— Извини, а где моя одежда?

Девушка смутилась и на минуту её улыбка исчезла, а потом она снова улыбнувшись, засмеялась.

— Всё в порядке! Ты мне ничего не должен, и если хочешь, всё останется как есть. Мы сейчас выйдем, как будто ничего и не было. Я всё понимаю, ничего страшного, — но в её голосе была какая-то тихая грусть.

— Нет, ты не поняла,— он старался сказать это мягче, — Я просто ничего не помню, и у меня очень сильно болит голова, потому что даже не знаю, что пил. Я впервые был в таком месте, и алкоголь, я впервые пробовал такой алкоголь.

— Такой? — она пожала плечами. — Обычно я тоже не люблю, — она запнулась на минуту. — Но вчера… Я рассказывала тебе, но ты наверное не помнишь. Человек, которого я любила предал меня, изменил, и я подумала, мне посоветовали, что… — она прервалась. — Пей свой кофе, и если ты не любишь сыр, то я могу тебе сделать просто тост с маслом. Приятного аппетита, Теодор.

И она как ни в чём не бывало стала заниматься своими делами. Открывала ящики, доставала одежду, открыла окно, и он слышал как где-то отдалённо журчит вода. Потом она принесла его одежду.

— Ты знаешь, вчера, увидев тебя в таком костюме, я была очень удивлена. В ночной клуб, как на бизнес встречу — это было странно и необычно.

— О, значит дело всё в костюме, буду знать, — он наконец улыбнулся и расслабился. — Послушай, я ничего не помню. Смутно и эпизодами. Но когда я проснулся, до того как ты вошла, я вспомнил тебя, твои волосы, твою улыбку. Я не помню, что было ночью, и вообще мне кажется, что моя голова сейчас разорвётся на части, но я никогда ни о чём не жалею. И спасибо тебе за то, что было.

Она улыбнулась и засмеялась, звонко, и очень нежно. Так что Теодор больше ни о чём не думал.

Он взял свою одежду и встал. Он больше не стеснялся своей наготы, потому что понимал, что с этой девушкой у них всё уже случилось и время не повернуть вспять.

Когда он привёл себя в порядок, оделся, то подошёл к ней. Девушка сидела у зеркала и расчёсывала свои красивые волосы: они были каштанового цвета с медным оттенком. Он дотронулся кончиками пальцев до них.

— У тебя очень красивые волосы!

— Ты мне говорил. Как у неё. У меня волосы, как у неё.

Эти слова словно стрелы проникли в сознание Теодора, и он всё понял.

— О, эти напитки не только стирают память, ну и развязывают язык. Нет, твои волосы красивее, их оттенок другой, и ты другая.

— Да, я другая, и я — не она, а ты — не он. И для меня это впервые, когда я привожу кого-то в свой дом, — она замолчала и улыбнулась самой себе, своему отражению. — Но всё случилось, и мне ты нравишься, просто так. Мы можем с тобой никогда больше не увидеться, но я буду вспоминать, что ты подарил мне столько тепла, которого мне хватит на целый год. Спасибо, Теодор, — она улыбнулась снова, откинув свои волосы назад так, что они коснулись его и он почувствовал этот нежный, цветочный запах.

========== Часть 3 “Веление души” ==========

Теодор отпустил Гермиону в тот момент, когда написал ей письмо. Он все объяснил, и обязательно постарается исправить. Нельзя вмешиваться во что-то, что не подвластно ему.

Ему были неподвластны чувства Гермионы и Малфоя, и он сделал несколько шагов назад.

Он уже не знал, что испытывает, но не мог игнорировать то, что чувствует она. И он сделал шаг навстречу им, что означало сделать несколько шагов назад для себя.

Он погрузился полностью в свою жизнь, выстраивание стратегий и дальнейших планов. Следующий год для него — это год обучения в высшей школе волшебства, потом снова Министерство, новый отдел и карьерная лестница, по которой он хотел подниматься и только вверх.

Вечерами он много читал, и не только книги из библиотеки мэнора Ноттов, а также те самые, обычные, магловские.

Он уже несколько раз ходил в магловский кинотеатр и смотрел фильмы. В компании с разными девушками. Каждая была прекрасно собой и своим внутренним миром. Маглы стали его досугом.

Но он так и не смог перейти ту грань, которую он перешёл тогда, в ту ночь, с той девушкой с красивыми волосами и мягкой улыбкой.

Что-то мешало ему, как невидимая тонкая цепь, что держала его на привязи.

Одним вечером он познакомился с девушкой, совершенно противоположной той, с кем он провёл ночь, и той, о ком запрещал себе думать. Её волосы были светлые, а глаза светло-голубые, она непринуждённо общалась и часто смеялась. Она пригласила его к себе, и это был абсолютно другой дом, в котором царил бардак и пахло краской. Он впервые был натурщиком и впервые видел как работает художница, и эти несколько часов были для него благодатными. Теодор запоминал её черты лица так же, как она его. У них ничего не было, и они остались добрыми знакомыми, но то, что между ними было, для него значило намного больше.

Никто из этих девушек даже не знал, что испытывают Теодор когда общается с ними, что каждый раз он ставит точки между тем миром и тем воспитанием, которое получил.

Ещё одно знакомство произошло случайно в парке, одним тёплым вечером. Эта девушка также пригласила его домой, но это был другой дом, с множеством квартир и видом с высоты. Прикасаясь к ней, он не испытал совершенно ничего, и рассказал ей о том, что чувствует. Они проговорили несколько часов, каждый из них рассказал свою историю, а потом она научила его готовить пиццу. Это было удивительно и необычно для него, она постоянно смеялась. Ей было весело смотреть, как он натирать сыр или удивлённо открывает холодильник. Ей было весело, а ему спокойно.

Так протекала жизнь Теодора Нотта, и с каждой минутой отдаляла его от Гермионы Грейнджер, и он даже не замечал, что всё налаживается.

***

Где-то в глубине души Теодор прятал желание быть с ней.

Возможно, чувство Гермионы останутся без ответа, и тогда у них непременно что-то может получиться. Не потому что он был неуверен в её чувствах, а потому что он не доверял Малфою.

Все эти годы он для него был человеком загадкой, непредсказуемым и совершенно нечитаемым. Его эмоции трудно было предугадать, а поступки были порой внезапными. Так и его чувства к Гермионе оказались неожиданными. Нотт всё ещё не был в нём уверен, и казалось, что мираж под названием Гермиона Грейнджер может оказаться реальным.

Но сегодня, когда Малфой предложил Гермионе сходить с ним в книжный магловский магазин, Теодор понял — всё потеряно навсегда, потому что для Гермионы это был шаг навстречу к ней и её миру, и десять шагов вперёд от их совместного прошлого.

Это был ход конём, который Малфой грамотно сделал. Делал это он специально, или просто хотел приблизиться к Гермионе, Теодор Нотт не знал наверняка. Только вот знал точно, что этот шаг их обязательно сблизит.

Он не почувствовал ярости внутри, или сердца, разбивающегося на куски, просто опустошение и тишину в голове.

Сразу после книжного клуба он оказался в своём родном Нотт мэноре, в этих тёмных стенах, в полумраке и с запахами прошлого. Он хотел побыть наедине, и ни один домашний эльф не посмел бы нарушить уединение Нотта.

Так он провёл несколько часов в полной тишине и бездействие. А потом вспомнил мягкую улыбку и красивые медные отливы волос, и ему непременно захотелось снова оказаться в том доме. Он решил, что веление души нужно непременно исполнить, и аппарировал.

========== Часть 4 “Близость” ==========

Теодор стоял на пороге крыльца, смотрел на дверь её дома и думал: зачем он здесь оказался?

Желание было таким неоспоримым, таким колющим, что он даже не думал сомневаться. И вот, он тут.

Может быть, её нет дома, ведь он понятия не имел чем она занимается. То, о чём она ему рассказала тогда ночью, он не помнил, но узнал из рассказа утром, что её предал возлюбленный. Это всё, что он знал о ней.

Теодор понимал, что такая боль и одиночество повлияли на её поступок. Опрометчивый, необдуманный, но именно это решение свело их, даже если на одну ночь.

И это уединение совершенно с посторонним мужчиной, за которое он её не осуждал. Теодор вообще никогда не осуждал. Каждый человек решает что ему делать, и с кем ему проводить время. И эта ночь была для неё необходимой, а для Теодора осталась тайной. Он так ничего и не вспомнил.