— С тобой все в порядке? Ты выглядишь очень уставшим, стоит ли тебе вообще выходить на корт?
Эндрю прищелкнул языком и шагнул вперед.
— Посмотри, кто говорит, сладкая горошинка. — Он подхватил мяч и ловким движением руки сбил три конуса на конце слева. — Когда ты в последний раз спал? Или нормально ел?
— Я ел, — пробормотал Натаниэль, завершая упражнение под номером восемь. — И… не здесь. — Он взглянул на Тэцудзи, который рявкнул поправку в сторону Лейфа, который был уверен, что его побьют палкой, как только схватка закончится.
Это подразумевало, что некий «душистый горошек» заговорит позже. Эндрю бросил на него прищуренный взгляд, прежде чем сосредоточиться на сбивании шишек в течение следующих двадцати минут, представляя, что все это время они были Рико и Тэцудзи.
Он почувствовал прилив иррационально сильного желания защитить, когда увидел все синяки, новые и старые, на худощавом теле своей второй половинки, когда они раздевались перед душем. Эндрю смог удержаться от того, чтобы не раздробить череп некоторым личностям дверцами шкафчика, только когда понял, что они были от игры в экси, что следы соответствуют слабым местам в защитной прокладке или ее полному отсутствию, а не из-за того, что она была от экси.
Что никто не был настолько склонен к самоубийству, чтобы игнорировать его напоминания перед тем, как он отправился на реабилитацию.
Миньярд не был особенно голоден, поэтому бросил свой кусок отвратительного тофу в тарелку Ната, а затем свой апельсин, упавший на поднос его удивленной второй половинки.
— Ешь их, — приказал он по-французски. — Пусть говорит Вальжан.
Жан фыркнул от удовольствия, но жестом предложил своему партнеру тоже поесть.
— Так приятно, что ты вернулся.
— Учитывая, что я уезжаю на пару недель и возвращаюсь к тому, что все пошло наперекосяк? Я бы сказал «да».
Моро поморщился, пока Натаниэль покусывал нижнюю губу и медленно очищал лишний апельсин.
— Это… хорошо, что ты вернулся, — пробормотал Натаниэль, склонив голову.
— Ешь, — повторил Эндрю, ковыряя рис палочками для еды и посылая свои глупые эмоции к черту. — Что, черт возьми, случилось с этим мудаком?
— Да, это, — вздохнул Жан, вонзая нож в свой тофу, прежде чем разломить его на части. — Вы слышали историю о том, как Кевин и Рико вместе отправились на лыжную прогулку, только для того, чтобы Дэй сломал руку?
Эндрю кивнул, бросив на стол несколько зерен риса и начав швырять их в сторону стены. «Полная чушь». Зачем кому-то из молодых людей брать отпуск прямо перед сезоном плей-офф? Все, о чем они говорили, это о том, что команда должна была провести все зимние каникулы на тренировках, а не тратить время на какие-то дурацкие каникулы.
— Да, именно так, — Жан оглядел большую комнату, но все, казалось, были сосредоточены на своей еде и разговорах. — Все, что мы знаем, это то, что Кевин исчез однажды ночью, не смог присутствовать на зимнем банкете с нами, и Рико вскоре после этого ушел. — Он пристально посмотрел на Эндрю, прежде чем заставил себя съесть свой ужин, в то время как Нат, покончив с одним апельсином, уверенно отправил в рот рис и тофу.
Все, что они знали? Или все, что они могли сказать, находясь на публике? Эндрю продолжал стряхивать рисовые зерна, пока оба блюда не были готовы, затем кивнул, когда Натаниэль заявил, что устал. Миньярд наблюдал, как его соулмейт положил в карман лишний апельсин, и последовал за двумя бэклайнерами ну, может быть, уже не за Натаниэлем в их комнату.
Оказавшись там, Нат поставил апельсин на стол и открыл ящик, чтобы достать бумажный пакет, наполненный «хорошими» энергетическими батончиками… и тем, что оказалось дорогими шоколадными батончиками.
— Вот, — сказал он Эндрю, передавая пакетик. — Я позаботился о том, чтобы забирать их всякий раз, когда люди пополняли запасы. — Легкий румянец окрасил его острые скулы, когда он снова наклонил голову. — И, хм, однажды вечером они ели шоколад в Восточной башне. Я думал… ну, я не могу выйти, чтобы купить подарок.
Эндрю заметил, что в этот момент Жан демонстративно отвел взгляд, а его правая рука была зажата над меткой собственной второй половинки.
— Единственное, что я мог бы привезти, это использованные туалетные принадлежности, так что дай мне несколько дней, хорошо? Эти… это здорово. — Он протянул левую руку, чтобы взъерошить волосы Натаниэля, что заставило его вторую половинку улыбнуться, а затем сел на кровать Веснински, достав из пакета энергетический батончик и плитку шоколада. — А теперь расскажи мне, что произошло на самом деле.
Натаниэль сел рядом с ним, так близко, что Эндрю мог чувствовать тепло тела рыжеволосого.
— Как вы уже догадались, история с лыжами была ложью, — сказал он, переходя на французский. Он посмотрел прямо на Моро, одергивая край своей черной толстовки. — Что на самом деле произошло, так это… Если кратко, то Рико сломал Кевину левую руку.
Эндрю сделал паузу, открывая упаковку энергетического батончика, и поднял бровь.
— Не стоит применять логику, когда имеешь дело с завистливым психопатом, но есть идеи, почему тогда?
— Потому что ранее в тот день появились несколько чиновников ERC и заставили их сыграть друг против друга, чтобы опровергнуть слухи о том, что Тэцудзи заставляет Кевина воздерживаться в пользу Рико, — объяснил Жан. — Рико победил, но… Я думаю, он понял, что, возможно, они были правы.
— Конечно, они были правы.
Эндрю толкнул его в бок, мягко, учитывая все синяки, чтобы заставить его молчать, и кивнул Жану, чтобы он продолжил. Натаниэль что-то проворчал, но принялся чистить апельсин.
— Все, что мы знаем наверняка, это то, что вскоре после этого Кевин пришел к нам со сломанной рукой. — Жан поморщился, пока Натаниэль бормотал о том, что Рико гребаный придурок. — Рико использовал ракетку Кевина, чтобы сломать ее с намерением покалечить его. Мы сделали все, что могли, и…
— И?
— И я попросил о нескольких услугах у знакомых мне охранников, которые подчиняются главному отделению, — объяснил Натаниэль тихим голосом. — Достаточно, чтобы вытащить его из Гнезда в безопасное место.
На мгновение Эндрю захотелось схватить Натаниэля за плечи и хорошенько встряхнуть, накричать на него за то, что он сделал что-то глупое, что подвергло бы его опасности… И все же он не видел никаких новых порезов или шрамов на своей второй половинке или Жане, не видел ничего, что заставило бы его думать, что два идиота, помогающие своему другу, были огромной ошибкой… Пока.
— Где он? — спросил он, прежде чем отправить в рот кусочек темного шоколада, а затем замурлыкал от удовольствия от его насыщенного вкуса.
Натаниэль с облегчением опустился рядом с ним и слегка прижался к блондину, в то время как Жан улыбнулся. Это чуть-чуть, но все же похоже на улыбку.
— Это еще не общеизвестно, но он находится в штате Пальметто.
Эндрю был знаком с университетом только с тех пор, как провел пару лет в Колумбии, которая находилась недалеко от университета.
— Какого черта он там делает? — Он бы подумал, что Кевин Дэй, второй номер «уважаемых» Воронов, впал бы в апоплексический удар, оказавшись рядом с худшей командой в классе I дивизиона.
Натаниэль и Жан обменялись самодовольными взглядами, когда Нат протянул Эндрю кусочек апельсина, который тот принял с сомнительным видом, несмотря на уговоры своей второй половинки. Однако, когда он попробовал его с кусочком шоколада, то ему пришлось признать, что это приемлемое сочетание вкусов.
— Никто не знает, кто отец Кевина, верно? — спросил Натаниэль, выражение его лица все еще было самодовольным.
— Подумаешь, он не единственный, кто играет в игру «Кто твой папа?».
Улыбка Натаниэля исчезла из-за сухого комментария Эндрю, в то время как Жан закатил глаза.
— Возможно, но дело в том, что Кевин действительно знает, кто его «папа». — Он сморщил нос, когда Эндрю заинтересованно посмотрел на него. — Пару лет назад мы нашли в библиотеке Тецудзи письмо, написанное матерью Кевина, в котором был указан этот человек. Похоже, у нее был роман с Дэвидом Ваймаком, но она предпочла не сообщать ему о результатах.
