Струя крови выступила из-под сверкающего металла лезвия ножа. Совместно с этим явлением, Елеария испытала чувство локальной боли. Но не успела Елеария отреагировать на эту боль, как две ведьмы находящиеся слева от неё, потянули её раненную руку в сторону стола. Юная ведьма даже не успела понять, что вообще произошло в этот момент. Между тем, ладонь Елеарии из которой продолжала течь кровь, приложили к нарисованному её на столешнице символу.
Происходящее после этого не имело никого логического и рационального объяснения. Как только ладонь Елеарии оказалась прислонённой к столешнице в её центре, четыре ведьмы разошлись по разным сторонам от неё. Они встали рядом со теми символами на столе, которые были нарисованы ещё до того, как юная участница магического обряда впервые оказалась внутри этого шатра. Буд-то бы повторяя за Елеарией, они прислонили свои левые ладони к нарисованным символам и в один момент начали проговаривать фразы непонятные юной ведьме.
Язык, на котором разговаривали ведьмы являлся незнакомым Елеарии. Все магические заклинания, применяемые во время ритуалов различного характера, проговаривались именно на этом незнакомом языке. Откуда он взялся, кто его придумал и где обучают на нём разговаривать. В этот момент Елеария подумала о том, что она хочет выучить этот язык и понимать то, о чём в этот момент говорят окружающие её ведьмы.
Пока четыре ведьмы занимались выполнением своей части подготовки к обряду, Елеария не могла изменить того, что с ней произошло. Под воздействием необъяснимых магических сил её левая ладонь словно прилипла к столешнице. При этом чувствовать боль в ране юная ведьма перестала. Кроме того, произошло ещё две удивительных вещи. Во-первых, кровотечение из её руки прекратилось. Во-вторых, стол вокруг кисти юной ведьмы, будто бы впитав её кровь, также приобрёл некие изменения.
Древесина, из которой был когда-то сделан этот стол, по всей площади столешницы до начала ритуала имела светло-коричневый цвет. Но после того, как окровавленная ладонь Елеарии коснулась стола, его цвет изменился. Это произошло в том месте, где находилась рука юной ведьмы и вокруг него тонкими линиями по направлению к тем местам, где держали руки остальные участницы обряда.
В общем, образовавшийся узор на столе представлял собой крестообразный рисунок из тонких линий и областей пятен, тёмного цвета. Эти затемнённые зоны имели практически чёрный цвет, из-за чего светлые руки всех участниц ритуала заметно выделялись на их фоне. Возникала зрительная иллюзия, будто бы их руки не лежали на деревянной поверхности стола, а зависли над небольшими зонами бесконечной тёмной пустоты, которая должна была медленно затягивать их в себя. Чего естественным образом не происходило.
Занавеска, прикрывавшая вход в шатёр, аккуратно была отодвинута кем-то с той стороны. Елеария находилась не совсем удобно по отношению к входу, её прилипшая к столу левая рука не давала ей совершить поворот в нужную сторону, чтобы сразу увидеть пришедшего. На её удачу гостья обряда прошла в шатёр настолько, что юная ведьма смогла её увидеть. Это оказалась истинная последовательница Ихтириона – ведьма по имени Алакдея.
– Глазинда сообщила о начале освободительной операции. Все ждут, когда вы начнёте обряд, – обращаясь ко всем присутствующим в шатре сообщила взволнованная Алакдея. В некоторой степени, это волнение внезапно прибывшей ведьмы передалось Елеарии. Она почувствовала, что боится этого обряда. Возможно, виной тому был её прошлый опыт, когда юная ведьма потеряла сознание из-за своего нежелания принимать участие в проведении ритуала.
Или же причина страха заключалась в том, что сейчас её положение имело нежеланный её характер. Несколько минут назад, ничего не объяснив, против её воли, ей порезали ладонь. После чего оставили в невыгодном для неё положении. Левая рука Елеарии намертво слилась с нагревшейся поверхностью стола. Всё это произошло до начала обряда, во время подготовки к нему. Она даже не представляла, что будет происходить дальше, если начало ритуала уже ввело её в негодование.
– Мы готовы начинать, – ответила та самая ведьма, которая пару минут назад нанесла рану на ладонь Елеарии. Как только Алакдея услышала ответ, она молча кивнула головой и направилась к выходу из шатра. Когда занавеска закрылась вслед за вышедшей гостьей, ведьмы приступили к проведению ритуала, в котором Елеария вынуждена была принимать участие не зная, какие именно её роль и задача во всём происходящем действии.
Эта манера доносить информацию, которая преобладала среди истинных последователей Ихтириона, временами нервировала юную ведьму. Она попросту не могла понять, почему никто из них ничего никогда ей не объясняет. Елеария чувствовала себя не нужной и потерянной среди всех этих магов и ведьм, окружающих её последние несколько дней.
Ведьмы начали проговаривать заклинание на неизвестном Елеарии языке вскоре после того, как Алакдея покинула их шатёр. По началу, юная ведьма не заметила какой-либо перемены. Её левая рука всё также лежала над тёмной областью в центре стола. Правые ладони остальных участниц обряда располагались над похожими зонами тёмного цвета по краям столешницы. Но меньше, чем через минуту Елеария заметила то, что не поддавалось объяснению. Это была та самая тайная магия, о которой ей рассказывал Петмид в зале полусферы.
Тёмные участки стола под ладонями всех ведьм начали увеличиваться по площади. Это увеличение продолжалось до тех пор, пока, сливаясь друг с другом, они не покрыли всю поверхность столешницы. Из-за чего последняя стала выглядеть как один большой прямоугольник чёрного цвета, вокруг которого стояли пятеро участниц магического обряда.
Как выяснилось позже, это было только начало. В скором времени после того, как столешница потемнела, эта тьма начала сходить. То, что проявлялось на её месте нельзя было назвать обычным. Елеария ожидала увидеть ту самую светло-коричневую древесину, из которой и был выполнен весь стол целиком. Однако вместо него под ладонями ведьм оказалось нечто напоминающее водную поверхность, с которой медленно и не равномерно сползает тёмное покрывало. Поверхность стола преобразилась.
От этой водной поверхности исходило белое сияние, от чего полумрак шатра пропал. Когда тьма, покрывающая всю площадь столешницы, уменьшилась до размера ладони Елеарии, символы на её руке начали жечь её кожу. Сердцебиение и дыхание юной ведьмы участились и появилось головокружение. В этот момент к ней обратилась ближайшая к ней ведьме.
– Елеария, повторяй за мной, – промолвила она и начала проговаривать некую фразу на том самом языке, который юной ведьме был не известен. Её общее состояние продолжало ухудшаться, пока Елеария не начала повторять эту фразу. Поначалу ей казалось, что её язык и рот не способен издавать необходимые звуки, но в какой-то момент, это чувство пропало.
Более того, Елеарии стало казаться что она пронимает тот язык, на котором сейчас проговаривала фразы, повторяя слова своей соучастницы магического обряда. Это ощущение представляло собой идею, согласно которой у юной ведьмы складывалось странное ощущение, что она всегда знала и умела говорить на этом языке. Будто бы он являлся родным ей языком, о существовании которого Елеария, по стечению загадочных обстоятельств, забыла.
При этом, несмотря на внезапное прозрение, перевести произносимые в данный момент ею фразы Елеария не могла. Эти слова не имели конкретного значения на всеобщем языке Виалрии. Но они имели невероятную силу, воздействия которого боялись люди. Осознавая этот факт, юная ведьма впервые в жизни поняла, на сколько сильной на самом деле она может быть.
Ей нет нужды учиться материализовать магическую энергию, как это делали большинство последователей Ихтириона. Для достижения могущества Елеарии требовалось развивать навыки проведения ритуалов и обрядов, которые являются основным элементов тайной магии, о которой не догадываются правящие в Виалрии люди.
Чёрная область над прозрачной поверхностью столешницы под ладонью Елеарии начала стремительно уменьшаться в тот же момент, когда жжение в её руке и головокружение пропали. Меньше, чем через пару секунд, прозрачная светящаяся поверхность стола продолжила свои преобразования. На этот раз, под рукой юной ведьмы появилось нечто напоминающее воронку тёмного цвета, уходящую куда-то в глубину, по направлению к земле, на которой был расположен шатёр.
