Рассказывать, впрочем, было и нечего. За день до праздника позвонил Стив и сказал, что не сможет прийти к ней, ссылаясь на какую-то неожиданную командировку, что свалилась ему, словно снег на голову. Он извинялся, извинялся и ещё раз извинялся, что не сможет отпраздновать с ней Рождество. Но в этот раз, в отличие от предыдущих, заявил, что постарается приехать к Новому году. Это не могло не радовать.
По началу Бруклин действительно расстроилась. И уже собиралась звонить будущей чете Джонсон, чтобы сообщить им радостную новость: «Ребят, а я еду на Рождество к вам!». Но потом одернула себя.
Не порть людям праздник, Бруклин! Они уже семья, дай им побыть наедине!
В итоге она приготовила маленькую индейку, немного пунша и отпраздновала сочельник за просмотром рождественских фильмов, заснув, кажется, на второй части «Одного дома».
Это она и пересказала интересующейся Изабель.
— Офицер Стоун, ну ты и тупица! — воскликнула та в трубку, что у Бруклин прям ухо заложило. — Какого чёрта ты нас с Уиллом не набрала?! Рождество — это семейный праздник! А мы уже давным давно стали семьёй! Нет, Уилл, ну ты слышал эту придурошную?
Кажется, напарник непечатно выругался и пообещал надавать по ушам одному глупому лепрекону.
— Я бы на твоем месте на него обиделась, — буркнула в трубку Изабель. — А вот за то, что не сказала нам — получишь!
На это Бруклин лишь хмыкнула. Ну, а что сделать? Работа есть работа: если вызов срочный, значит нужно ехать. По крайней мере, она придерживалась этого мнения и в отношении себя. Стивен же не виноват, что ему пришлось сорваться прямо перед праздником. Тем более, так было всегда с его работой: срочный вызов, прости-Брук-я-не-смогу-сегодня, а потом такое же неожиданное появление. Кажется, она даже успела привыкнуть.
Только вот на душе было как-то тоскливо. Первое Рождество без Алекс, да ещё и в одиночестве… Один на один со своими страхами и пустой квартирой. Как бы не храбрилась Стоун, как бы не уговаривала себя, но подсознательно она всё же жутко скучала по подруге, винила себя, что не успела вовремя спасти её. И плевать, что никто бы не смог это сделать, ибо среди погибших числилась не только Ал, но и все, кто присутствовал тогда в завалившемся здании.
Но теперь воспоминания не давили так сильно. Они не проходили, нет, но Бруклин постепенно, из месяца в месяц приучала себя жить по-новому. И теперь каждый раз, когда кто-то заводил разговор о прошедшем, она уже не застывала, не вела себя пассивно по отношению к собеседнику, только лишь тяжело вздыхала и принималась отвечать. Жить ей стало определённо легче.
Сейчас она понимала, что просто-напросто боялась перестать скорбеть, поэтому накручивала себя по поводу и без. То, что она не смогла просто зайти на кладбище — яркое тому доказательство. Было больно, да, но не настолько. Самообман, впрочем, весьма и весьма искусный. Это выглядело со стороны для неё примерно так.
Или же с заботами со Стивеном она совершенно обо всем забыла?
Мысли о нем заглушали всю скорбь, всю боль, и Бруклин чувствовала себя какойто предательницей. Ведь она променяла подругу, хоть и мертвую, на парня, а это было одно из их первых условий при знакомстве.
Парни никогда не должны мешать нашим отношениям!
Но вышло как вышло, и Брук пришлось просто смириться. Заново накручивать себя она совершенно не хотела, а стенать о прошлом — не самая лучшая идея. Лучше бы она попробовала разобраться в своих чувствах к Стиву. А то уже и сама запуталась, ей Богу.
Она что-то хотела ему сказать. Морально готовила себя к чему-то, хотя была без понятия, к чему именно. Ведь праздновать Рождество вместе… Это же такой огромный шаг, верно?
Ощущение предвкушения щекотало диафрагму, и ей становилось как-то не по себе. Поэтому она облегченно выдохнула, когда он сказал, что не сможет прийти. Но параллельно с облегчением появилось разочарование, и смесь этих двух противоречивых чувств не давало ей в данный момент нормально позавтракать. Кусок просто в горло не лез.
Хотя за разговором с Изи ей удалось впихнуть в себя яичницу с беконом, так что уже прогресс.
Так незатейливо, но весьма насыщенно прошёл у неё завтрак, а затем и обед, поскольку Бруклин решила заехать к Джонсонам и отдать им их подарки. Пару часов колупания мозгов от Изабель, подзатыльник, нравоучительная беседа от Уилла под названием «Мы семья и мы едины» и Стоун уже просто валясь с ног приползла домой.
Благо, что она додумалась взять выходной после 25-го числа. И все равно, что она взяла его с расчетом на Стивена. Подсознательно она понимала, что же с ней происходит и для чего же она взяла этот выходной, но даже в мыслях не собиралась признавать. Потому что данетэтожебредкакойто.
Неожиданно в дверь раздался звонок, от чего Бруклин подскочила на месте. Она уже успела задремать, а тут такая неожиданность в виде гостя.
А может, это Стив?
Данная мысль прошибла мозг и заставила её мельком заглянуть в зеркало, от которого девушка почти сразу же шарахнулась в сторону. На щеке красовался след от кофты, на которой Брук уснула, глаза опухли и странно поблескивали, будто она ревела всю ночь, покрашенные в блонд волосы свисали паклями, а одежда, которую она так и не сменила на домашнюю, была жутко измятой.
Пару секунд паники, метаний из угла в угол, и только после второго звонка в дверь девушка пришла в себя: а почему она, собственно, паникует? От осознания, что сейчас она повела себя как обыкновенная девочка-подросток, которая волнуется перед первым свиданием, Брук рассмеялась. Надо же, довести себя до такой крайности!
Дверь Стоун пошла открывать, подпрыгивая, словно не она пару секунд назад метеором металась по комнате. Но за дверью её ожидал не Стив.
— Бруклин, я… Можно зайти?
Девушка ошарашенно замерла, и всё, на что её хватило, это приоткрыв рот от удивления, отступить на пару шагов назад, чтобы впустить гостя.
Старк молча зашёл и поплёлся на кухню, словно бывал там каждый день. Вид у него был весьма усталый и потрёпанный, но держался он молодцом. По крайней мере, шагал Тони бодро, словно не его недавно объявили погибшим.
— А… А где Пеппер? — всё, что смогла выдавить из себя Бруклин.
Старк облокотился на спинку стула, откинул голову и прикрыл глаза.
— Она сейчас на обследовании. С ней кое-что случилось и сейчас лучшие мозги «Старк индастриз» просчитывают, как можно из неё вывести некий наркотический препарат, что даёт человеку способности супергероя, — проговорил миллиардер настолько просто, будто его девушка каждый день становилась мутантом.
К слову, Стоун уловила из этой его монотонной речи всего пару фраз, но этого ей хватило.
Поттс? Супергерой? Наркотики?
Что, чёрт задери, произошло за эти пару дней, что она посвятила подготовке к Рождеству, отгораживаясь от плохих мыслей?
Застыв на пороге кухни, она не знала, куда себя деть. Садиться категорически не хотелось. Так они и находились в молчании, которое, что неудивительно, нарушил первый Тони.
— Нам нужно обговорить кое-что.
Логично рассудив, что такой фразой обычно у Старка начинаются серьёзные разговоры, Бруклин направилась к подвесной шухляде, достала оттуда бутылку с виски и два тумблера*. Миллиардер медленно приподнялся со стула, с благодарностью принял протянутый ему стакан с уже налитой выпивкой и сделал глоток.
— Ты героический придурок, Старк, — выдавила из себя девушка и тоже сделала глоток. — И как ты так живешь?
— На широкую ногу, как видишь, — отмахнулся он. — Я хотел извиниться за все. Знаешь, ведь ты и Пеппер… Самое дорогое, что у меня есть.
Брук выгнула правую бровь, будто говоря: «Чего-чего?». Было видно, что Тони дались эти слова нелегко, и ей так же странно было принять их. Неловко даже. Ведь они как бы… Не ладили, что ли. Да она бросила в него вазу буквально пару встреч назад! И говорила много всякого…
Но и не согласиться было сложновато. Потому что сколько уже прошло после того, как она узнала, что Тони Старк — её отец? За эти четыре года пререканий, ругани, возмущений, странных нападений и прочего, и прочего, они привязались друг к другу. Но если Старк вполне мог это аргументировать своими какими-то целями или стремлениями действительно поладить с «дочерью», то Брук объяснить эту привязанность не могла. Просто был он, была она — два странных человека, которые не осознавали, что им друг с другом делать.
