— Так приятно видеть вас двоих! — воскликнула Лили, обнимая Кэсс за шею, в то время как Ремус и Джеймс приветствовали друг друга позади них.

— Я тоже рада видеть вас двоих, — усмехнулась Кассиопея, когда две женщины отстранились. — Как продвигаются свадебные планы?

— Напряженно, — призналась рыжеволосая, — но оно того стоит.

— А как насчет вас двоих? — Спросил Джеймс, переводя взгляд с Касс на Ремуса, обнимая последнего за плечи: — Как вы двое справляетесь со своими свадебными планами?

Кассиопея и Ремус обменялись улыбками: — На самом деле, мы немного откладываем это, — призналась Касс.

— Что? Почему? — спросил Джеймс, переводя взгляд с одной пары на другую.

— Это все…вы двое не против? — спросила Лили, обменявшись обеспокоенным взглядом со своим женихом. Надеясь, что они не перешли черту, говоря о свадьбах.

— Лучше и быть не могло, — просиял Ремус, его глаза сияли чистой радостью, не отрываясь от Касс.

— На самом деле, у меня есть кое-что для тебя, — пропищала Кассиопея, оглядываясь на рыжую; которая выглядела озадаченной, наблюдая, как ее подруга лезет в карман пальто, — Вот, — сказала Касс, протягивая сжатый кулак.

Лили оглянулась на двух мужчин, прежде чем протянуть ладонь, уставившись на десять галеонов, которые упали в ее раскрытую ладонь: — Что? Почему ты только что заплатил мне… О! — Ее лицо внезапно озарилось пониманием. Ее ярко-зеленые глаза расширились: — Ты… Ты… я была права?

Кассиопея кивнула, тихо рассмеявшись: — Ты была права.

Лили взвизгнула, прежде чем снова обнять Кэсс, притягивая черноволосую женщину к себе: — Я так рада за вас двоих. Как долго? — спросила она, отстраняясь и глядя вниз на прикрытый живот Кэсс. На ней было пальто безразмерного размера, которое скрывало от посторонних глаз любые признаки шишки.

— Около трех с половиной месяцев.

— Я в таком замешательстве, — голос Джеймса оторвал двух женщин от их разговора, надув губы, когда он посмотрел на ухмыляющуюся троицу.

Кассиопея улыбнулась мужчине в очках: — Я беременна.

Его глаза расширились: — Что? — Он воскликнул: — Как?

Ремус и Касс обменялись удивленными взглядами: — Мы не собираемся объяснять тебе эту часть, Сохатый, — усмехнулся Ремус, положив руку на плечо Джеймса, — Подожди, это значит, что я собираюсь стать крестным отцом? — Спросил он, переводя взгляд со своего лучшего друга на черноволосую женщину, на его лице отразилось неподдельное волнение.

— Если ты все еще этого хочешь, — пожала плечами Кассиопея, пытаясь подавить ухмылку, которая угрожала появиться на ее лице.

Крик Джеймса был даже громче, чем у Лили: — Конечно! — Прежде чем кто-либо успел подумать о том, что он собирается делать дальше, Джеймс уже набросился на Ремуса, заставив оборотня отшатнуться назад, а две женщины ахнули от шока, прежде чем разразиться смехом.

— Я собираюсь стать отцом! — воскликнул Джеймс дрожащим голосом. Остальные трое взрослых в комнате обменялись странными взглядами: — Что это значит? — спросила Лили, скрестив руки на груди и закусив губу, чтобы удержаться от улыбки.

Джеймс, наконец, освободил Ремуса, застенчиво улыбаясь: — Крестный отец — это практически отец.

***

Кассиопея становилась все больше и больше. Казалось, что с каждой минутой ее живот становился все больше и больше. Ремус однажды ночью зашел в их общую спальню, беспокоясь, что его невеста слишком долго переодевается, чтобы пойти в дом Джеймса и Лили; пара устроила хороший ужин для всех своих друзей, что они хотели делать чаще, и решили сделать это ежемесячным, когда он заметил, что она сидит на их кровати, окруженная одеждой, и плачет навзрыд.

Он без колебаний бросился к ней, все его тело наполнилось беспокойством, когда он заключил свою невесту в объятия: - Я не могу влезть в свою одежду! - Кассиопея плакала, глубже уткнувшись лицом в грудь Ремуса, когда он вздохнул с облегчением; невероятно благодарный, что она не пострадала. С того дня он заколдовал ее одежду, чтобы она растягивалась на животе, что заставило ее плакать от счастья, когда он сказал ей об этом.

Какой бы счастливой она ни была — даже когда гормоны подскочили и она часами плакала из-за буквально пролитого молока, — она не могла не грустить. Она чувствовала себя бесполезной, лежа на диване, ее футболка задралась, чтобы показать растущий живот. Кассиопея продолжала вычерчивать узоры на своем животе, ее мысли блуждали с ее жениха к друзьям, которые в настоящее время были заняты миссией Ордена. Она ожидала, что поможет им, как только они закончат школу, но она полностью понимала, почему буквально никто не позволял ей вмешиваться.

Она иногда ходила на собрания, оказалось, что Молли Уизли тоже забеременела, и две женщины часто сидели вместе, ожидая возвращения своих вторых половинок, пока они заботились о Билле, Чарли и Перси Уизли.

- С ним все будет в порядке, — пробормотала Кассиопея, пытаясь успокоить себя. - Они все в порядке, — ее голос был мягким, когда она не сводила своих пронзительных голубых глаз со своего живота, ее пальцы ни разу не покидали его. Она никогда не считала себя семейным человеком. Она никогда не думала, что будет помолвлена, не говоря уже о том, чтобы создать свою собственную маленькую семью. Но с той секунды, как она узнала, что внутри нее растет ребенок, она почувствовала, что больше ничего не хочет.

Были только она, Ремус и их маленький комочек радости. Несмотря на то, что у нее оставалось еще около четырех месяцев до того, как ребенок появится из нее, Кассиопея уже поклялась сделать все, что в ее силах, чтобы сделать жизнь ее малыша настолько невероятной, насколько это возможно. И хотя она даже не держала на руках своего ребенка, она уже любила его или ее больше, чем кого-либо другого в мире, и все могли видеть, что материнство выглядит невероятно на молодой девушке.

Мягкая улыбка появилась на ее губах, когда она полностью сосредоточилась на своем животе, когда внезапно ее рука слегка дернулась. Глаза Кассиопеи расширились от шока, когда она слегка приподнялась, сосредоточившись исключительно на своем животе, в результате чего она не услышала щелчка, раздавшегося прямо за пределами их коттеджа: - Это действительно произошло? - Она задавала себе вопросы, не веря, произошло ли это на самом деле или ей просто почудилось.

- Что только что произошло? - Голос Ремуса застал ее врасплох. Он устало вошел в их дом, волоча ноги по полу, когда услышал, как его невеста разговаривает сама с собой, что заставило его пройти в гостиную, обеспокоенно глядя на черноволосую женщину, когда он заметил ее широко раскрытые глаза.

Водянистые глаза Касс посмотрели на оборотня: - Я-я думаю, он только что лягнулся.

Все лицо Ремуса озарилось: - Правда? - Спросил он, его голос был полон шока, когда он сократил расстояние между ними. Опустившись на колени, он оказался на одном уровне с обнаженным животом Кэсс.

Кассиопея издала счастливый смешок, используя свободную руку, она потянулась за гораздо большим пальцем Ремуса, прежде чем положить его себе на живот. Положив свою руку поверх его. Оба молодых человека ахнули, когда почувствовали удар в живот: - Ты это почувствовал? — спросила Касс, выглядя взволнованной.

У Ремуса были слезы на глазах, он с энтузиазмом кивал головой: - Я почувствовал. Я не могу в это поверить, — выдохнул он, на мгновение подняв взгляд на черноволосую девушку, прежде чем снова позволить своему взгляду упасть на ее живот, — Ты еще даже не здесь, а я так сильно тебя люблю, — пробормотал оборотень, прижимаясь слегка потрескавшимися губами к животу Кэсс, когда она позволила издал сдавленный всхлип. Ремус вскинул голову: - Тебе больно?

Кассиопея покачала головой. Она пыталась остановить слезы, но ничего не получалось: - Нет, это не так. Я просто… я не могу в это поверить.

Ремус взял ее за руку, ухмыляясь: - Мы собираемся стать родителями.

- Мы будем потрясающими родителями.

***

- То, что я сделала, было непростительно, — плакала Кассиопея, она отказывалась встречаться взглядом с Ремусом с той секунды, как он вернулся домой. - Мне, честно говоря, очень жаль, и я надеюсь, что ты сможешь простить меня.