Я не успел обернуться ка прозвучал выстрел, резкая боль захватила тело, теплая жидкость потекла по спине.

Следом прозвучало еще пару выстрелов, но уже, с другой стороны.

Я опустился на колени, всё так же держа на руках сына. Парни окружали нас, а моя родная бежала к нам со всех ног. С каждым вдохом дышать становилось тяжелее.

Она села так же на колени, рядом с нами, обхватив руками голову Майка, её взгляд был потерян, Эбигейл целовала лицо сына, но тот практически не отвечал на прикосновения.

Крофорд.

Алекс гнал по трассе значительно превышая все допустимые скоростные режимы, лишь в городе немного скинул скорость. Салон тачки безнадежно перепачкан моей кровью. Да и плевать.

Испуганная, белая, как бумажный лист, Эбигейл сидела сзади, голова Майка лежала на её коленях, она непрерывно поглаживала его. Беззвучные слёзы срывались вниз с её лица.

Мы добрались до частной клиники. И как только Майк оказался в руках врачей. Я облегчено выдохнул и отключился.

И снова больничная лампа, пищащая техника вокруг, идеальная чистота больничной палаты, словно дежавю, обрабатывал мой мозг. В палате я находился один. Выдернул к черту все датчики, чем вызвал негодование приборов.

С больничной койки подняться оказалось не так легко, боль делало своё дело, но я справился, не впервой.

В коридоре, возле двери стоял Алекс, там же на всех порах неслись в мою палату врачи.

— Мистер Крофорд, Вам необходимо лечь — суетился возле меня один из них.

— Я в порядке –закончил наш разговор, обернувшись Алексу.

— Но вы должны отдыхать — не унимался седовласый мужичек, хорошо отрабатывающий свои деньги.

— Я. В. Порядке — повысил интонацию, заставив отступить доктора на несколько шагов назад. — Что с Майком? Где он? — обращался уже к Алексу.

— Пойдемте — он направился в противоположную сторону от скопившейся кучки врачей. — Уроды, похитившие мальчишку, держали его на снотворном. Кроме испуга и легкого недомогания от препаратов, других травм нет.

Мы остановились у палаты с большим стеклянным окном. Майк весело, что-то обсуждал с Эби, а та широко и искренне улыбалась.

— Того мужика, что вас ранил, тоже спасли — сообщил мне Алекс, когда я уже собирался открыть палатную дверь. — Сейчас он под охраной вашего отряда.

— Хорошо. Я наведаюсь к нему позже.

Я открыл дверь, и привлек взгляды.

— Привет боец — улыбнулся я сыну. — Как ты себя чувствуешь?

Майк вскочил с кровати и кинулся ко мне. Обнял меня на столько сильно, на сколько это было возможно.

— Мама мне рассказала, что это ты меня спас — отстранился на несколько секунд, и снова обнял. — Спасибо, пап — шепнул сынишка, но слышали все, находившиеся в комнате.

Сердце замерло, вся боль показалась несущественной, глаза начало покалывать. Я стиснул его в крепкие объятия и начал кружить. Боковым зрением урывал нежную счастливую улыбку любимой.

- Да, мы больше не играем. Мы больше не играем, не потому что дедушка в больнице –я опустился на колени, чтобы быть с сыном на одном уровне. — А потому что — это правда. Я твой папа — Майк потеряно смотрит на Эбигейл.

- Мама, это что правда? — Эби медлит с ответом, и опускается на софу.

- Да — хрипит не своим голосом.

- Я так и знал — кидается сын на шею, и так крепко меня обнимает.»

Очередная порция воспоминаний добавляется в мою копилку. Наш мозг странная штука: он не даёт забыть, то, что ты хотел стереть навсегда, и забывает, то что так важно.

Я ставлю Майка на ноги, и целую его в макушку.

— Мне нужно решить один вопрос, и я к вам вернусь — отступаю на шаг.

— Правда? — не доверчиво спрашивает сын.

— Обещаю.

Выхожу в коридор, и вместе с Алексом направляюсь в палату к уроду подстрелившему меня.

Он прикован наручниками к койке, возле палаты стоят двое моих ребят, и один внутри. Увидим меня парни искренне обрадовалась.

У ублюдка два не смертельных, но достаточно, болезненных ранения. Одно в плечо, как у меня, только пуля прошла на вылет, а второе в колено.

Увидев меня, он потерял всё оставшиеся спокойствие, руки его тряслись, он что-то мямлил, срывавшимся голосом.

— Заткнись! И слушай — поднес стул к койке. — Думаю ты готов к сотрудничеству.

Ребята уже вызвали копов и те послушно ждали в холе больницы.

— Поймите, я не могу — челюсть его тряслась, как при сильнейшем морозе. — Он убьёт меня.

По моему лицу расплылась улыбка, и он, немного успокоившись, улыбнулся в ответ.

Резко подорвался со стула, от чего тот упал, в считаные секунды оказался смертельно рядом с уродом. Большой палец сильно вдавил в его раненное плечо, от чего его вой наполнил палату, повязка, наложенная на ранение, мгновенно окрасилась в красный цвет.

— Ты до сих пор думаешь, что тебе стоит бояться кого-то кроме меня? — нажал еще сильнее, от чего он завопил.

— Я готов. Готов — кричал.

— К чему ты готов? — свободной рукой надавил на раненное колено.

Крик перешёл на вопль, визг.

— К сотрудничеству. Я готов. Расскажу всё, что знаю — задыхался мужик.

— Вот и молодец. И стоило оно того — отстранился от него, вытер руку об простынь, натянутую на его койку. — И я думаю, тебе не стоит напоминать, что будет, если ты вдруг передумаешь? — снова улыбнулся.

— Нет…нет. Я всё понял — свободной рукой от наручников, прижимал колено.

— Я рад — хлопнул его по ладони, лежавшей на колене. Его лицо охватила болезненная гримаса. — Пригласите нам сотрудников правоохранительных органов.

Занял позицию возле окна, и слушал как он сливает всех.

Как и ожидалось организовал, всё Филт, за ним сразу же отправили патрульных. Отец Эбигейл таким способом возвращал долги, его к сожалению, не нашли, или успел смыться или гниёт в канаве. Так же задержали несколько мелких пешек работающих на Филта.

Когда я вернулся к сыну и Эбигейл, они рассматривали героев комиксов.

— Ты пришёл — воскликнул сынок, заметив моё присутствие.

— Я же обещал.

Лэнс.

Два месяца спустя.

Солнце играло с водой в фонтане, отбрасывая блики, иногда мелькала радуга. Приятный запах недавно скошенной травы будоражил обоняние, детский смех радовал слух, объятия любимых рук, поглаживающих, еще не выступивший животик, и родное дыхание рядом создавали идеальный момент.

Не это ли счастье?

Все судебные дела уже позади.

Сынок быстро оклемался, и теперь носиться в саду с Билли. Чарлз только вчера уехал от нас, он всегда был рядом, когда нужен, заменил мне родителей. Мои мужчины теперь рядом, внутри меня, помимо бабочек, растёт новая жизнь. Всё что касается бизнеса, полностью лежит на Стивене. Больше не хочу заниматься этим, теперь я только мама и жена. Да-да, жена.

Мы поженились на скромной церемонии, в кругу только самых близких, в местной церкви. Святой отец объявил нас мужем и женой, и повенчал нас. Мы уехали из Вашингтона сразу как посадили Филта. Отца так и не нашли, но меня это больше не волнует.

Вся суета из прошлой жизни ушла. Насовсем.

Мэри поправилась, но решила остаться в Вашингтоне. Мы разошлись разными путями, но это не помешает оставаться нам на связи.

В помощь мне в дом вернулась Марта. Она отлично справлялась с обязанностями няня, и легко нашла общий язык с Майком.

Алекс приударил за Мэй, или она за ним. Там сложно разобраться, но вроде бы они счастливы.

Теперь с уверенностью могу сказать, что, когда заходит солнце и наступает ночь, это не конец, это начало чего-то более светлого, настоящего.