— Ты что… творишь? — прохрипел мужчина, падая на пол. Он умер быстро. Попадание в самое сердце.

Хината среагировал молниеносно, прячась за выступающей стеной:

— Бокуто-сан! Оливер стреляет по своим! Альберт мёртв! Мы держим оборону! — доложил Хината, судорожно пытаясь найти новое укрытие. Он и подумать не мог, что Оливер на такое способен. Этот отморозок поливал свинцовым градом из автомата, убивая всех подряд. Под раздачу попали и товарищи, и невинные старики, и дети. Крики боли и отчаяния заполнили небольшое пространство под землей. А реки крови стекали куда-то ниже, пропитывая землю на сотни метров.

— Ребята! Я иду! Держитесь там! Брайан, как тут закончите — уходите, как и планировали, я — на подмогу! — отдав указания своей части отряда, Бокуто рванул к выходу из здания. Он бежал настолько быстро, насколько позволяло его тело. В наушнике он слышал крики Хинаты, который пытался образумить сошедшего с ума товарища, но на него ничего не действовало. Шоё уже израсходовал все свои пули, но Оливер продолжал палить, а это значило то, что он знал, что будет так — он подготовился заранее и взял куда больше чем нужно было.

Бокуто ворочался на узком футоне. Он был, будто в бреду, он опять видел тот самый день, который раз за разом возвращался к нему в кошмарах. Каждый чёртов раз. Учащённое дыхание, удары о стену и попытки бежать. Если бы он прибавил ещё чуть-чуть — он бы успел. Но картина, которая занимала просто весь экран памяти, так и застыла перед глазами — как Хината замертво падает на залитую кровью землю, как рядом громко плачет маленькая девочка, которую Шоё пытался защитить. Эта жуткая гримаса будет преследовать Бокуто всю жизнь: искажённое лицо, эти наполненные страхом и непониманием глаза, ведь он даже не успел осознать, что умер. Всё произошло слишком быстро.

В тот момент Бокуто просто потерял контроль над собой. Он ринулся на Оливера, когда он перезаряжал автомат. Котаро хватило секундного замешательства, чтобы выбить оружие из рук предателя и повалить на землю. Он бил со всей силы, желая только одного — убить. И когда от лица Оливера осталось лишь кровавое месиво, Бокуто сомкнул руки на его шее и хладнокровно задушил, слушая, как этот ублюдок задыхался. Он пытался спихнуть капитана с себя, но тщетно.

Оглушающий взрыв раздался где-то неподалеку, что даже стёкла в небольшом окне под самым потолком разлетелись на тысячи осколков. Это привело Бокуто в чувства. Он вскочил с уже мёртвого бывшего товарища и подбежал к тому самому окну, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь столпы пыли и языки пламени.

— Парни! Приём! — надрывая голос, кричал Бокуто, но ответа не последовало. Вместо этого он отчётливо услышал приказ из точки наблюдения: «Уходи, они все мертвы.»

Эта фраза звучала в голове набатом. Так хотелось кричать от боли, как раненный зверь. Бокуто винил во всём себя. Он не смог никого защитить и спасти. Немногочисленные выжившие заложники уже успели убежать, оставив Котаро одного в этом темном подвале.

— Капитан…

Бокуто дёрнулся, пытаясь найти место, откуда доносился голос, и вскоре увидел у дальней стены товарища. Не медля ни секунды, он рванул к нему, перепрыгивая тела убитых и обвалившийся потолок.

— Сэм, держись. Я вытащу тебя отсюда, — Бокуто в спешке оценил раны товарища. Нужно было действовать незамедлительно. Он принялся скидывать с себя лишнюю экипировку, лишний груз. И когда более-менее разгрузился, схватил друга на руки и побежал прочь. Бокуто бежал по осыпающейся лестнице, а на его спину падали булыжники и куски бетона, раздирая кожу рваными ранами, но он упорно продолжал бежать, не обращая внимания на боль.

— Сэм, прижимай руку к ране! Ты только не отключайся! Говори со мной! Вспомни свою невесту! Как её зовут, друг?

— Анна, — хрипло отозвался мужчина и грустно улыбнулся. — Она разозлится, если я сдохну.

— Вот, думай об этом, — Бокуто уже видел дверь, и собрав остатки сил, рванул на выход. Только он успел выбраться оттуда — как спину обожгло, а в следующее мгновение волной взрыва их обоих отбросило в сторону.

— Сэм! — Бокуто резко сел, тяжело дыша. Он судорожно оглядывался по сторонам, пытаясь собраться с мыслями.

— Опять кошмар? — послышался хриплый голос соседа.

— Да…

Котаро запустил пальцы в поседевшие волосы, взлохмачивая их. Он всё ещё тяжело дышал, а капли холодного пота скатывались по спине, которая вся была исполосована ранами и ожогами. Бокуто прикоснулся рукой к плечу, будто ощущая наяву тот жар от взрыва. Но это было мелочью, ведь он всё же смог вытащить и спасти друга.

***

«Пришло мое время, жизнь проносится перед глазами.

И совсем скоро я осознаю, что пора прощаться.

Но что, если есть шанс?

Всё, что нужно — продать свою душу»

— Здравствуйте. Я — адвокат, Акааши Кейджи. Меня ожидает мой клиент, — парень протянул в окно приема свою карточку и документы.

— А вы к какому? — сотрудник недобро прищурился и глядел на Акааши, периодически бросая взгляд на его документ.

— К Бокуто Котаро. Я — начинающий адвокат, и мне поручили вести расследование по этому делу.

— А. Ещё один стажёр, — прыснул от смеха сотрудник тюрьмы и вернул документы Акааши. — Пройдите в комнату для досмотра, — мужчина кивнул в сторону железной двери.

— Простите? — Акааши недоумевающе посмотрел на сотрудника. — Но адвокат не обязан проходить досмотр. Это нар…

— Тогда катись отсюда, — перебил его мужчина с до дрожи неприятной внешностью: эти хитрые глаза с прищуром, вечно искривлённый в ухмылке рот и сутулая фигура.

— Хорошо, пусть будет по-вашему, — Акааши сдвинул тонкие брови к переносице, но его голос был спокоен и даже холоден. Он должен был вести себя подобающе.

Зайдя в пустое помещение, где была лишь небольшая кушетка и стул, Акааши невольно вздрогнул. Парень пару раз шумно выдохнул, стараясь скрыть свои негативные эмоции. А ещё противное яркое освещение резало глаза, отчего они начинали слезиться.

— Раздевайся, — приказным тоном гаркнул мужчина.

Акааши молча поставил кейс на кушетку, и одним движением стянул с себя галстук, повернувшись лицом к сотруднику тюрьмы. Кейджи резко и грубо снимал с себя строгий пиджак и рубашку, глядя на мужчину со всей злобой, на которую только был способен. А этот ублюдок только стоял рядом и ухмылялся, попутно прощупывая снятую одежду Акааши на наличие чего-то запрещённого.

— Брюки и трусы.

Акааши сжал челюсти так сильно, что желваки начали шевелиться под тонкой кожей. Если бы он сейчас что-то сказал — это могло принести много проблем. Поэтому он засунул свою гордость куда подальше и принялся расстёгивать ремень на брюках. Его осматривали, как самого настоящего преступника, и Акааши было мерзко от такого отношения к себе. Он, конечно, знал, что не стоит ждать радушного приема в месте, где содержат приговорённых к смерти, но такого не ожидал.

— Повернись спиной, нагнись и раздвинь жопу, — прощупывая трусы Кейджи, выдал приказ сотрудник. Он с вызовом и безумной ухмылкой скользил взглядом по нетренированному телу молодого адвоката и разве что не облизывался.

Акааши чуть было не взорвался от возмущения. Он даже не мог сформулировать то, что хотел сказать, а хотел он многое. Но этот поток гневного спича прервал смех надзирателя. Он кинул трусы в руки Кейджи и, развернувшись, пошёл на выход.

***

«Даже сейчас, когда так больно, мы все ещё умеем смеяться.

Создаём новые счастливые воспоминания — где мы вместе, где мы рядом.

Хочется прокричать во всеуслышание, написать на линии горизонта: как я счастлив»

— Простите за задержку, возникли небольшие трудности, — поправив наспех завязанный галстук, Акааши опустился на стул перед заключенным. Тот ничего не ответил, продолжая смотреть в небольшое окно.

— Я — Акааши Кейджи, ваш новый адвокат, — попытался развеять эту давящую тишину.