Схватили подданные Халифа тяжёлые булавы и начали осторожно подступать к спящему Багдасару. Хоть и храпит он, а всё-таки страшно. Ну как проснётся! Толкаются, мешают друг другу, бьют булавами – да всё по земле. Всю землю изрыли вокруг него…
В Капотин-Берде взглянул на небо Санасар. А звезда Багдасара еле-еле мерцает. «Брат мой в беде», – догадался Санасар.
– Дедушка, прикажи коня моего седлать, – обратился он к царю Гагику. – Нужно Багдасара из беды выручать.
– Да не волнуйся зря, – принялся успокаивать его царь. Не хотелось ему отпускать от себя любимого внука. – Багдасар сейчас, наверно, с матерью беседует, весело им вдвоём…
Не дослушал Санасар. Сам оседлал своего Джалали, вскочил на него верхом. С места рванулся конь. Санасар и глазом не успел моргнуть, как очутился у багдадского дворца. Дверь распахнул, вбежал к матери.
– Матушка! Где мой брат Багдасар?
– Где ж ему быть? Да на горе Ахмах. Халиф его на охоту повёл.
– Эй-вах! – воскликнул Санасар. – Заманил Халиф брата! На смерть заманил!
Вскочил опять на коня и поскакал на гору Ахмах. Примчался и видит: брат его Багдасар спит мертвецким сном, а люди Халифа всё смелее с булавами к нему подступают, вот-вот обрушатся на спящего смертельные удары…
В страшной ярости бросился Санасар на врагов. Всех перебил. Размахнулся своей палицей чугунной и вогнал коварного Халифа на семь гязов в землю. Тут ему и конец пришёл.
Подошёл Санасар к брату. Головой покачал. Будить начал – не просыпается. Тогда облил его Санасар ледяной водой и стал ему грудь растирать, чтобы хмель весь вышел из Багдасара.
Наконец очнулся тот. Привстал и сказал, зевая:
– Эх, брат, зачем ты меня разбудил? Я так сладко спал!..
Потом огляделся вокруг и понял, что если бы не Санасар, заснул бы он здесь навечно.
Обнялись братья и в город пошли.
В тот же день созвал Санасар народ, обнажил свой Молнию-Меч и провозгласил:
– Тот, кто верует в Господа моего, а не в каменных идолов; кто не желает смерти ближнему своему и добра его; кто устал от злобы и ненависти и мечтает о мире и согласии, пусть пройдёт под моим мечом!
И весь город повалил к нему и прошёл под мечом Санасара. И множество народа обратилось в христианскую веру.
А Санасар распахнул двери темниц и вернул свободу тем, кто был угнан Халифом в плен из армянской земли.
Возвращение в Сасун
Только один раз в жизни плакал армянский царь. Случилось это, когда принудили его отдать за багдадского Халифа любимую дочь Цовинар.
И вот во второй раз заплакал Гагик. Но уже не стыдясь, ибо плакал от счастья. Вернулась к отцу Цовинар. Да не одна! Пируют вместе с царём два его внука, два храбрых воина, два героя – Санасар и Багдасар!
Семь дней и семь ночей длился пир в Капотин-Берде, устроенный царём в их честь. На восьмой день обратился Санасар к Гагику:
– Отпусти нас, дедушка, в путь-дорогу. Построили мы для себя крепость, хотим туда поехать.
– Разве мало вам моего царства? – удивился Гагик. – Я уж скоро умру, оно всё вам останется. Владейте им с Богом.
– Живи вечно, государь! – ответил Санасар. – Хорошо нам у тебя, но только сердце по дому тоскует. А наш дом – в Сасуне. Мы в каждый его камень свою душу вложили.
Видит царь Гагик, что внуков не удержать. Спрашивает:
– Чем же мне одарить вас? Просите, что душе угодно!
А Цовинар-хатун советует Санасару:
– Проси у царя, чтобы отдал вам горную область от Мараткаджура до Цовасара и от Чапахджура до Коде.
Санасар и говорит:
– Отдай нам, дедушка, земли от Мараткаджура до Цовасара и от Чапахджура до Коде.
– Отдаю их вам, дети мои! – воскликнул царь Гагик. – Владейте ими вовек!
Недолгими были сборы. Сели братья на коней и тронулись в Сасун. И поехала с ними Цовинар-хатун. И поехал с ними мудрый Кери-Торос.
Разросся Сасун. Пошла о нём по миру добрая слава. В разных краях заговорили люди:
– Долго ли нам терпеть унижения и поборы? Долго ли смотреть, как грабят нас разбойники, уводят наш скот, топчут наши поля? Поедем-ка в Сасун! Там правят храбрецы Санасар и Багдасар. Налогов и податей не берут, в обиду никого не дают.
Стал стекаться под защиту Санасара и Багдасара многочисленный люд. И превратился Сасун в большой и богатый город.
Часть вторая
Дехцун, дочь царя каджей
Широко разлетелась по свету молва о сасунских братьях – Санасаре и Багдасаре. И докатилась та молва до Медного города, которым правил царь каджей.
Были у царя две красавицы-дочери. Старшая звалась Дехцун-Цам. Сорок золотых кос заплетала она. А младшая… Ну, да о ней речь впереди.
Однажды явилась Дехцун-Цам Санасару во сне, и полюбил он прекрасную девушку.
Задумала Дехцун: «Напишу письмо Санасару. Пусть приедет. Хочу посмотреть на него. Коль понравится мне – пойду за него замуж».
Взяла она два небольших кувшина. Наполнила один водой и яблочком заткнула.
Второй, пустой, тоже яблочком заткнула. И только после этого села письмо писать:
«Храброму Санасару шлёт дочь царя каджей, Дехцун-Цам, сердечный привет! Санасару и Багдасару привет большой!
О, Санасар! Ясна и чиста моя душа, словно этот кувшинчик пустой. Сердце моё и голова полны, словно второй кувшинчик, одним тобой. Сорок женихов из сорока краёв сватались ко мне, всем отказала я. А тебя увидела во сне и не могу забыть. Приезжай в Медный город и увези меня. Нет силы ждать. Даже если ты щёки намылил, садись на коня, побреешься здесь!»
Вложила Дехцун в письмо свой искусно выполненный портрет и кликнула двух девушек-служанок.
– Снесите письмо и оба кувшинчика в Сасун. Поставьте их на рассвете у Санасара в изголовье и письмо положите рядом. Если правду говорят про него, что он храбрец, то приедет ко мне. Летите! Да смотрите братьев не перепутайте!
Обернулись девушки белыми голубками и полетели в Сасун. Подлетели к Сасунскому дому и заглянули в распахнутое окно. Видят: лежит цветущий юноша. Разрумянилось во сне его лицо – так, что даже вся комната озарена светом, словно утренним солнышком.
«Наверное, это и есть тот самый Санасар», – подумали они. Однако решили заглянуть в другое окошко. И увидели другого юношу, ещё краше первого. Или тот, первый, всё-таки краше?..
Так летали они от одного окна к другому. Никак не поймут, кто из братьев – Санасар, а кто – Багдасар. Светать уж начало, жаворонок запел. Скоро и братья проснутся.
Заторопились девушки-голубки, поставили к изголовью одного из юношей два кувшинчика, письмо на постель обронили и упорхнули восвояси.
Проснулся Багдасар и обнаружил лежащее на его постели письмо. Взял его, и тут выпал из письма портрет красавицы Дехцун. Как увидел Багдасар её красоту, перехватило у него дыханье, даже кровь носом пошла. С трудом пересилил себя Багдасар и начал читать письмо дочери царя каджей. И чем дальше читал, тем больше наполнялся яростью и гневом.
Читает:
«Храброму Санасару шлёт дочь царя каджей, Дехцун-Цам, сердечный привет! Санасару и Багдасару привет большой!..»
– Его два раза назвала в приветствии! – воскликнул Багдасар с горечью. – Меня же – один только раз!..
Дальше читает:
«…Приезжай в Медный город и увези меня. Нет силы ждать…»
Вскочил Багдасар.
– Вот оно что! Брат жену себе сосватал, а мне ни слова не сказал! Да разве я уже чужой ему?! Или больше не братья мы?!
Сунул он письмо за пазуху и затаил злобу на Санасара.
А в доме уже стол белой скатертью накрыт. Уселись все за утреннюю трапезу, одного Багдасара нет за столом.
Встревожилась Цовинар-хатун. Уж не заболел ли её младший сын? Встала и пошла за ним. Дверь в его комнату отворила.
