– Пап, ты одолжишь мне денег? Кредит мне не дадут, а тебе я могу написать расписку на год.

– Ксюша, мне предстоят большие расходы. Ольга защитит диссертацию, мы оформим отношения и поедем в свадебное путешествие. Я имею на это право?

– Имеешь. Я всё понимаю, но зачем ты одобрял поездку, если не хочешь помочь? Желаю хорошего отдыха, – я вышла из кабинета и слёзы сами побежали по щекам. Прислонилась спиной к колонне и почти сразу услышала голос Ольги.

– Ты с ума сошёл? Что ты делаешь?

Достала телефон и включила диктофон, боясь быть замеченной.

– Я устал ждать. Сколько можно?

– Осталось немного, потерпи. Пройдёт защита и никакой свадьбы не будет, а если удастся, вытрясу из него деньги, и пусть он катится ко всем чертям, старый пень.

– Не такой он и старый. А если он догадается и твоя защита накроется, что будешь делать?

– Напишу заявление о домогательствах. Кому поверят ему или мне? Для всех я хорошая девочка. Жду тебя завтра утром, у него первая пара.

Послышался звук шагов, я выключила диктофон. Вернула запись к началу, прослушала и вернулась в кабинет.

– Удели мне всего две минуты, ровно столько длиться запись, – она включила диктофон и положила его перед отцом. – Я это сделала сейчас пока стояла за колонной и лила слёзы. Счастья тебе, папа.

Мне было всё равно, что он обо мне подумает или, что произойдёт между ними. Я не придумала ничего лучшего и пошла к маме. Мама даже не спросила, о какой сумме идёт речь.

– Ксюша, девочка моя, прости, но с деньгами сейчас трудно. Я взяла кредит на машину Руслану, а второй мне не дадут.

– Не оправдывайся, я всё понимаю, но нельзя быть настолько слепой.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего. Чтобы я не говорила, всё будет пропущено мимо ушей. Поезжай сама за ним и узнаешь, что у него за работа.

Я не хотела влезать в их жизнь, но обида за равнодушие душила меня и я сказала то, что сказала. Месяц назад я видела Руслана в ресторане с дамой лет пятидесяти. Взяв очередную подработку, я была переводчиком у группы китайцев, а вечером ужинала с ними в ресторане гостиницы. Администратор с удовольствием поделилась информацией о Руслане. «Это наш постоянный клиент Казанова, а женщина его спонсор на сегодня, – она улыбнулась. – Он обслуживает только платёжеспособных пенсионерок. Если ты понимаешь, о чём я». Легче мне от общения с родителями не стало, да мы и не виделись с тех пор.

После отказа родителей в помощи, я сомневалась в поездке, но до последнего надеялась. И мне повезло. Я была на заметке в одной компании. Работа у них была разовой, но платили достойно. Они и позвонили. Работы был ни на один день, но срочно. Я просидела среду и четверг, а сделала всего три четверти. В пятницу я сидела до упора и завершила её в два часа ночи. Добираться домой было страшно и бессмысленно. Я решила её сдать утром субботы. Убрав бумаги в папку и вымыв чашку из-под кофе, я прилегла на диван, который был короткий и неудобный для сна, и тут же уснула. Разбудил меня голос хозяина кабинета.

– Ксения, вы, что здесь делаете?

– Извините. Поздно закончила работу, домой возвращаться было не на чем. Бумаги в папке на столе, копия на диске. Я сделала пометки. Это важно. Посмотрите, а я пока умоюсь, – она прошла в туалет, привела себя в порядок и вернулась. – Что скажете?

– Скажу, что ты молодец. Но ты могла сделать это сегодня днём, а не ночью, – он отошёл к сейфу, убрал папку с бумагами и достал конверт.

– Сегодня я должна быть на занятиях ко второй паре и сдать зачёт. – Ксения смутилась, но взяла себя в руки и решилась. – Виктор Иванович, вы могли бы одолжить мне денег под расписку?

– Много нужно и на что, если не секрет?

– Около ста тысяч на стажировку в Англию. Я верну в течение года или отработаю.

– Когда едешь?

– Не знаю. Стажировка три месяца с 25 июня бесплатная, а вот перелёт, проживание и питание я должна оплатить. Но пока денег нет, я не могу оформить визу, а значит и полететь.

– А родители не помогут. Они у тебя вроде грамотные.

– Они у меня не просто грамотные, а доктора наук. Но они в разводе, у каждого новая жизнь и свои заботы. Они мне отказали, даже не спросив о сумме. Отец женится и едет в свадебное путешествие, а мама купила другу машину.

– Ехать в Англию лучше с валютой. Правда, фунтов у меня нет, а три с половиной тысячи долларов составят по курсу сто тысяч. Пиши расписку на год. Положишь деньги на счёт, возьмёшь в банке выписку и оформляй визу, а будешь уезжать – снимешь деньги, – он отсчитал доллары, вложил их в другой конверт и оба протянул мне. – Не огорчайся. Выход ты нашла. Будет работа, я тебе позвоню.

Я готова была расцеловать его. Поблагодарила и направилась прямиком в банк, потом в университет на зачёт, после этого в деканат с выпиской из банка. Настроение было радостно приподнятое, а на выходе меня ждал сюрприз в лице брата. Пашка начал с вопроса, где я провела ночь. Пришлось объясняться. Тогда же я высказала ему все претензии по поведению его друзей. Мне казалось, что он всё понял, но не принял. Прошёл май. У меня сессия и переход на пятый курс, у него защита 11 числа. Получив диплом четырнадцатого июня, он пропал на сутки, но догадался мне позвонить, позже компания прочно «осела» в нашей квартире. В воскресенье меня «нашла» работа, и я не могла отказать своему кредитору. Весь понедельник я просидела за переводом и была свободна после двадцати трёх. Приехала на такси. Не беспокоя ни кого, прошла к себе, но кому-то не спалось, а результат у меня на лице».

Ксения поднялась, сделала нехитрую зарядку и направилась в душ. Стоя, под тёплыми струями воды, она думала о том, что её ждёт в милиции. Слова брата о том, что Стас сын прокурора не внушали надежды на его наказание. Приняв душ, она прошла на кухню, где чистым был только обеденный стол, и включила чайник. Сделав себе бутерброд и кофе, прошла в свою комнату, не думая убирать там. «Это теперь проблема брата». Есть было неудобно. Разбитая губа была болезненна, хотя и выглядела почти целой, а вот нос немного припух, и под глазом был небольшой синяк. «Красавица писаная», – сказала Ксения вслух своему отражению в зеркале. Переодевшись, перекинула сумку через плечо и пошла в отделение милиции.

– Ксения Сергеевна, с вами хотят поговорить.

– О чём?

– О ночном происшествии. Здесь отец Стаса Морозова.

– И чего хочет от меня прокурор?

– Вы девушка умная и сделаете правильный выбор, – сказал вчерашний следователь и вышел из кабинета, а в кабинет вошёл солидный мужчина лет пятидесяти.

– Ксения, я не застал вас дома, но говорил с вашим братом. Вы летите в Англию?

– Да. В пятницу вечером. Думаю, моя неземная красота к тому времени станет не так заметна. Вы хотите извиниться за сына?

– Я пришёл просить о снисхождении. На кону не только судьба сына, но и моя карьера. Я понимаю, что всё это мерзко и подло, только тюрьма не всегда оставляет после себя человеческий облик. В том, что он перешёл черту есть и моя вина. Излишняя любовь, отсутствие внимания и контроля сделали своё дело, – он тяжело вздохнул, шагая от стены к стене, и Ксения почему-то поверила в его искренность. – Парень вырос эгоистом. Считает, что ему многое позволено при моём положении. Я прошу тебя, забери заявление. Возьми деньги за причинённые неудобства и прими его раскаяние.

– Думаете, он извинится?

– А куда он денется? Детство кончилось. Пора отвечать за свои поступки.

– Хорошо. Я его выслушаю, а деньги не возьму. Дайте мне с ним поговорить, она встала из-за стола и прошла к окну. Морозов прошёл мимо стула, на котором секунды назад сидела Ксения, что-то сунул в её сумку и вышел, а Стас вошёл. Она развернулась к нему лицом и, глядя прямо в глаза, спросила: