— Вы и так знаете, кто я, — отрешенно пробормотал Котаро, всё ещё даже не взглянув на своего адвоката. Ведь не имело значения, кто он и что — всё равно ничего не изменится. Пустая трата времени.

— Верно. Бокуто-сан, я провел частичное расследование до прихода сюда, и многое не сходится. Показания Сэмюэля Коллинза противоречат данным, которые были получены из командного центра. К тому же, я летал в Штаты, чтобы лично встретиться с ним.

Бокуто резко вскочил со стула и ударил руками по столу:

— Не смей трогать его и втягивать в это, — прошипел Котаро, глядя адвокату прямо в глаза.

Акааши старался даже не дышать. Он с опаской глядел на Бокуто. Его гнев буквально ощущался кожей, и Кейджи действительно было не по себе. Мгновение — и этого чувства уже нет. Оно сменилось на непонимание и смятение. Брови Бокуто поползли вверх, выказывая крайнюю степень удивления. Он резко подался вперед, хватая Акааши за лицо, сильно сжимая его. Пальцы больно впивались в нежную кожу, оставляя краснеющие отпечатки. Акааши руками вцепился в мощные запястья Бокуто, попытался оттолкнуть, но мужчина не сдвинулся ни на сантиметр. Он пристально вглядывался в глаза Кейджи, скользил по лицу взглядом, будто увидел что-то нереальное, что-то неземное.

— Что… Что вы себе позволяете? Я позову охрану, — как-то неубедительно пробормотал Акааши.

— Я вижу, — на выдохе пробормотал Бокуто, смотря своим пугающим взглядом прямо в глаза Кейджи, будто заглядывая в самые потаённые уголки сознания.

— Ч-чт-то? — заикаясь пробормотал Акааши.

— Глаза… — Бокуто замялся, как-то даже тепло улыбаясь. — Они не чёрные. Они… Какие они?

— Может, вы меня отпустите?

Акааши почувствовал, как хватка ослабла, а вскоре Бокуто сел на своё место, но всё так же продолжал глядеть на своего адвоката, стараясь даже не моргать.

— Какого цвета твои глаза?

— Голубые, — потерев щёки в местах, где Бокуто сжимал, Кейджи недовольно посмотрел на заключенного. Парень поправил воротник пиджака — этим жестом он вернул себе невозмутимость. — Так вы всё же различаете цвета? В вашем деле написано, что у вас генетическое заболевание — монохроматизм.

— Ага… — отрешённо бормотал Бокуто, следя за руками Акааши. На одном из пальцев было кольцо. Сокомандники часто показывали свои кольца и говорили, что, в основном, они — жёлтые. Глядя на это многообразие цветов, что были вокруг этого парня: на эти папки, в которых торчало множество разноцветных закладок-стикеров, кольцо на пальце, и в эти голубые глаза. Бокуто ещё раз проговорил про себя «голубые глаза», смакуя, перекатывая эти слова на языке, запоминая навсегда. Он всегда полагал, что это — глупая байка. Про то, что такие, как он, смогут видеть мир в цвете. Но, как оказалось, это бывает. Один на миллион случаев, но бывает. И нужно было повстречать своего «реагента» именно в этот момент своей жизни, когда она катилась к закату, когда жить и не хотелось вовсе. Но этот парень смог всколыхнуть нечто дремлющее на дне загнивающей души. Там, куда не доставал солнечный свет, и была лишь тьма, боль и ненависть к себе.

— Какой это цвет? — Кейджи пододвинул папку с пестрыми закладками, и указал на одну из них.

— Не знаю, но не серый и не черный, — Бокуто на секунду глянул на яркую закладку, а после опять во все глаза уставился на Акааши.

— Это розовый, — Акааши откинулся на спинку стула, массируя переносицу и судорожно пытался придумать, как теперь удачнее обыграть все имеющиеся факты.

Он был уверен на сто процентов, что Бокуто подставили, что он не совершал этих преступлений. Изучив все задания, в которых он участвовал, Кейджи подытожил, что этот капитан никогда не бросит своих товарищей, и за всё время, что он прослужил, потери в его отряде были минимальны. Хоть их и кидали в самое пекло Афганистана, Малайзии, Филиппин. Бокуто всегда горой стоял за своих товарищей. Но это были мелочи по сравнению с действительно реальными фактами фальсификации дела: показания Сэмюэля сильно отличались от данных командного пункта, которые наблюдали за всем и не могли ничего упустить. Однако внезапно все видео с камер солдат пропали, кроме того момента, как Котаро душил Оливера. Сэм рассказывал, что всё это — неправда, что Бокуто не убивал никого из ребят. Ну, кроме Оливера. Но Сэм просто не мог рассказать, почему. Почему, чёрт возьми, Бокуто убил этого Оливера? Почему Сэм и сотрудник из командного центра молчали о причине хладнокровного убийства товарища? Да и этот мужчина из командного центра — он тоже рассказал о многих несостыковках с делом. Акааши провел перекрёстный поиск всех, кто участвовал в этой операции и после этого ушёл в отставку. Этот мужчина оказался именно таким человеком. После жуткой трагедии, он не смог больше выносить кровопролитий и несправедливости и ушёл. Но что больше всего вызывало вопросы — почему Бокуто написал чистосердечное признание, и почему он принимал всё то, в чём его обвиняли, ещё и выставив такую глупую историю про цвет экипировки союзников и врага.

— Бокуто-сан, я не знаю, как так получилось, что вы различаете цвета, но я хочу использовать это в суде и просить ходатайство на пересмотр дела. Мы оспорим выдвинутое обвинение.

— Ага… — в который раз отрешённо пробормотал Бокуто, всё вглядываясь в глаза Акааши.

От такого пристального взгляда становилось не по себе, но Кейджи не выказывал своего недовольства.

— Тогда на сегодня закончим. Я подготовлю все бумаги и направлю в суд.

Акааши быстро собрал все папки со стола, которые так и не понадобились сегодня — а он ведь готовился. Но ничего страшного. Не бывает бесполезной работы. Всегда, даже малейшая частичка могла склонить чашу весов в их пользу.

Акааши только недавно закончил институт и сейчас был полон энтузиазма. Он всегда хотел помогать людям, спасать их, давать надежду. А учитывая, какой в Японии суровый суд, и в целом то, как к заключенным обращаются, словно с животными — это лишь подстёгивало желание помогать. А выручать таких, как Бокуто Котаро — тем более. Пусть это было одно из самых первых его дел, но Кейджи дал себе обещание выиграть его во чтобы то ни стало.

— Ака-а-аши, — протянул Бокуто, сам поражаясь как мягко прозвучала его фамилия, — не надевай больше серых костюмов.

Уже стоя у дверей, Кейджи бросил заинтересованный взгляд через плечо и еле заметно улыбнулся.

***

«Обними крепче, не дай упасть, обними крепче, спрячь ключ от моего сердца.

Когда у тебя больше не останется сил бороться, я хочу чтобы ты знал.

Что пошёл бы за тебя на войну»

— Добрый день Бокуто-сан, — Акааши приветливо улыбнулся и жестом предложил Бокуто сесть.

— Привет! — широко улыбаясь, громко проговорил Котаро, плюхаясь на стул напротив. — А какого цвета у тебя костюм сегодня?

— Синего, — Кейджи улыбнулся уголками губ и, взяв в руки блокнот с ручкой, откинулся на спинку стула. — Бокуто-сан, я бы хотел, чтобы вы были честны со мной. Вы можете рассказать, что произошло на самом деле?

Акааши видел как с лица Бокуто медленно сходила улыбка, а вскоре он и вовсе погрустнел — длинные пряди волос закрыли лицо из-за того, что он чуть наклонился, смотря куда-то в пол.

— Я подал ходатайство. Обычно рассмотрение не занимает больше трёх дней, так что, думаю, вскоре получим ответ. Но они обязаны дать нам разрешение на пересмотр дела. Но мне надо знать, что же произошло? Я вам не враг, Бокуто-сан, — Акааши попробовал прощупать почву.

— Дело не в том, что случилось на самом деле, а в том, что мы сможем доказать. Ты понимаешь, что нами вертят не простые люди, и по их прихоти мы можем быть кем угодно: хоть военным с кучей наград, хоть хладнокровным убийцей товарищей и детей, хоть Папой Римским. Я полагал, что ты — такой же, как и предыдущие два адвоката. Думал, что зелёным адвокатишкам дали моё дело, лишь бы показать, как просто может быть в суде, когда все улики говорят за себя, и когда убийца признался в совершённых преступлениях. Но ты зашел так далеко, столько разузнал и смог найти причину чтобы подать это, ну, что ты там подал?