Эндрю не нужно было быть экстрасенсом, чтобы понять — добром это не кончится.
— Еще одна неудачная игра прошлой ночью? — спросил он по-немецки.
— Они чуть не проиграли, — ответил Натаниэль, наблюдая за разворачивающейся катастрофой. — Кев… был необычно рассеян.
Кевин Дэй, сын Кейли Дэй, выросший на экси и в Гнезде, который был одним из лучших нападающих всех времен, хорошо, Эндрю согласился со своей второй половинкой, что высокомерный, высокий ублюдок был лучшим. Не то, чтобы он когда-либо говорил об этом Нату, но сейчас Дэй был «расфокусирован»? Хм, почему-то Эндрю подозревал, что это связано с растущими слухами о том, что Дэй сдерживался из-за Рико. Кто-то принял свой статус второго номера слишком близко к сердцу.
Или они знали, насколько порочным может быть кто-то, если они считают, что их драгоценный статус номер один находится под угрозой…
Не то, чтобы Эндрю было насрать, ему вообще на многое было насрать, но некий соулмейт наблюдал с напряженной спиной и сжатыми кулаками, как Рико, Федоров и Джонсон избивали Дэя, как они подставляли ему подножки и сбивали с ног, тыкали рукоятками своих ракеток в его мягкие ребра, в то время как Тэцудзи закрывал на все это глаза.
Схватка, наконец, закончилась победой «команды» Рико с перевесом в шесть очков, а Дэй стоял на коленях, хватая ртом воздух; Тэцудзи одобрительно кивнул своему самодовольному придурку племяннику. Натаниэль сразу же вскочил на ноги, его голубые глаза горели праведным негодованием, а щеки пылали от гнева, и он действительно отошел на пару шагов от скамейки запасных, прежде чем Эндрю понял, что этот идиот собирается причинить миру неприятности.
Он успел сказать пару слов по-японски, прежде чем Эндрю бросился вперед, схватил своего дурака-соулмейта за талию и перекинул через плечо, слава богу, что Натаниэль был на «худой» стороне.
— Что за… отпусти меня!
— Ах, ах, сладкая горошинка, тренировка закончилась, и теперь ты моя. — Он кивнул Тэцудзи, который одарил его взглядом по типу «ты жук, недостойный моего внимания» и шлепнул Натаниэля по заднице, чтобы тот перестал извиваться. — Я говорил тебе, что ты должен слушать то, что я говорю? Время, чтобы закрепить урок. — Это, казалось, помешало Рико разозлиться на них, что они нарушили то, что технически было последними двумя минутами тренировки; придурок смеялся и выкрикивал предложения о том, как Эндрю мог наказать Натаниэля, в то время как Дэй, казалось, был благодарен за то, что внимание отвели от него.
Жан пристально посмотрел на Эндрю, когда он направился к Гнезду, но легкий кивок блондина заставил Моро расслабиться; он, должно быть, беспокоился о неприятностях, в которые Натаниэль собирался втянуть его, но он все еще хотел убедиться, что его партнеру не причинят вреда. Эндрю тоже назвал бы его дураком, но знал, что Жан тоже считает Дэя другом.
Несмотря на это, Моро действительно был дураком.
Он снова шлепнул дерзкого Натаниэля по заднице, нет, не подумайте так и получил новую порцию оскорблений за свои проблемы, на японском, конечно, поскольку он не знал языка — Натаниэль не был полным идиотом. Эндрю обошел раздевалку и продолжал идти, пока не нашел незапертую дверь в достаточно незагроможденный чулан, всего несколько стремянок и коробок с лампочками; он поставил извивающегося рыжего на ноги, более или менее устойчиво и запер за ними дверь.
Веснински быстро восстановил равновесие; он одернул свою растрепанную майку, чтобы прикрыть обнаженный живот, затем откинул назад влажные каштановые кудри, упавшие на его раскрасневшееся лицо, и пристально посмотрел на блондина.
— О чем, черт возьми, ты думаешь?
Эндрю прислонился к запертой двери, глядя на свою разъяренную вторую половинку. Черт возьми, неужели Натаниэль должен был выглядеть еще более великолепно, когда злился?
— Я не знаю, — протянул он, скрестив руки на груди. — Что я мешал тебе сделать что-то достаточно глупое, чтобы заслужить и тебе и Жану достаточно сильную взбучку, и чтобы завтра ты не смог встать с постели? Хмм?
Упоминание о партнере заставило Натаниэля отпрянуть назад, а затем наклонить голову, огонь в нем медленно угасал; Эндрю чувствовал бы себя плохо из-за этого, если бы не то, что он не верил в вину и что все, что он сказал, было правдой.
— Я… Черт возьми, я пытался защитить Кевина, — сказал он более тихим голосом, накал гнева почти прошел.
— Кевин — большой мальчик, — повторил Эндрю в пятьдесят восьмой раз. — Беспокойся о себе и Жане. — И о нем, потому что он не позволил бы Натаниэлю быть таким самоубийственным дураком.
Особенно, когда он скоро уедет на пару недель.
Веснински на мгновение замолчал, покусывая свою полную нижнюю губу, прежде чем пожать плечами.
— Но… неважно. — Выражение его лица стало каменным, когда он отодвинулся к другой стороне шкафа, как можно дальше от Эндрю.
В течение семестра у них было… что ж, им стало комфортно в присутствии друг друга, они несколько ослабили бдительность. Они могли быть близки друг к другу, проводить ночь в одной комнате и по-настоящему отдыхать, шутить, поддразнивать друг друга… но у них все еще были свои секреты, не так ли? Эндрю получил большую часть своих знаний о своей второй половинке от Моро и других людей, в то время как Натаниэль… что ж, он не слишком много рассказал Натаниэлю, не так ли?
Он прищелкнул языком и опустил руки по бокам.
— Слушай, почему бы нам не попробовать что-нибудь новенькое? Ты скажешь мне что-то правдивое, что-то, от чего ты готов отказаться, и я скажу тебе правду в ответ. — Он пристально смотрел на свою вторую половинку, как будто он не предлагал что-то настолько нелепое, что-то такое… такое интимное и… и… и нелепое.
Однако через несколько секунд Натаниэль улыбнулся и кивнул.
— Ладно. Итак, хм, кто пойдет первым?
Эндрю зачем-то прислонился к стене и медленно выдохнул.
— Ты можешь сначала спросить.
— Хорошо. — Натаниэль снова прикусил губу, они были заключены в маленьком пространстве, и Эндрю хотел протянуть руку, чтобы притянуть своего соулмейта ближе, прежде чем заговорить.
— Почему ты согласился поехать на реабилитацию на зимние каникулы?
О. Ладно, это было неплохо.
— Поскольку меня посадили на наркотики против моей воли, они нихрена не делают для меня, кроме как вызывают мои эмоции, так что я ухвачусь за шанс избавиться от них пораньше. — Его ухмылка стала еще шире, когда он взмахнул руками в воздухе в манере «та-да».
— Мне… ты больше нравишься без них. Наркотики. Хм. — Натаниэль снова наклонил голову, но не раньше, чем Эндрю заметил намек на румянец на его щеках. — Итак, твоя очередь?
Эндрю убрал руки за спину, прежде чем сделать какую-нибудь глупость, например, коснуться пальцами этих теплых щёк.
— Почему ты хочешь попасть в такие неприятности ради Дэя? — Почему он пытался заступиться за кого-то, с кем почти не разговаривал? Может быть потому, что у них была одна и та же уродливая татуировка?
— Ах. — Натаниэль снова посмотрел на него, выражение лица парня было задумчивым. — Ты… ты здесь всего несколько месяцев, — сказал он, теребя край своей футболки «Вороны». — Когда я впервые пришел сюда, Рико был не так уж плох, и Кев мне очень помог — показал, что делать, а что лучше не допускать.
— Он заставил тебя держать рот на замке?
Легкая, веселая улыбка, которая всегда заставляла что-то теплое искриться в груди Эндрю, изогнулась на губах Натаниэля при этом невероятном вопросе.
— Он пытался, но… — Веснински пожал одним плечом. — Какое-то время мы были втроем, а потом появился Жан. Даже тогда все мы были достаточно молоды, чтобы Рико не отстранялся полностью, по крайней мере, еще год или два. — Его улыбка исчезла, когда он вспомнил прошлое. — Затем он решил заставить нас знать свое место, показать нам разницу между наследниками и имуществом. — Он бессознательно потëр живот, который был усеян шрамами от ножей.
— Кев все ещё разговаривал с нами и пытался помочь, но партнерские отношения с Рико постепенно становились все теснее, и у него было не так много свободного времени. Это было бы прекрасно, но последние год или два… Ну, ты же видел это, — сказал Натаниэль, пристально глядя на Эндрю. — Рико относится к Кеву скорее как к угрозе, чем как к партнеру и брату.
