Паркинсон фыркнула, но смело взялась за дело. Теодор сначала молча за ней наблюдал и за её движениями. Её сдвинутые брови и то, как она убирала волосы за ухо нравились ему все больше с каждой минутой. Ему нравилось то, что она пришла в этот отдел, то, что она отстаивает, то, что ей хочется, она берёт не глядя. И самое главное — ему нравилось, что она находится здесь несмотря ни на что.

Резко её голос вытащил из его дум.

— Теодор, ты сказал, у тебя не будет отношений с девушкой, которая будет за тобой следить. Что это значит?

Он засмеялся и пошёл к двери.

— А ты подумай, Пэнси!

========== Часть 11 “Хватит, или последняя капля терпения” ==========

Пэнси не отрываясь смотрела на портрет, который, казалось, смотрел прямо на неё. Это возмутительно, но Теодор выбрал это место специально, чтобы смутить её, сбить с толку, дезориентировать, и у него это получилось. Она постоянно возвращала взгляд к этому портрету: седовласый мужчина в сиреневом одеянии, которое напоминало парадную мантию волшебника, обрамлённую серебристым узором, старик с юными глазами, вызывал у Пэнси болезненную ассоциацию. Его светлый, пронзительный взгляд словно смотрел сквозь неё, проникая в уголки её сознания и открывая маленькие шкатулочки, наполненные секретами Пэнси Паркинсон.

Девушка сжала под столом свои пальцы и сдвинула ноги так, что лёгкий мышечный спазм на минуту сковал её лодыжки. Мысленно она себе повторяла, что это обычное магловское кафе, совершенно никому не известное полотно с каким-то средневековым мужчиной, и это не мантия, просто одежда мужчины тех лет.

Ей не нравилось это место, эти ассоциации и этот навязчивый запах мяса. Она перевела взгляд на Теодора, который непринуждённо поедал свой стейк, медленно, с чувством и с расстановкой, наслаждаясь каждым маленьким кусочком.

Он беззвучно орудовал столовыми приборами и, медленно, с показным наслаждением принимал очередной кусочек мяса.

Пэнси с каждой минутой приходилось себя сдерживать, чтобы не встать и не хлопнуть ладошами громко по столу, не закричать ему что-то, а ещё лучше перевернуть всё, что здесь стояло. Но больше всего ей хотелось встать и перевернуть этот портрет так, чтобы не видеть мужчину на нем и его пронзительного, голубоглазого взгляда.

Пэнси не нравилось здесь абсолютно всё и, что удивительно, маглы её сейчас раздражали меньше всего, а вот то, что это помещение напоминало, даже отдаленно — Хогвартс, она выносить уже не могла.

Теодор продолжал есть, медленно и не принуждённо.

— Хватит! — она сказала это так, словно хотела закричать очень громко, и буквально в самую последний минуту одумалась и издала полу крик.

Теодор поднял на неё взгляд и слегка приподнял бровь, на минуту остановившись от своего занятия и улыбнувшись уголком рта, снова продолжил вкушать свой ужин.

Это было последней каплей Пэнси Паркинсон, самая последняя, самая маленькая капелька терпения, которая оставалась у неё на этот вечер. Она встала громко, очень громко, и всё-таки хлопнула ладошками по столу.

— Ты меня зачем сюда привёл? Чтобы я смотрела, как ты… — она скрипя зубами, словно пыталась сдержать те слова, которые хотела обрушить на него. — Тебя, что, домовики дома не кормят? Или это такой способ вывести меня из себя? — Теодор сложил приборы и выпрямившись, внимательно на неё посмотрел.

— Во-первых, сядь, — он продолжал смотреть в упор, словно мог повлиять на неё. — Сядь, Паркинсон, — как только она услышала эту фразу, её лопатки выпрямились и она попыталась сжать стол, но он был неподвластен ей. И тогда её ногти прошлись по столу так, что возник неприятный, царапающий звук.

Пэнси хотела закричать и показательно выйти отсюда, из этого магловского кафе, но сама того не понимая, присела.

— Отлично, — спокойно ответил он. — Послушай, когда мы с тобой будем находиться в таких местах — обычных, простых, — он прищурил взгляд и наклонил голову слегка набок, не переставая на неё смотреть. — Я хочу, чтобы ты не упоминала подобное. Мы же не хотим, чтобы у нас были проблемы, правда? Ты министерский работник, а у меня прописан карьерный взлёт на несколько лет вперёд, и я думаю, что нам с тобой это не нужно, верно, Пэнси? — он снизил свой голос до шёпота, и указательным пальцем показал чтобы она придвинулась к нему ближе.

Сама не понимая, что она делает и почему, любое его слово, особенно в подобном тоне, и этот взгляд, который нескромно манил её, заставляет делать то, что он просил. И Пэнси придвинулась к нему.

— У меня в доме нет домиков, и никогда не будет. Это во-вторых, Пэнси Паркинсон, — он сказал это шёпотом и снова вернулся в прежнее положение.

Пэнси так и осталась приближенная к нему. Она замерла в таком положении, так и не сдвинув свой корпус назад и не успев подумать, как это выглядело со стороны. Резко возросло раздражение, он хотел сказать ей только это, вот так непозволительно близко.

— А куда ты их дел? Съел?

— Отвратительная шутка, Паркинсон. Да, к твоему чувству юмору мне нужно будет привыкнуть, на это потребуется времени чуть больше, — он всё также внимательно на неё смотрел, не отводя взгляда.

Её мысли, как будто пчелиным роем, начали метаться из угла в угол, словно не могли найти выход. Она не могла сосредоточиться и напряжённо вжимала пальцами в твёрдую поверхность так, что напряжение проходилось до самого локтя и казалось, что одна рука уже онемела.

— Привыкнуть? — она сказала это полушёпотом-полукриком, с примесью шипения. — Ко мне не надо привыкать, Теодор, слышишь? Ты меня зачем сюда привёл? Это всё — для чего?

— Завершился твой испытательный срок, насколько ты знаешь, я ухожу из Министерства на несколько лет. Как только вернусь в обратно, то это будет другой отдел и совершенно другая должность. А тебе я желаю успешной карьеры, — он взял наполовину наполненный бокал и пригубил, сделав маленький глоток, и только потом кивнул ей, холодно улыбнувшись. — За тебя, Паркинсон. Я хочу пожелать тебе… — он сделал ещё глоток вина. — Уметь держать себя в руках, доделывать начатое до конца, расставлять приоритеты и, знаешь, что ещё? Не ссорится с такими, как Гермиона Грейнджер.

— Что? Грейнджер, опять… Да я плевать на неё хотела. На неё, на её карьеру, на то, что она… — Пэнси уже не сдерживала свои эмоции.

— Грейнджер сейчас в отпуске, но как только она выйдет… — он слегка снизил свой тон. —Она займёт приближённую должность к Министру, и это не просто слухи, Паркинсон. Я не думаю, что тебе нужны проблемы. И вообще, это просто добрый совет. Грейнджер — это министерский работник с будущим.

— Да иди ты на хрен, вместе со своей Грейнджер, со всем этим Министерством и своими дурацкими советами, — Паркинсон сказала это так, что если бы она была змеёй, то непременно плюнула бы ядом.

Она резко встала и стул шатнулся, но она мгновенно среагировав, придержала его, громко отодвинув.

— Приятного аппетита, Теодор, — и ненавидяще посмотрев на него, развернулась.

— Паркинсон, остановись. Я просто хотел, чтобы когда я вернулся, ты всё ещё работала в Министерстве, — его тон, он был другим.

Пэнси остановилась и не знала, что ей делать. Развернуться или демонстративно уйти, сделав вид, что не расслышала. Или сесть и внимательно посмотрев на него, выслушать всё, что он ей скажет. Она не понимала к чему был весь этот разговор, и почему он так долго тянул время, выводя её из себя, а сейчас говорит, что хотел чтобы она осталась в Министерстве. Зачем? Они будут работать в разных отделах. Мысли уносили её куда-то далеко, и она продолжала стоять.

— Пэнси, сядь, мы поговорим.

Её мысли как будто столкнулись друг с другом, и в голове произошла какая-то авария. Эмоции снова подскочили, и уже она не в силах была их остановить. Он снова ей приказывает: сядь, встань, помолчи… Нет, только она будет решать, что ей надо, и что ей делать, и стремительно вышла вперёд, не оборачиваясь.

========== Часть 12 “Это не просто эльф” ==========

Снова то самое кафе, только теперь здесь нет ни единого звука, а только густая тьма и тишина, да такая, что слышно только его дыхание.