На экзамене мальчик всегда настолько сильно волновался, что порой чувствовал, как у него темнело в глазах, а сердце начинало биться с такой скоростью, что, казалось, будто его стук был слышен остальным. Учителя на экзамене почему-то всегда становились гораздо более строгими, чем обыкновенно, и их бесстрастные суровые лица пугали экзаменуемого еще больше.
Для Ксанди жизнь во время подготовки к экзамену и, собственно, на самом экзамене словно бы останавливалась: все постоянно только и твердили про уроки, про важность знаний, про ответственность, долг и прочие неинтересные вещи. Поэтому после завершения экзамена мальчик в буквальном смысле мог вздохнуть с облегчением. Однажды он сказал господину Хансену, что мечтает как можно скорее вырасти, ведь взрослым не нужно сдавать эти ужасные экзамены, на что наставник грустно улыбнулся: «Ваше Высочество, к сожалению, вся Ваша жизнь – это один большой экзамен, и чем дальше, тем сложнее задачи». Безусловно, такой ответ огорчил и удивил мальчика: что может быть хуже этих экзаменов?
Господин Хансен учтиво кашлянул, заставив Ксанди очнуться от мрачных воспоминаний о предыдущих экзаменах, и произнес наисерьезнейшим тоном:
– Вам исполняется одиннадцать лет, считается, что Вы уже совершенно самостоятельный и достаточно взрослый человек. Поэтому в этом году было принято решение пригласить на экзамен целую комиссию, включая ряд уважаемых ученых, каждый из которых считается признанным специалистом в своей области.
Этого еще не хватало! Мальчик настороженно посмотрел на господина Хансена, который расхаживал вдоль окна, цепляясь блуждающим взглядом за белоснежную лепнину на потолке:
– Ваше Высочество, это очень важный момент в Вашей жизни, Вам нужно будет готовиться еще усерднее. Времени осталось совсем немного, я прослежу за тем, чтобы Вы уделяли занятиям должное внимание… – в этот момент наставник многозначительно перевел взгляд с потолка на мальчика и добавил: – Учителя будут предлагать в два раза больше заданий.
Такого развития событий Ксанди не видел даже в самом ужасном кошмаре. В два раза больше заданий?! Все оставшееся время от занятия мальчик просидел с угрюмым видом, задумчиво глядя в окно и неохотно отвечая на вопросы. Как только урок был закончен, господин Хансен стал собирать на столе бумаги, а Мегги Сью, сделав кокетливый книксен, скрылась в дверях. Ксанди принялся сгребать учебники в ранец, как вдруг вспомнил одну вещь.
– Господин Хансен, – обратился он к наставнику, – могу я задать вам вопрос, который не связан с уроком?
Учитель кивнул, одарив мальчика вопросительным взглядом.
– Сегодня на утренней прогулке мы видели, как рабочие в саду собирали большой павильон, – начал Ксанди. – Он собирался легко, как игрушка, нужно было одну часть присоединять к другой и так далее. Детали были очень красивые, и мы решили спросить одного рабочего, что будет в павильоне. – Мальчик нахмурился. – Он сказал, что не знает.
– Что же Вас смутило, Ваше Высочество? – удивился господин Хансен.
Ксанди, ковыряя край учебника пальцем – дурная привычка, от которой его все безуспешно пытались отучить, – ответил:
– Я подумал… Как можно работать, строить что-то и даже не знать, зачем это делается?
Наставник отложил бумаги, поправил очки, сползавшие по тонкому носу, и понимающе улыбнулся.
– Это отличный вопрос, Ваше Высочество. И очень сложный. Видите ли, – он зачем-то еще раз поправил очки, будто бы они мешали говорить, – по сути, все люди делятся на приказчиков и исполнителей. Первые – люди, которые все просчитывают, продумывают и указывают остальным, что нужно сделать. Это требует большого труда, сообразительности и ответственности. Они вполне точно знают конечную цель своей деятельности. Другие же – а их, поверьте, гораздо больше – люди, которые волею судьбы становятся исполнителями. От них зачастую не требуется размышлять, они лишь выполняют то, что им говорят, и о конечной цели своих действий они вполне могут не знать, что, впрочем, их вполне устраивает.
– Но как же можно не думать о том, что ты делаешь? – возмущенно выпалил Ксанди.
Господин Хансен улыбнулся еще шире.
– Не стоит недооценивать труд исполнителей. Ведь именно благодаря им появились многие могущественные империи и королевства.
Ксанди, глядя на собственное отражение в очках наставника, с интересом спросил:
– Но… Кем буду я, когда стану королем?
– О, Ваше Высочество, Вам уготовано стать исполнителем. Исполнителем воли народа, я имею в виду. Но, в отличие от многих, Вы будете точно знать конечную цель, – мягко сказал господин Хансен.
На лице мальчика читалось искреннее удивление. Немного поразмыслив, он возразил:
– Но что, если я не хочу быть исполнителем? Что, если… я сам хочу все просчитывать, продумывать и распоряжаться своими действиями?
Очаровательная улыбка господина Хансена испарилась. Очевидно, вопрос застал его врасплох, так как он отпрянул от Ксанди, распрямился и, прочистив горло, произнес:
– В этом мире каждому отведена своя роль, которой необходимо придерживаться. В противном случае миропорядок попросту рухнет, превратится в бесконечный хаос. – Он внимательно оглядел мальчика, словно пытаясь угадать его мысли. – Ваше Высочество, Вам нужно принять свое назначение и неотступно следовать ему.
Ксанди не задавал более вопросов, потому разговор был окончен. Господин Хансен проводил мальчика долгим внимательным взглядом, пока тот не скрылся в дверях.
Далее Ксанди направился в свою часть дворца, чтобы подготовиться к следующему пункту распорядка своего дня – прогулке в королевском лесу. Надо сказать, что это был не просто променад: мальчик катался в открытой коляске, запряженной красивой серебристо-гнедой лошадью Ронни (зимой же наследник ездил в санях). Раньше Ксанди неизменно сопровождал кто-то из лакеев, а коляской управлял старый кучер Биргер. Но с прошлого года Ксанди разрешили ездить без лакея, и даже несмотря на то, что по всему пути их следования дежурили гвардейцы, старик кучер все равно иногда стал тайком позволять мальчику управлять коляской самостоятельно (хотя это было строго запрещено). С тех самых пор прогулка в лесу стала для мальчика самым любимым времяпрепровождением. В хорошую ли погоду, в плохую ли – Ксанди всегда с радостью выбегал из дворца, где возле ступеней его ждали запряженная Ронни, нетерпеливо переступавшая с ноги на ногу, и куривший папиросу кучер.
Погода же сегодня стояла замечательная: небо было абсолютно чистым и прозрачным, ветра практически не было, в кронах деревьев, тронутых желтизной осени, мягко шелестели листья. Старик Биргер, завидев на ступенях дворца мальчика, выбросил папиросу и приветственно привстал, комично склонив голову.
Биргер служил кучером во дворце вот уже больше сорока лет и заслужил себе репутацию человека, на которого можно положиться. Однажды случилась очень неприятная история на такой же прогулке с отцом Ксанди – нынешним королем – и его братом (они были в то время немногим старше Ксанди). Произошедшее стало своеобразной легендой, которую очень любили пересказывать все старые слуги во дворце. Тогда два брата отправились с парой слуг в город, каретой правил молодой Биргер. Иногда мальчиков вывозили в город, чтобы они «почувствовали народный дух», как говорила их мать, королева Элеонора (любимая бабушка Ксанди), и раздали сладости и яблоки детям на улице. Обычно в таких случаях карету с наследниками также сопровождали гвардейцы на лошадях. Карета остановилась в положенном месте, и мальчики вышли на мостовую. Слуги держали мешки, а наследники доставали оттуда сладости и раздавали детям, которые моментально сбежались к карете. Толпа вокруг них все сгущалась, а гвардейцы, которых задержал какой-то попрошайка, то и дело бросавшийся под ноги лошадям, не могли протиснуться к мальчикам. Наконец, слуг и наследников притеснили вплотную к карете. Стоял ужасный шум, все толкались, отовсюду тянулись бесчисленные грязные руки. Оба мальчика, скорее всего, испугались за свою жизнь, а гвардейцы, в тот момент тщетно пытавшиеся прорваться им на помощь, сильно испугались за свои звания. Казалось, еще немного – и братьев затопчут. Внезапно Биргер так сильно хлестнул лошадей, запряженных в карету, что те от неожиданности заржали и едва не поднялись на дыбы. Удерживая животных, жаждавших рвануться вперед, Биргер крикнул в толпу: «Ох, братцы, берегись! Сейчас поскачут!» Народ в ужасе отхлынул от кареты. Это дало возможность гвардейцам подобраться к мальчикам и оттеснить остатки жадной толпы, что позволило двум наследникам и слугам забраться в карету. С тех пор, к великому сожалению городских детей, сладости на улице больше не раздавали, а кучер Биргер получил статус героя в глазах всех обитателей дворца.
