Вскоре раздался первый крик. Первый несчастный пал жертвой чудовища. Гортанный звук звонким эхом отозвался у всех попавших в беду разбойников. Всем стало понятно, что бедняга умер, захлёбываясь собственной кровью.

Из толпы была вырвана очередная жертва, которая огласила округу самым душераздирающим криком.

– Глаза! – заорал бандит. Впрочем, долго его агония не продлилась. За раздавшимся рычанием последовали чавкающие звуки.

Выхваченная из толпы очередная жертва, вопреки ожиданиям, не издала ни звука. Лишь иссушённое до состояния мумии тело осталась лежать на месте разбойника.

Следующий бедолага, что был выхвачен из толпы, на этот раз был возвращён своим собратьям по несчастью. Возвращён, правда, частично. Тело было разрезано пополам острыми когтями. От этого жуткого вида нервы последних выживших дали слабину и они начали разбегаться. Но и их постигла неудача. Один за другим, оставшиеся бандиты были растерзаны руками Артемия. Остался лишь Гази. Его юноша решил оставить напоследок.

Осевшая зола и песок позволили, наконец, оставшемуся в живых бандиту разглядеть то чудовище, что во тьме напало на лагерь. То был человек, обезображенное лицо которого было неестественно серо. Вся область вокруг рта была запачкана кровью разбойников. С длинных ногтей, что были похожи, скорее, на когти, капала алая жидкость. Удлинённые уши, большие клыки и жёлтые щёлки глаз, похожие на те, что были у кошек – вот и всё, чем он отличался от обычного человека.

Шлёпнувшись на песок, Гази попятился назад. Артемий же вовсе не собирался убивать этого разбойника, пока тот не расскажет всё, что знает, ведь среди лиходеев не было главаря, а значит охота не закончена.

Широко улыбаясь, Артемий медленно шёл к отползающему бандиту. Юноша наслаждался своим превосходством над жертвой. Трясясь от страха, преступник схватился за висевший на шее серебряный кулон в форме месяца. Взяв безделушку в руки, мужчина выставил его перед собой, словно старался спрятаться за ним. Вопросительно взглянув на жертву, Артемий ненадолго остановился. Мимолётный луч надежды проскочил у Гази. Поднявшись на ноги, он стал делать еле заметные шажки к юноше, держа перед собой серебряный кулон.

– Думаешь, эта вещь тебе поможет? – Улыбнулся Артемий.

Подскочив к разбойнику, герой выхватил у него из рук кулон. От неожиданности бандит вновь упал на песок.

– Где ваш старший? – спросил Артемий.

– Пощады! – стоя на коленях, взмолился преступник.

– Говори – коротко ответил юноша.

– Город… идти по дорога… – пытался связать два слова Гази. Выходило прескверно. Однако маршрут был понятен. Лишь одно уточнение требовалось юноше для определения более точного пути.

– Он отправился на север по дороге? – уточнил юноша. Возникла долгая пауза. Разбойник явно старался понять услышанное. Нахмуренные брови и задумчивый взгляд говорили именно об этом.

– Да! – ответил, наконец, Гази.

– Зачем главарю банды без причины покидать своих подчинённых?

– Много не знаю. Встреча с другими старшими.

– Другие главари разбойничьих банд? – задумался юноша.

– Д-да – опасливо ответил мужчина.

– Чудесно. Ты мне более без надобности – улыбнулся юноша.

– У нас договор! – испуганно воскликнул мужчина.

– Думаешь, я стал бы договариваться с таким, как ты? – склонился над испуганным разбойником Артемий.

Впившись клыками в шею бандиту, Артемий иссушил того до суха.

Поднявшись на ноги, юноша умылся из фляги, что висела на ремне.

– Знать бы ещё, где эта дорога – без энтузиазма сказал парень.

Принюхавшись, Артемий хотел отыскать старый след, по которому и смог отыскать этот лагерь, ещё был хорошо ощутим, но, кроме него, едва ощутим и другой, точно такой же след. Едва уловимая, тоненькая красная нить вела на север, прочь из лагеря. Сомнений не было – это след главаря банды. По нему-то юноша и решил отправиться. Но перед этим, он подобрал увесистый кошель, что лежал среди прочего награбленного добра.

Вновь дорога вела героя сквозь пески бескрайней пустыни. Обмотав не только всё тело, но и лицо поплотнее, Артемий двинулся точно по следу, что тянулся вперёд. Сбиться него было решительно невозможно. Двигаясь всю оставшуюся ночь по барханам, да насыпям, парень вышел, наконец, к широкому тракту. Вдоль него рядами были посажены причудливые деревья.

Вскоре первые лучи солнца озарили небосклон, прогоняя луну и последние звёзды. Вслед за первыми лучами, из за горизонта показалось и Солнце. Оно неуклонно поднималось к самому горизонту.

Вновь холод ночи сменился жарким зноем дня. Благо, что растущие рядом с дорогой деревья образовывали под собой тень. Туда и спрятался герой.

Так и двигался Артемий, прячась в тени деревьев, пока вдали не показались высокие каменные стены города. Лишь подойдя ближе, юноша смог разглядеть их более детально.

В отличие от имперских крепостей, башни этой державы имели округлую форму, вершины которых закрывали покрытые золотом купола. Сами стены были облицованы синим узорчатым камнем, поверх которого были нанесены изображения различных чудных животных. А ворота, отделанные золотом, сверкали в лучах Солнца.

– Что, юноша, настолько красиво, что глаз не оторвать? – обратился к Артемию подъехавший на повозке торговец.

Одет он был в разноцветный, но аккуратный, выполненный по фигуре, балахон. Голову же укрывал белый платок с чёрным, клетчатым орнаментом.

Незнакомец представился купцом. Мужчина был жилистыми, что никак не сочеталось в голове парня с профессией торговца.

– Приятно видеть здесь соотечественника – по-доброму улыбнулся мужчина.

– Почему вы думаете, что я ваш соотечественник? – с подозрением отнёсся к незнакомцу Артемий.

– Хотя бы потому, как мы с вами сейчас свободно говорим на языке, который используют подданные Его Величества императора Александрийской империи.

По взгляду юноши было понятно, что такой ответ его явно не устроил, но незнакомец, не подав виду, что обратил на это внимания, продолжил разговор.

– Что ж это я! – воскликнул вдруг мужчина.

– Я Тикондрус – улыбнулся торговец, протягивая руку для приветствия. Пожав плечами, Артемий пожал поданную руку.

– Артемий – представился в ответ юноша.

– Видать, я был прав, а? – подмигнул мужчина.

– Что же делает мой соотечественник в этом дивном краю? – поинтересовался Тикондрус.

– Я плыл на корабле, да попал в шторм – слукавил парень.

– Кораблекрушение, значит – покачал головой купец.

– Хорошим же я буду подданным Его Величества, коли не помогу соотечественнику, в беду попавшему – усмехнулся мужчина, приглашая Артемия залезть в его повозку. Юноша, не долго думая, принял предложение торговца. В случае, если это ловушка, то он был готов быстро расправиться с обманщиком.

– Вместе веселее, верно – хохотнул Тикондрус, дёрнув вожжами, от чего забавные, горбатые животные покатили телегу дальше.

Хоть стены города были настолько близки, что можно было разглядеть животных, изображённых на них, но повозка всё ехала. Чем ближе подъезжала телега к вратам, тем оживлённее становился тракт. Уже сейчас по нему туда-сюда сновали и конный, и пеший. Купцы стремились скорее попасть за городские стены, дабы на торговой площади выгодно продать свои товары.

– У вас были родные на том корабле? – поинтересовался Тикондрус.

– Только наставник.

– Соболезную.

– Не стоит. Не видел я его тела. Быть может, он всё ещё жив.

– Что ж, в таком случае, могу лишь пожелать скорейшего воссоединения.

За разговорами, путники не заметили, как добрались до городских врат. Мощные врата были раскрыты вовнутрь, пропуская многочисленных желающих попасть в город. Сами полотна врат были искусно украшены изразцами, изображающими сцены славного прошлого столь величественного града.

Легенда, передающаяся из уст в уста жителями города, гласит, что несколько бедуинов, собравшись вместе, основали небольшое поселение на этом месте. Но не были они счастливы, ибо хоть и располагались возле Великого моря, но не умели добывать рыбу, а почва вокруг не была плодородной, от чего страдали они от голода и жажды. В одну ночь пришёл к ним странник. То был старик в оборванных лохмотьях. Постучал он в ворота поселения, моля впустить его и устроить на ночлег. Тогда староста впустил его, позволив обогреться около его костра. Он поделился со стариком и той немногой снедью, что была у него. Поблагодарил тогда старик старосту и наказал, что воздастся им по делам их. Ушёл тогда старик, оставив всех в недоумении. Шли месяцы. Все забыли о странном старике, да пришла напасть – кончилась вся еда. Великий голод настал для местных. Тогда, в один прекрасный день, на округу пала тень гигантской птицы. Была она столь велика, что могла унести в своих когтях сразу нескольких каркаданнов. Своим могучим телом она заслонила Солнце. Испугались люди, когда могущественное создание стала приближаться. Но не чинила птица неприятностей бедуинам. Наоборот, овец и коз принесла она в своих когтистых лапах. Передав животных людям, птица тут же взмыла в воздух и умчалась вдаль. Но на следующий день она вновь вернулась. На этот раз с семенами растений, что росли в этой неблагоприятной почве. Вновь улетела птица, чтобы на следующий день вернуться снова. Принесла она с собой обработанных камней, из которых бедуины сработали себе жилища. То был последний раз, когда люди видели Птицу Рух. Однако, с тех пор символом города является огромная птица. Именно она изображена над вратами. Та самая, которая в одной лапе держит овцу, а в другой колосья пшеницы.