— Брук, я… — и запнулся.

Девушка помогать ему с оправданием не собиралась — хватит с неё. Сейчас ей оставалось надеяться, что парень не додумается притронуться к ней, ибо Брук могла не сдержать своё возрастающее желание запустить в него стулом, а то и чем-то более крупным. Тем более, что ему, Капитану Америка, от этого будет ни холодно ни жарко — зря он что ли прославленный на весь мир герой? Да ему наверняка тот стул, как укус комара будет!

Когда он подошёл слишком близко, настолько, что между ними оставался всего шаг, Бруклин резко развернулась, бросив при этом чёрную майку на кровать, и посмотрела ему в глаза (для этого Стоун пришлось приподнять голову, ибо Капитан все еще был её изрядно выше).

Тихий, успокаивающий вдох.

Это всё к лучшему, всё к лучшему.

— Я не приглашала тебя сюда, Стивен, ты нежеланный гость.

В горле пересохло и под конец фразы девушка еле выдавливала из себя слова.

Но самым ужасным, морально давящим на неё грудой камней фактором был его взгляд. Стивену явно было что сказать, он хотел, колебался и не мог никак решиться.

Куда же делась вся твоя хваленая смелость, Капитан?

Брук про себя отметила, что отныне не будет называть его по имени. Сухое «Капитан» подходило ему куда больше. И тут обида роли нисколько не сыграла, так что…

Кого я обманываю, Господи?

Всё это длилось секунду, может — две, но мгновение словно замедлилось. Почему всегда так, а? Самые сложные в жизни моменты тянутся резиной? И тебе ни в коем случае нельзя эту же резинку перерезать, ибо она привязана к тебе. Приклеена. Намертво.

Бруклин ещё раз устало вздохнула — который раз за этот день — и опустила глаза.

Нет. Хватит с неё на сегодня. Пусть катится ко всем чертям, пусть даже к тем инопланетянам, что в 2012 напали на НьюЙорк, ей все равно куда. Лишь бы на данный момент подальше от неё.

— Всё, что ты сейчас скажешь, будет использовано против тебя. Так что проваливай с моей квартиры, пока я действительно не познакомила твою голову с табуреткой.

И это всё — не смотря на него. Куда угодно, — в окно, на шкаф, на разбросанные по полу вещи — но не на него.

Шаг в сторону — как своеобразный побег, и плевать, что она находилась в своей, хоть и старой, запылённой квартире.

Она собиралась выйти из комнаты и направиться на кухню. Или в комнату Алек…

Когда родное имя всплыло в голове, Брук чуть не вписалась в угол.

В общем, плевать куда. Главное, чтобы Капитан тихо покинул её квартиру.

Планы прервались перехватом со стороны противника. Бруклин показалось, что его рука на её запястье обжигала. А ещё, что она вот-вот расплачется, грозясь разразиться очередной истерикой.

— Мне больно, Капитан.

Сухо, по факту. И стараясь подавить в голосе слёзы.

Он отпустил моментально, но своего добился: девушка остановилась и снова развернулась к нему лицом.

— Я не знал про Алекс. И про то, что я Капитан Америка — тоже хотел сказать. Просто выжидал нужного момента, — говорил Роджерс, излагаясь четко и по сути. Хоть и знал, что его оправдания сейчас никакого эффекта не могут возыметь. Говорить она ему попросту не даст.

— Не нужно оправдываться, Капитан.

По его ушам резануло такое обращение. И, чертжезадери, как она сейчас интонацией напоминала Старка.

— Нужно. Я виноват, я…

— Ты… Даже эпитетов подобрать не могу, кто ты… — прорычала Брук. Почему он не может просто оставить её в покое? — Выметайся из моей квартиры, иначе…

— А иначе что? — Стив посмотрел на неё с вызовом.

Он знал, что злить сейчас её было себе дороже. Знал, что сам затеял всю эту кутерьму. Но почему она не давала ему хотя бы объясниться?

Бруклин уже готова была ответить, и, кажется, заплакать, поэтому он пресёк все это одним шагом в сторону Стоун и заткнул рот девушки поцелуем.

Она уже, не контролируя эмоции, в открытую плакала и дубасила Стивена по груди, словно это как-то могло ей помочь в освобождении. Но нет, парень был скалой, которая ей даже подвинуться не давала.

Целовался Стив отчаянно и явно показывал, что отпускать её не собирается. А ей было больно до одури.

Когда Капитан отстранился, первое, что пришло Брук в голову — это опелуха. И звонкий удар ладони о лицо прозвучал эхом по коридору.

— Пошёл. Нахер. Из. Моей. Квартиры, — прошипела Стоун, глотая очередные порывы к истерике. Слёзы уже текли не таясь, и она ничего с этим поделать не могла. — Убирайся вон, слышишь! Видеть тебя не могу!

Это был полный провал её самообладания. Девушка опять трещала по швам, но, может, сейчас так нужно было? Выреветься-выплакаться, а потом с холодком в душе рассуждать о дальнейшем плане действий?

Сейчас даже идея со звонком Старку перекрылась эмоциями, настолько сильными, что цунами нервно курило в сторонке.

Капитан, к слову, стоял ошеломленный и не двигался, аки статуя. Будь Бруклин сейчас в нормальном состоянии — съязвила бы по этому поводу. Но она была далеко, далеко не в порядке.

И он прекрасно знал это.

Та ненависть и боль, с которой Брук смотрела на него, подействовали, словно ушат холодной воды.

Ведь она плакала. Его женщина плакала из-за него, а он, даром что великий герой Земли, ничего не мог с этим сделать. Единственная попытка постараться вернуть в более-менее мирное русло их разговор слилась в унитаз одной пощечиной.

Бруклин даже слышать оправданий не желала, как и говорил Старк.

Вышел Капитан практически моментально, стараясь не оборачиваться. Он уже не видел, как девушка зашла обратно в комнату и устало осела, будто магнитом притягиваясь коленями к полу. Не видел, как она снова истерически зарыдала, глотая всхлипы один за другим.

Но это всё наблюдала женщина, сидящая на крыше соседнего дома.

Наташа хлопнула себя по лбу, словно это был самый большой и самый нелепый провал в её жизни. Кажется, ей все-таки придется научить Стива нескольким приемам по обращению с девушками. И начнет она, пожалуй, с «учись говорить правду дозировано и вовремя».

***

3 июля 2014 года

Проснулась Бруклин от завопившей на улице сигнализации. Первой мыслью было «О боже, который час?», а второй «Работа!».

Подрыв на кресле стоил ей головной боли и ноющих конечностей — наверное, она так и заснула, полулёжа-полусидя в позе эмбриона. Пульсация в висках добивала, и Бруклин благодарила Провидение, что в рюкзаке нашелся “Тайленол”, ибо здешняя аптечка не то, что была скудна, её не было в принципе.

Но дойти на кухню до спасительного стакана с водой она не успела — взгляд зацепился за собственное отражение.

То, что Бруклин была опухшей до ужаса, ещё не казалось кошмаром. Ведь подобное проявлялось после каждого ночного дежурства или обыкновенного недосыпа.

А вот её волосы снова были острижены под каре.

Причём кое-как, ужасно неравномерно, и далеко не чистые пряди тщетно старались волнами дотянуться до плеч.

У зеркала, на тумбочке, подтверждая её догадку, лежали обыкновенные ножницы. Кажется, девушка понемногу начала припоминать, как по окончанию истерики она ночь напролёт сидела у зеркала, не думая ни о чём. А затем решила немного подправить себе прическу, чтобы было легче потом надевать парик.

Брук негодующе прикрыла глаза, словно ей было стыдно перед своей внешностью за содеянное вчера, и сделала мысленно пометку подправить своё недо-каре хотя бы как-то.

Таблетка от головы помогла не сразу, поэтому девушке пришлось зайти в комнату Алекс и продолжить начатую ещё вчера уборку. Ведь, как бы ей не хотелось, но квартиру нужно было привести в более или менее пригодное состояние — у неё были определенные планы на эту жилплощадь.

Отгул на сегодня она просить у начальства не собиралась. В любом случае девушка думала увольняться, ведь побег из Штатов как раз этого требовал: оборвать все контакты, взять самое нужное и бежать. Фигурально, конечно. Она спокойно себе пойдет размеренным шагом в сторону аэропорта, так же не спеша сядет в самолёт… Осталось только поговорить по этому поводу со Старком.