У него отняли много лет, и его воля была подавлена, а всего того, ради чего он жил, не существовало.

Возможно, я ошибался.

Я смотрел на своего отца, пытаясь поймать его взгляд, но он молчал, и я не смел разорвать тишину.

Время остановилось.

Отец резко перевёл взгляд на меня, и я увидел, что он живой — во взгляде что-то промелькнуло, то, что я хорошо знал. Он разозлился на меня, вот так в один момент, выйдя из пустоты и отрешения.

Он злился, а я в душе обрадовался. Это значило, что он всё ещё со мной, всё ещё здесь и всё ещё Люциус Малфой. Пусть так. Хотя бы не сошёл с ума.

— Ты не ушёл вслед за ними. Значит, у тебя есть ко мне вопросы. Спрашивай, —холодно и твёрдо сказал отец.

Я выдохнул и посмотрел на свои руки, сложенные на столе. Разглядывал свои пальцы, как будто никогда их не видел, словно хотел найти в них спасение. Но у меня действительно созрел вопрос, так давно, что перезрел и разрывался внутри.

А сейчас, когда отец был в состоянии со мной разговаривать, то я был просто обязан его задать.

— Ну, — раздражённо произнёс отец.

Я выдохнул и, подняв голову, посмотрел прямо ему в глаза.

— Где кулон?

Выражение лица у него изменилось: он становился собой. Его взгляд стал колючим, его улыбка искривилась, выражая насмешку.

— Кулон? Я могу спросить какой, но я знаю, о чём ты, Драко. Зачем тебе он? Я только что расторг договор о твоей женитьбе, вашей помолвке, и девушка с чистой кровью покинула эту камеру, обретая свободу от союза с Малфоем, — последнее слово он крикнул так, что я теперь знал, он не скажет мне, где кулон.

— Это было её решение, — спокойно ответил я.

— Правда? — искривился отец. — А я думаю, что в душе ты ликовал, радовался тому, что обрёл свободу. Ты свободен, Драко, в отличие от меня! Ты можешь делать всё, что угодно, но первое, что ты сделал, разорвал помолвку. Что дальше? Ты хочешь найти кулон, чтобы что? Обрести чистую и великую любовь? — он засмеялся, подобно сумасшедшему.

Его смех был хриплый, и он смеялся, пока резко не остановился сам, так же резко, как начал.

— Это мой кулон, и он принадлежит мне. Где он? — моё терпение начало заканчиваться.

— У тебя прорезался голос. Ты становишься мужчиной. Я рад, Драко. Только раньше нужно было проявлять твёрдость.

— Раньше — это когда? Когда ты привёл в наш дом Волан-де-Морта? Или когда ты выбрал за меня мою судьбу, когда на моём предплечье появилась метка? А нет же! Наверное, когда мне приказали убивать? Тогда мне нужно было быть твёрже? Надо было, верно, но тогда бы тебя и мамы не было в живых.

Он молчал, теперь он молчал.

— Что ты несёшь, отец?! Твои идеалы привели тебя сюда.

Он не сказал больше ничего, и, прожигая его взглядом, я понял, что не хочу здесь находиться. Мы не поймём друг друга, наверное, никогда.

Я встал, резко отодвинул стул, услышав неприятный скрежет железа, стиснул зубы и пошёл к выходу.

Я хотел, чтобы меня немедленно вывели отсюда и больше никогда, никогда сюда не заводили.

— Он находится в той комнате, тайной комнате, которая предназначалась для тебя. В тот день, когда ты приведёшь новую, юную миссис Малфой. В этой комнате находятся ценные подарки, которые найдут отклик в самом избалованным сердце. Но там не только ценные побрякушки, но и полезные артефакты, книги, украшения. А ещё там твой дурацкий кулон. Когда ты женишься, я не думаю, что он будет опасен. Но сейчас, — голос отца был тише и будто бы мягче. — Ты думаешь, что я ненавижу тебя, что я вырыл яму для тебя, но это не так. Я считал, что мы Малфои и наши ценности, наша политика, наши идеология были придуманы не мной, и следовать всему этому мы должны были безоговорочно. Я хотел, чтобы в твоих руках была власть, как была в моих. Я ошибся. Всем свойственно ошибаться. Но если бы тогда я не забрал у тебя этот кулон, надев его, ты, глупый мальчишка, шёл бы за своей любовью. А кто она — эта любовь? Она могла быть кем угодно: какая-нибудь полукровка или… — он сморщился так, будто съел что-то неприятное, вызывающее у него отвращение. — Когда ты женишься, можешь делать с ним, что хочешь, но пока что он находится в той комнате, которую ты никогда не сможешь открыть. Она открывается только тогда, когда за руку ты будешь держать миссис Малфой. И вместе вам не нужно даже произносить заклинание: дверь откроется сама, стоит только дотронуться до ручки. Комната эта находится в том месте, где вы с матерью читали книги, где она в твою голову вкладывала всю ту дурь, которая привела тебя в твою реальность.

Я тогда развернулся и посмотрел на него, наверное, в последний раз.

Думал, что в последний.

— Спасибо, отец, за то, что сказал. И знаешь, а я рад, что оказался в этой реальности. Главное, чтобы больше никогда не оказаться в твоей.

Так, Гермиона, я узнал об этой комнате, узнал примерно, что в ней находится и что там кулон.

Именно из-за него мы сейчас стоим перед этой самой дверью.

Ты догадываешься, что это за кулон?

Комментарий к Часть 12 “Воспоминания Драко”

Мы вышли на финишную прямую.

Осталось не так много.

Вообще разговора с отцом изначально не было, но как-то всё это началось, и Люциус заговорил, причём сам😂.

И опять я впихнула повествование от первого лица, но если что, то я предупреждала в метках, что это будет. Сначала воспоминания Гермионы, теперь вот очередь Драко.

И кстати, Астория тоже немного больше эфирного времени забрала, и получилось, вот что получилось. Лично мне нравится😉😃.

Ваша Ли❤

========== Часть 13 “Эльфийская магия” ==========

Гермиона выдохнула и крепко сжала коленки, на которых покоились её ладони до этого самого момента.

Она вспомнила хижину Хагрида. Нет. Их хижину, в которой они были так счастливы, сами того не понимая.

Этот лес, оттенки, мужчина, который был эльфом, и его лицо, ведь оно всегда было одно. Гермиона всегда думала, что это разные эльфы на рисунке, но это был один единственный.

Гермиона тогда удивлённо всматривалась в лицо этого персонажа, которого рисовал Драко, и ей казалось, что он будто бы живой. «Как он мог создавать такие идеальные черты?», — порой задумывалась Гермиона.

Теперь она знала наверняка — он видел его!

— Ноделакинский Эльф, — с придыханием сказала она.

Её сердце учащённо забилось.

Тук-тук-тук.

Гермиона слышала только собственное сердцебиение и больше никаких посторонних звуков.

Его ладони легли на её плечи, длинные пальцы слегка сжали их. Словно он хотел придать ей уверенности, успокоить и сказать, что он рядом.

Он действительно был рядом, здесь, в этой комнате. А она была с ним, вопреки всему.

Гермиона — маглорождённая волшебница, девочка, которую он не воспринимал всерьёз. Она была изгоем, ей пренебрегали такие, как он. А потом случилась война с такими же, как он.

Но жизнь вносит коррективы, и оказалось, что сейчас она находится в поместье таких, как он, — чистокровных волшебников, презирающих маглорождëнных. Но суть в том, что он был совсем не такой. Это было удивительно, и Гермиона знала, что, вопреки всему, она здесь.

— Ты вспомнила. Ты тогда сказала, что это просто миф, легенда, но это не так. Всё, что я тебе тогда сказал про них, было чистой воды правдой.

— Ты встречал их, верно?

— Лишь однажды одного.

— Этот кулон, он…

— Он твой, Гермиона, твой! Вспомни всё, что я тебе сказал тогда. Ты должна вспомнить.

— Если волшебник встретит эльфа, и он дотронется до него, до этого волшебника, то с ним обязательно случится любовь. Чистая, как горная вода, и вечная, как сама жизнь. А ещё на груди они носят кристальный камень светло-голубого цвета. Форма этого кулона у каждого эльфа своя. Если эльф подарит этот камень, а волшебник наденет его, то любовь найдёт его и не даст ему опуститься на дно, не даст злу завладеть его сердцем, и, во что бы то ни стало, приведёт его к той единственной, предначертанной самой судьбой, второй половинке. Любовь не отступит и найдёт его сердце, куда бы тот не пошёл и как бы далеко не спрятался, — Гермиона прикрыла веки и вспоминала, что он говорил ей тогда. Она помнила каждое слово.