Когда Милана прильнула к нему всем телом, ища защиты, в душе и сердце вечно живущего всегда невозмутимого короля что-то дрогнуло, и он не мог пока разобраться, что это такое. Но ему захотелось закрыть собой эту девушку, забрать и унести отсюда, стереть с её щёк слёзы, вызвать улыбку и любоваться счастливым милым лицом… Она казалась такой беззащитной и юной. Эта гамма ощущений была новой для мужчины, живущего уже почти двести лет, видавшего всё на своём веку и испытавшего не раз любовь к женщинам, со временем научившись сдерживать чувства. Ведь после всегда приходила печаль от потери любимых, они не имели вечной жизни, как он.

И до сих пор ничего не могло его потрясти настолько, как сейчас сделала близость этой девушки, прижавшейся к нему. Словно сама судьба прикоснулась, вызывая на подвиг сделать то, ради чего он столько лет живёт. Король даже первые секунды поддался этому ощущению, его руки легли на талию девушки, собираясь обнять в ответ… «Что за наваждение! Прочь!» – подумал, разозлившись на странное чувство, Элвем, к тому же вспомнив о стоящем рядом принце, являвшемся владельцем этой раллеры. Правитель Ламории не имел на неё никаких прав. В подобной ситуации у него был лишь один выход. Отпихнув от себя земную девушку, король окинул её ледяным взглядом и произнёс с нотками металла в голосе:

– Прочь, наглая раллера! Как ты посмела ко мне прикоснуться? У тебя есть хозяин и он может делать с тобой всё, что захочет!

Принц, с изумлением наблюдая прыжок Миланы в объятия бессмертного короля, среагировал на её действие громким хохотом, а затем произнёс, обращаясь к другу:

– Элвем! Спасай её от меня, смотри, как умилительно просит! Пойдём сражаться за маленькую раллеру! – Принц дружески хлопнул короля по плечу, тот молча слегка улыбнулся в ответ. Орлик перестал хохотать и следующую фразу, сопроводив усмешкой, адресовал Милане. В его голосе слышалась еле заметная угроза:

– Значит, раллера, я, по-твоему «жуткое чудовище» и «страшный и ужасный»? – Остолбеневшая девушка смотрела на него, охваченная сильным страхом, и укоряла себя за глупый поступок, которым, похоже, ещё больше усугубила своё положение. И вскоре последует кошмарная расплата. Принц продолжил:

– Привыкай к новой жизни, ты теперь рабыня, если назвать это вашим земным языком. Твоё тело, его энергия и твоя душа принадлежат мне, ясно? – Он смерил её надменным взглядом, Милане показалось, что она увидела в его ледяных глазах свою смерть. Девушка задрожала от ужаса, не смея шевельнуться, до её сознания дошло, что спасения ждать неоткуда и не от кого. Тот мужчина, которого она так по-дурацки умоляла о спасении, стоял уже в стороне, отойдя к двери и скрестив руки на груди, и совершенно спокойно смотрел на происходящее, не вмешиваясь.

После минутной паузы, не дождавшись ответа от Миланы, Орлик, повысив голос, приказал, указав рукой на пол перед девушкой:

– Раллера, стань на колени и скажи мне, насколько хорошо ты поняла мои слова!

Что-то внутри Миланы возмутилось, и она почувствовала, как её стремительно наполняет ненависть к этому чудовищу, вытесняя страх. Проваливаясь в панику от того, что сейчас последует в ответ на её фразу, девушка всё равно произнесла, отчеканивая каждое слово:

– Я никогда не встану перед тобой на колени! И никогда не буду твоей рабыней, у тебя нет никакого права на меня! Убивай уже, отморозок конченый, я не боюсь смерти! – В глазах хрупкой и нежной земной девушки, смело бросившей вызов ему, одному из сильнейших магов Девальвира, пылала настолько огромная ярость, что принц еле удержался от шага назад. Орлик поразился, откуда вдруг взялась сила и готовность умереть у этой прежде такой нелепой и вечно испуганной девчонки. Спокойствие Элвема при её словах сразу же улетучилось, и бессмертный король с любопытством посмотрел на Милану. Он никогда раньше не видел, чтобы раллеры себя так вели с хозяевами. Ведь на ней был магический ошейник, внушавший безграничную любовь к владельцу и заставлявший переносить любые страдания с благодарностью. Эта девушка могла преодолевать его силу?

«Что означает „отморозок конченый“, земное ругательство? Не помню такого…» – мелькнула мысль в голове принца. Орлик мгновенно взял себя в руки, к счастью, никто не заметил его секундного замешательства. Наследник трона сделал магический пасс рукой и сказал с притворным вздохом, наблюдая, как рухнула перед ним на колени упрямая рабыня:

– Вот ты и на коленях, раллера. Говоришь, никогда? Стой так, пока позволю подняться, может, придёт понимание и послушание. И поразмышляй о том, что есть вещи гораздо страшнее смерти, очень скоро я тебе их покажу. – Он отвернулся от Миланы, переключив внимание на друга, жестом приглашая того пройти к двери первым:

– Пойдём, я покажу покои, что матушка распорядилась приготовить для тебя. Кстати, я забыл сказать, что у нас загостился несчастный толстяк Фордевальд. Он успел отличиться… – Мужчины вышли, дверь за ними закрылась, и вскоре голос принца стих. Милана осталась стоять на коленях, прилипших к полу. Тело не подчинялось, как и не было возможности произнести хотя бы один звук. Душа заледенела в ужасе, и в голове крутилась лишь одна мысль: «Он сказал, что покажет вещи страшнее смерти…» Вдобавок ко всему вскоре колени начала нещадно пронизывать ноющая боль. Недавнее ощущение силы постепенно покидало тело девушки. Милана уже горько сожалела, что позволила себе совершить несвойственный для неё смелый и в то же время безрассудный поступок. Раньше в ответ на грубость или жестокость она сразу пряталась в свою «раковину», молча переживая всё внутри…

Принц пришёл в её комнату вечером, когда прошло более шести часов мучительного стояния на коленях. Взмахом руки он вернул Милане возможность управлять собой, но не снял чары молчания. Резкая боль прокатилась по онемевшему от длительного стояния телу. Девушка бессильно повалилась на бок, не имея сил подняться. Орлик, наблюдая её страдания, усмехнулся со словами:

– Надеюсь, ты усвоила урок. – И снял чары молчания. Милана, продолжая лежать на полу, разрыдалась в голос, от боли, унижения и безысходности.

– Замолчи немедленно, или заставлю это сделать! – Принцу совсем не улыбалось слушать её стенания, надо было спешить, скоро начнётся пиршество в честь гостя. Милана, испугавшись, тут же утихла. Маг сделал над ней ещё два пасса руками, от его ладоней на девушку прошёл синий свет, и тело перестало болеть. Орлик с подкупающей обаятельной улыбкой произнёс мягким вкрадчивым голосом:

– Видишь, я не такой уж и отморозок, могу унять боль своей раллеры. Будь послушной и избежишь многих проблем. – Принц уже успел заглянуть в один из словарей, прихваченных из земного мира, и узнать значение слова, произнесённого ранее Миланой. «Полный отморозок! Издевается, гад!» – подумалось ей. С появлением сил вернулась и способность ненавидеть.

– Поднимись! – приказал Орлик, и девушка немедленно подчинилась, встав с пола. – Сейчас я тебя отведу к другим раллерам. Будешь прислуживать с остальными служанками гостям за столом во время вечернего торжества, поняла? – Милана молча кивнула. Принц окинул её испытывающим взглядом и сказал нетерпящим возражения голосом:

– Если вздумаешь выказать снова неподчинение, я очень жёстко накажу тебя! И чтобы ты не болтала ни с кем, на тебе будут чары молчания. Всё ясно? – Милана опять кивнула. Он недовольно нахмурил брови:

– Вслух скажи, не слышу согласия!

– Д-да, я всё поняла, – выдавила из себя девушка, чувствуя, как бешеная ярость возвращается назад.

– Ты забыла сказать «мой владетель», – отпустил замечание принц.

– Да, мой владетель! – Сразу же поспешила исправиться Милана, потупив глаза в пол и сказав фразу уже более чётким голосом. А в голове пронеслось: «Да хоть кем назовись, только отвяжись от меня, козёл доморощенный ты, а не „владетель“!» – Ей захотелось напасть на него, вцепиться в волосы, выцарапать глаза и бить, сколько есть силы, по надменному лицу и вообще, убить бы его, придумать только как! Она стиснула кулаки и… испугалась своей мысли и странного появления нового приступа злости. Девушка порадовалась, что хотя бы её мысли это чудовище не читает. Милана снова попыталась разобраться, что же такое происходит с ней, она никогда в жизни раньше не была агрессивна и не ругалась, как бы её ни обижали. Однако она отметила свой успех в непривычной для неё актёрской игре: внешне новая Милана совершенно никак не показала внутреннее негодование, сохраняя прежнее выражение лица испуганной девочки.