– Заткнись и делай, что велено! Раны у него… Попадешься фрогам Бледного – узнаешь тогда, что такое настоящая боль!

Семейство Ориджаба успело в самый последний момент. Не прошло и пяти минут, как дверь хижины слетела с петель от мощного пинка. Брезгливо отряхнув с плеч древесную труху, внутрь шагнула высоченная фигура.

– Эй, хозяева! – негромко позвал он, поводя дулом пистолета. – Есть кто дома?

– Удрали, – констатировал один из его спутников, окинув помещение быстрым цепким взглядом. – И не так давно. Готов поспорить, их предупредил тот мелкий фрогги.

– Далеко не убегут, – с жутковатой уверенностью отозвался первый вошедший. – Давайте, что ли, подпалим эту убогую будку… Сделаем им, хе-хе, яркий намёк.

– А ну, постой! – один из фрогов Бледного вдруг нагнулся и поднял с пола грязную тряпку. – Гляньте-ка, что тут у нас.

– Когда-то оно было платьем, – отозвался другой.

– Маленьким платьицем. Детским, – уточнил его собеседник.

– Думаешь?

– Ага. Похоже, эти Ориджаба – наши клиенты.

Я давно смирился с превратностями судьбы. Сегодня ты – король положения, а завтра барахтаешься в бурном потоке событий, мечтая лишь о том, чтобы не захлебнуться и не пойти ко дну; сегодня считаешь каждый медяк в кармане, а завтра швыряешь трито горстями, ничуть не беспокоясь о том, что источник оскудеет. Жизнь полна неожиданностей; как любил говаривать Тыгуа – если ты ещё не умер, значит, всё не так плохо, как кажется.

Я проснулся под вечер. Никого из команды на палубе не наблюдалось; но напротив сидел незнакомый паренёк с арбалетом на коленях… Причём – взведённым, тут же отметил я. Ржавый наконечник стрелы смотрел прямо мне в грудь. Хорошенькое дело…

Фрогские охотничьи арбалеты – пожалуй, самое распространённое у нас оружие. Теоретически такую штуковину может соорудить любой, у кого есть нож и руки растут из правильного места: он целиком делается из дерева и верёвок. Для охоты на крупных рыб используют длинные стрелы с зазубренным костяным остриём; для сухопутной дичи – короткие болты с наконечниками из железа. Когда я говорю «сухопутная дичь», то имею в виду не только животных. Охотники бывают разные.

У фрога, что держал меня на прицеле, оружие явно не было самодельным. Крытое лаком ложе, толстый лук, обмотанный жилами, орех из позвонка большой рыбы… Продукция кустаря-оружейника или мелкой мастерской, устройство не из дорогих, но вполне подходящее для умерщвления добычи, даже крупной… Особенно на такой дистанции.

Тут я внимательней присмотрелся к стрелку. Ему было, пожалуй, лет четырнадцать. Худой, жилистый, с цепким взглядом и расцарапанными коленками, всей одежды – короткие парусиновые штаны и драный жилет; типичный фрогги из низов общества. При виде него хотелось лишний раз проверить, на месте ли твои деньги – но не более того… Я хочу сказать – паренёк совсем не походил на наёмного убийцу.

– Эй, малый! Тебя как звать?

Арбалет в его руках качнулся.

– Не двигайся!

– Даже и не собирался. Может, объяснишь, кто ты такой и почему собираешься меня продырявить?

– Я не… Сиди тихо, и всё будет в порядке, усек, миста?

– Усёк. На кого хоть работаешь? – задавая этот вопрос, я не слишком надеялся услышать правдивый ответ, но вдруг? Подросток – наверняка мелкая сошка, и не слишком привычен к такого сорта работе; стало быть, у меня есть шанс. Но одно дело, если он просто малолетний грабитель, и совсем другое – если посланник Даго Хеллисентиса. Я не сомневался, что сумасшедший миллионер до сих пор страстно жаждет заполучить мою голову. Вопрос только в том, как ему удалось меня выследить? Я-то был уверен, что мой визит в столицу прошел незамеченным… Досада.

– Ни на кого.

Уже кое-что…

– Эй, Морфи! С кем ты там болтаешь? – из палубного люка высунулась голова.

Девушка! Вот так сюрприз…

– Бледнокожий проснулся.

Бледнокожий… Не слишком-то вежливо: уничижительное фрогское прозвище для нас, людей. Впрочем, я и не ждал от парнишки хороших манер: не та ситуация.

– Глаз с него не спускай! Я сейчас позову Папу…

Папу, как мило! У нас тут что, семейный подряд?!

На палубу меж тем выкарабкался толстяк с арбалетом. Он-то, похоже, и был тут главным.

– Ты так сладко дрых, бледнокожий, что мы решили тебя не будить.

– Ценю вашу деликатность. Ну а теперь, когда я наконец проснулся, может, объяснишь мне расклад?

– Расклад простой, миста, – ухмыльнулся он. – Тебе какое-то время придётся провести в нашем обществе. Главное, не рыпайся – и всё будет нормально, усек? Давай, перевернись на живот и заведи руки за голову. Ну, чего ждёшь? Морфи, сынок, пошарь у него в карманах.

Стоит ли говорить, что вся моя собственность, кроме одежды, тут же перешла в распоряжение злодеев. Меня без лишней жестокости, но и без особых церемоний затолкали в трюм. Там, в духоте, уже маялся мой товарищ по несчастью – вахтенный матрос, пожилой фрог, единственный кроме меня оставшийся на судне, когда остальная команда ударилась в загул.

– Влипли мы, парень! – горестно вздохнул он, как только крышка люка захлопнулась. – Это ж пираты, они свидетелей не оставляют!

– Пираты, говоришь? Непохоже…

Речное пиратство, некогда бывшее у лихих фрогов королевства Пацифида любимым видом спорта, с приходом к власти нынешнего монарха сильно сдало позиции. Его Величество всячески поощрял институт рейнджеров – охотников за преступниками; мобильные плавучие отряды практически свели на нет деятельность пиратов в столичном округе и здорово потрепали любителей лёгкой наживы в провинциях. Те, кто поумнее, перешли к более цивилизованным формам грабежа, предлагая судовладельцам покровительство – когда негласно, а когда и вполне официально, под видом охранных фирм. В столице этим бизнесом заправляло несколько кланов фрогской мафии – и они весьма сурово относились к конкурентам. Поклонники «старой школы», как правило, жили очень недолго…

Странная компания, захватившая наш корабль, не слишком походила на классических речных душегубов. Те, настоящие, сходу отогнали бы судно в укромную бухту, быстренько избавили его от груза, а свидетелей – от необходимости когда-либо впредь свидетельствовать… Мы же лениво дрейфовали по озеру мимо многочисленных островов, составлявших южное крыло столицы. У руля, похоже, вообще никто не стоял.

– Сколько их тут?

– Целая шайка. Не успел сосчитать. Да и какая разница?

Разница могла быть принципиальной, но я не стал вдаваться в подробности. Мой сотоварищ явно пал духом: похоже, он не из тех, что сохраняют самообладание в критических ситуациях.

– Как тебя зовут, напомни?..

– Кёг.

– Послушай, Кёг, я постараюсь спасти наши с тобой задницы. Но для этого хорошо бы узнать о мерзавцах побольше, понимаешь? Растолкуй, как всё было.

Он буркнул в ответ нечто невнятное и отвернулся. Интересно… Кёг вовсе не горел желанием общаться; но деваться-то ему было некуда! Мало-помалу я вытянул из пожилого оболтуса правду. Суть была в том, что парень элементарно прошляпил появление пиратов. Он забил на обязанности вахтенного и завалился спать в трюме, на тюках с грузом, мудро рассудив, что любой, кто попытается их украсть, неминуемо его разбудит. Мысль о том, что украсть можно и сам корабль, просто не пришла ему в голову.

Подобное легкомыслие среди фрогов – не такая уж редкость. Мои соотечественники-амфибии не просто ленивы и мечтательны; многих отличает совершенно потрясающее раздолбайство. Эта черта характера иногда служит первопричиной удивительных приключений, а то и чудес героизма – но по большей части вызывает изумление тем, что её носитель вообще умудрился дожить до своих лет. Приезжих такие пассажи вначале очаровывают, а потом начинают не на шутку доставать… К счастью, на каждую дюжину мечтателей всё-таки приходится пара-тройка здравомыслящих и практичных фрогов; на них-то у нас всё и держится… А в теперешней ситуации эта роль выпала мне.