Но после в кабинете повисла тишина.

Только вот теперь я была в центре внимания ошарашенного новостью дракона. И, кажется, не так уж я и есть хотела, можно мне обратно под стол?!

Константин

Жених. Хомяка.

Я попытался поставить эти два понятия в одну строчку и не материться. Час от часу не легче.

— Ты уверена? — вырвалось у меня, и сам пожалел, что спросил.

Сейчас новая пощечина прилетит, вон, как глазки засверкали.

— Ладно, я пошутил.

Подняв руки вверх, я изобразил, что сдаюсь. Меньше всего хотелось второй пощечины. Но мозг лихорадочно анализировал ситуацию, явно все это не шутка.

Что мы имеем?

Первое, некий раздражающий Евгений, редкостный дебил. Я бы хотел выразиться мягче, но после утреннего разговора это было практически невозможно. Второе, Ирина, она же мой раздражающий хомяк. Невеста, как выясняется теперь, этого хера. Так и хочется сказать ей, что она дура и рога ей как-то не идут, кто видел хомяка с рогами?

И теперь другой вопрос. Есть ли мне до этого какое-то дело?

Нет. С чего вдруг? Я ее знаю меньше недели. Мне с ней не жить, детей не крестить, побесим друг друга месяц-другой, и вспоминай, как звали.

Следовательно, вмешиваться в этот треугольник я не стану. Зачем? Помощь всем нуждающимся в мои привычки не входит. А собственных проблем мне и без этой мыльной оперы хватает.

Да, согласен, за хомяка обидно, но кто она мне? Да никто, просто раздражающий фактор. Один из механизмов «волшебной терапии» Папанько.

Но все равно так и подмывало спросить, знает ли она об интрижке своего ненаглядного? Из того, что сиганула под стол, можно сделать вывод, что знает, и пришла поймать с поличным.

Но мы же говорим об этом розовом недоразумении. И то, насколько я успел узнать это наказание, ничего она не знает. У нее мир вокруг в розовых тонах, бабочки, радуги и все те же пони.

Черт, скажу про любовницу, еще нанесу травму ее ранимой детской психики. И как потом с этим жить? И дадут ли мне жить вообще?

Я нахмурился. Нет, девочка она, конечно, милая, добрая, только вот… На что способна месть хомячков, я не в курсе, и проверять на себе не хочу. Пощечину вон уже получил.

Надо вручить информацию Артему, пусть сам думает, как об этом сообщить. Кто из нас по душевному здоровью? Точно не я, но я всегда могу снабдить его пациентами.

Опять раздалось голодное урчание. Ирина хотела есть, и что я говорил про завтрак? Нет, кофе и бутерброда ей достаточно! Вот, право слово, детский сад.

И сейчас сказала о своем женихе, и молчит. Думает, я буду выпытывать? Да с какой стати? Мне дела нет.

Но обед.

— Уговорила, идем обедать, — согласился я, понимая, что если услышу этот звук еще раз, меня совесть съест.

Кстати о совести, Евгений и его любовница, по-хорошему, надо бы сказать.

Я внимательно посмотрел на засобиравшуюся девушку.

Еще пара секунд войны совести и здравого смысла, что настоятельно советовал не лезть в чужие дела. Окажешься виноватым в два счета, так что без меня разберутся. С другой стороны вмешиваться и что-то говорить я не буду, зачем? Но кое-что все же сделаю, не то чтобы я не собирался, но теперь…

— Минутку, сейчас закончу одно важное дело, — я вернулся к открытому документу, внес пару правок и, скинув свое сочинение на почту, отправил нужному человеку.

Как не крути, я в этой истории главный злодей. И, как ни странно, мне нравится эта роль.

— Идем, хомяк ты мой не кормленый, — усмехнулся я на ответное сопение.

Она пробормотала что-то вроде «Я не хомяк». Но межу тем послушно побрела за мной.

Ирина

Дом, милый дом.

Я почти ввалились в квартиру. Ноги ныли. Да все ныло. Спина и подавно болела. Быть помощником Дракона и Артема Васильевича — разные вещи.

Прежняя работа сейчас казалась детской забавой. А тут и отчеты, и поиск информации, и составление каких-то списков. То ли это было специально для меня придумано, то ли действительно было нужно. Но скучать мне не приходилось, а потом еще какие-то диаграммы с ним вырисовывали.

От такого у меня просто шарики за ролики заехали. Спасибо хоть до дома довез, тиран несчастный. Это, похоже, на радостях. Сегодня по его душу не было в планах ничего, решено было дать ему еще отлежаться, что мне было точно на руку. Неловкая ситуация получилась с Женей, нам точно надо было поговорить.

Надо, как минимум, ему признаться. Но как сказать, что я пряталась у Константина под столом? Вот же…

Надо было еще вчера все рассказать, теперь-то как сознаться? Слухов вроде не поползло, я, по крайней мере, ничего не слышала такого. Хотя Дракон на мое наивное предположение, что обошлось без слухов, только хмыкнул и пробормотал что-то вроде «размечталась».

Но пока я их не слышала, мне так точно спокойнее.

— Же-е-ень, — негромко позвала я будущего мужа, но ответа мне не последовало.

Но я точно вижу кроссовки, значит, дома. Тогда почему молчит? Дверь в спальню была приоткрыта, свет горит. Опять в наушниках сидит? Или спит?

Стараясь не шуметь, чтоб не напугать и не разбудить, если жених на самом деле спит, я тихо подошла к двери.

— Нет, Андрей Олегович, я все понимаю… Да, конечно, приказы не мне обсуждать, но может… Да, да конечно…

Я замерла у двери. Интересный расклад. С чего это Женя с папой говорит? Не то, чтобы это запрещено, но тема разговора явно не воскресная поездка на дачу или игра в футбол, на чем они сошлись и не раз обсуждали. Папа уж очень радовался, что, наконец, хоть один нормальный человек в семье, с которым можно будет обсудить важные события. Только вот тут, судя по тону, тема была рабочая, а никак выигранный или проигранный матч. Еще и приказ какой-то.

Да они же старались не пересекаться по таким вопросам. Отец потому, что не хотел вмешиваться, вернее, дал слово в мою жизнь без моей же просьбы не лезть, а Женя… Если на чистоту, положа руку на сердце, просто боялся.

Нет, я его не виню. Знаю я, что папа у меня не самый приятный в общении человек, его мало кто не боится. Пара друзей, к слову сказать, пострашнее его, на мой взгляд. Да Фаина, к которой папа питает самые нежные чувства, как бы ни пытался это скрыть. Естественно, это очень злит маму, но перечить и закатывать скандалы она не решается. Она тоже побаивается мужа.

— Я вас понял. Да вы правы. Сделаю все от меня зависящее. Да, конечно, и вам хорошего вечера. Непременно передам, — Женя отключил телефон. — Твою ж мать, — с этими словами смарт полетел в стену, разлетаясь на мелкие детали.

А ведь не дешевый телефон и новый, как и предыдущий потерянный!

«Аккуратнее, люди могут пострадать» пролетело в голове предостережение Константина, когда я была поймана перед точно такой же попыткой убить телефон. Я даже тряхнула головой, чтобы выгнать из нее голос этого злыдня, тоже мне, нашел время!

Тут в стену около двери ударился чемодан, который, видимо, со всей силы пнули. Мой чемодан. Хороший дорогой папин подарок.

«Ты уверена?» — вновь прозвучал в голове голос Дракона с его нелепым вопросом, заданным мне сегодня после моего признания.

Я поторопилась отступить к входной двери. Нет, не надо, чтоб Женя сейчас узнал, что я слышала разговор. И не стоит ему знать, что я была в кабинете Константина, когда жених выставил себя полным идиотом. Не сегодня, точно не сегодня.

— Жень! Ты дома? — крикнула, старательно изображая, что только вошла.

— Дома, — откликнулся тот, и выглянул из спальни.

Даже беглого взгляда достаточно, чтобы понять, он не в настроении. А если прибавить сюда прилетевший в стену чемодан и разбитый телефон, дело совсем дрянь.

— Что-то случилось?

Включить режим дурочки оказалось не просто. Но этот механизм, по словам матери, иногда самое лучшее оружия против мужской грубости. Главное — не переусердствовать.

— Случилось, — выдохнул Женя, — я завтра уезжаю в командировку.