один человек не смел и мысли допустить о том, что он всё продумал заранее. Что он, Гарри Уитмор, и есть причина того, что Банкрофты оставили этот бренный мир…

-Колдовские артефакты! Подходите! Станьте хозяином своей судьбы! – донёсся звучный женский голос из гомона разношёрстной толпы. Гарри обернулся, мазнув глазами по перекошенному недовольством лицу супруги, и стал выискивать, откуда же звучит столь странное предложение. Но среди цветастого изобилия было сложно найти того, чье предложение заставило его сердце отчаянно забиться.

И вдруг его взгляд упал на небольшой полуразвалившийся домик с забитым досками окном и грязными ветхими тряпками вместо двери. Отчего-то мужчину сильно потянуло туда, словно само провидение решило помочь.

А ещё здесь невероятная духота! донёсся до него обрывок визгливой жалобы жены. Но стоило ему обернуться к ней и посмотреть одним из своих фирменных высокомерных взглядов, как Альма тут же подобралась и слегка извиняющимся тоном произнесла:

-Солнце. Я всегда так реагирую на жару. – пот каплями струился по её лбу и шее, покрасневшее лицо не спасал даже тонкий кружевной зонтик, в который она вцепилась обеими руками.

Давай я провожу тебя в каюту, любовь моя? нежно улыбнувшись, Гарри склонился над ней. Женщина растаяла:

-О, это было бы очень мило. А ты? – она расстегнула пару верхних пуговиц на платье и принялась обмахиваться рукой в белой перчатке, точно какая-то портовая девка, а не наследница громкой фамилии. Впрочем, это Гарри было неважно – быть его женой Альме оставалось недолго.

А я пройдусь, посмотрю на город. И… он загадочно улыбнулся- Я хотел бы подарить своей красавице-жене что-нибудь достойное её красоты.

Хоть Альма и была весьма неглупа, но даже она не устояла перед открытой лестью. Ещё больше покраснев, она захихикала как девочка:

О, дорогой. Право же, не стоит. но, вопреки словам, с небывалой прытью подала ему руку и почти потащила за собой на лайнер. Где тут же нашла и принялась отчитывать пару юных служанок, взятых в путешествие. Отчего они не предусмотрели, что будет такая невыносимая жара, и не отговорили её от выхода в город? Девицы, смущённо потупившись в досчатый пол, не смели и слова молвить о том, что она сама велела им не появляться до обеда, желая уединения с мужем. А еще- о том, что они, не выезжавшие раньше за пределы Америки, и знать не могли, какая погода стоит в такое время в Египте.

Наспех поцеловав жену, Гарри поспешил обратно, поддавшись неведомой силе , что словно магнитом тянула его в ветхий домик. Точно марионетка, управляемая неведомым хозяином, шагал он, не замечая ничего вокруг себя.

Наконец, Гарри заблудился, несколько минут плутая на площади. Настырные торговцы стали раздражать, и мужчине пришлось повысить голос на некоторых особо наглых. Наконец, добравшись до заветного дома, что показался разморенному жарой и долгими поисками Гарри подобием миража посреди пустыни, он постучал по окрашенной осыпающейся побелкой стене, но вошёл тут же, не дожидаясь ответа. В нос сразу же ударил тягучий тяжёлый аромат масел, дурманящий и сильный.

Внутри помещение было намного больше, чем казалось снаружи. Вдоль стен тянулись ряды ветхих полок с пучками трав, книгами, мутными склянками и прозрачными шарами- бутафория для обмана скучающих богатеньких туристов. Внезапно, Гарри точно взглянул на себя со стороны – до чего он докатился?! Что он здесь делает? Тотчас развернувшись, он было направился к выходу, минуя ветхий деревянный стол, как вдруг спиной ощутил чей-то пронзительный тяжёлый взгляд.