– Семьдесят дубов, – флегматично подсказал топающий рядом Бьярни, – с одного дерева больше одного хорошего бревна не возьмешь.

– Очешуеть… – только и выдавил я. – Это что, получается на постройку нашего корабля срубили… – прикинул на глаз территорию, свободную от пеньков. – Мама дорогая!

Впрочем, чем ближе к самой гавани, тем менее пустой казалась территория – чем дальше, тем выше становился выросшие на месте вековых великанов новые деревца. Но сколько лет должно пройти, прежде чем эти молодые побеги, только-только выросшие выше орочьего роста станут такими же высоченными красавцами?

– Слушайте, а не так много кораблей здесь строят! – удивился я, прикинув что относительно свежая вырубка, это плюс-минус как раз эти семьдесят деревьев.

– А тебе что, в год по кораблю надо спускать? – усмехнулся Синдри.

– Ну… Не знаю, – честно сознался я, – просто думал раз есть верфь, то она и строит корабли постоянно. Один сделали, следующий заложили… Наверно могут сразу пару-тройку делать?

– Ты что?! – округлил глаза Синдри, – Кому столько кораблей может понадобиться? Даже у нас лодка, на которой отец ходит рыбу ловить, еще прадедом заказывалась. И до сих пор служит. А корабли-то понадежней лодки строят.

– А с чего же тогда живет корабельщик, – не унимался я, – если никому корабли не нужны?

– Ты хоть знаешь, сколько стоит корабль построить? – скривился Синдри, – Крок на те деньги, что от твоего брата получил может год, а то и два жить припеваючи. А кроме того: ремонт, – добавил шустрик. – Построить корабль это одно дело, а вот ремонтировать его надо каждый год. Хоть по мелочи, а надо.

Вскоре до нас долетел стук топоров или молотков, не знаю. Причем явно не одного человека. Потянуло запахом смолы. Еще немного, последний поворот дороги в уже довольно высоком подлеске, и мы наконец вывернули к длинному дому, стоящему на большой поляне. Вокруг дома блуждали прозаические козы и овцы, был виден огороженный луг, одним словом – обычное крестьянское хозяйство.

– А где же верфь? – удивился я.

– Это дом Крока, – пояснил всезнающий Синдри, – к верфи еще спускаться надо.

Точно, стучали где-то дальше.

– Слушай, откуда ты все знаешь?

– Так время от времени отцу приходится к Кроку обращаться. Иногда лодке сложный ремонт нужен, и проще заплатить знающему мастеру, чем пытаться самому что-то прилопатить.

– Ну да, – согласился я.

Мы прошли мимо дома, далее путь шел вниз, по довольно крутому спуску. В просветах между деревьями наконец блеснула вода. В какой-то момент спуска деревья чуть расступились, и я увидел, что Дубовая гавань представляла из себя небольшой залив, отходящий от основного фьорда.

В конце концов закончился и спуск. Мы вывалились всей толпой на широкий пляж вокруг заливчика, на котором сразу же обращал на себя внимание здоровенный сарай: длинной как типичный орочий дом, зато в ширину и в высоту значительно больше. Тут же, прямо под открытым небом на козлах лежали несколько бревен, одно из которых пара орков разделывали на доски с помощью клиньев, а над другим трудилось сразу трое: один что-то тесал здоровенным двуручным скребком, а двое других стоя с двух сторон вырубали в бревне паз. Не будь место верфью, подумал бы, что рубят дом. Запах смолы распространялся от здоровенного котла, под которым горел огонь.

Шедшие впереди хольды, не останавливаясь, направились прямиков в сарай. Ну что ж, наверно и они тут не первый раз. Я, фактически в хвосте всего отряда нырнул сквозь слишком уж широкие двери под крышу.

Я еще не успел пересечь порог сарая, как до слуха долетели обрывки ругани. Один из спорщиков был точно Сигмунд, второго я не знал.

– А я говорю, что не буду платить за корабль с дырками в бортах! Он же утонет прямо под берегом!

– Успокойся, форинг, – отвечал сухой, надтреснутый голос, – это не дырки, это следы от сучков. Ты же видел ветки на деревьях?

– Не надо меня учить! Я прекрасно знаю, как выглядят сучки!

– Форинг, еще раз повторяю, это – следы на месте сучков в досках. Мы их вытащили, а в оставшиеся отверстия вставили пробки.

– И что делать, если твои пробки повылетают посреди океана? Мы же все пойдем ко дну!

– Пробки мы посадили на молочный2 клей, он не боится воды, – орк, отвечавший нашему форингу отличался завидным спокойствием и терпением. Я бы на его месте уже психанул, и наговорил … всякого. – А еще мы сделали отверстия коническими. Вода будет вдавливать пробку внутрь корабля, и она не вылетит даже если с клеем что-то случиться. … Но с клеем ничего не случиться, уверяю тебя.

Наконец я рассмотрел того, кто проявляя чудеса выдержки отвечал Сигмунду. Пожилой, невысокий орк, сухощавый словно высохшее дерево, и немного такой-же корявый.

– Сигмунд, – совершенно спокойно промолвил незнакомец, – я строю корабли уже более пятидесяти лет и зим. Я строил купеческие когги, я строил рыбацкие лодьи, я строил и такие лонгшипы, как у тебя. И никогда, слышишь! Никогда и никто не жаловался на Кро́ка. Так что успокойся, и давай спускать твой корабль на воду. Тем более, – он обернулся, – судя по всему твоя команда уже здесь.

– Я видел, – продолжая хмуриться, но уже без прежней экспрессии проворчал Сигмунд, – что у кораблей ярла нет никаких заткнутых чопиками дырок.

Какой аргумент, брателло! Я мысленно ухмыльнулся: давай Крок, сунь зарвавшегося форинга-недоделку мордой – где он, а где ярл! Но корабельщик удивил:

– Ты плохо смотрел, – как ни в чем не бывало ответил Крок, – ярд Рагнар мне доверяет, и у него корабли из точно таких же досок, как у тебя. Впрочем … – он развел руками, – я могу построить тебе корабль из досок, в которых не будет никаких лишних отверстий.

– Правда? А что ж ты…

Но Крок не дал моему брательнику закончить:

– Только он будет дороже, приблизительно на пятьдесят марок.

Шах и мат, жлоб Сигмунд. Реакцию братца я оценил – он сначала выпучил глаза и распахнул пасть. Мгновенье… Глазки вновь сузились, челюсть захлопнулась.

– Ну ладно тогда, – совершенно другим, деловитым тоном закончил Сигмунд, – команда пришла, можно моего «Морского ворона» и на воду спускать.

Сарай оказался ангаром. А внутри было не так уж и просторно, наверно частично, из-за стеллажей, что протянулись по стенам с досками, брусками и другими деревянными заготовками, но в основном за счет того, что в центре возвышался ДРАККАР!

Раньше, до того, как стать попаданцем, я не сильно интересовался кораблями викингов. Видел их в основном в кино. И первое, что меня поразило – какой же он здоровый! Понимаю, что внутри ангара сложно оценить пропорции, но…

Во-первых, он длинный! Я прошелся вдоль неспешным шагом. Ого! Без малого тридцать шагов. Это же…

Двадцать с лишним метров. Хм… Я пересчитал. Ну да, я бы сказал – двадцать один метр. В цифрах выглядит не так уж и много. Зато, когда смотришь со стороны – впечатляет!

Днище сложноизогнутой формы. Не такое, как я привык видеть на картинках: прямые, или скошенные борта, и плоское как у больших кораблей днище. Или закругленное как у яхт. Нет.

От выступающего вниз массивного киля, набранное из досок внахлест днище выгибалось как крыло птицы – не знаю, почему мне в голову пришла такая аналогия, – а потом плавно, без резкого перегиба переходило в борта, на последних трех досках – вертикальные.

Кстати, а вот в высоту корабль оказался не такой уж и большой: от киля до края борта, если смотреть в середине корабля – как раз в рост взрослого орка. В привычных мне единицах я бы оценил как метр восемьдесят.

И весьма узкий: по моим прикидкам, в той же середине – самой широкой части корпуса – как раз двух взрослых орков можно положить голова к голове. Итого… Три шестьдесят что ли?

– Слушай, – я тихо поинтересовался у Синдри, который также как и многие обходил корабль кругом, задрав голову, – а он не слишком узкий? Не развалится на волне?