— Кто ты…

— Жан, просто уходи, — сказал Натаниэль, его голос был тихим и лишенным почти всех эмоций, кроме намека на усталость. — Все будет хорошо.

Моро сделал паузу на мгновение, прежде чем прищелкнуть языком и вырвать свою футболку из хватки Эндрю.

— Не причиняй ему вреда, — предупредил он перед уходом.

Как будто это было возможно. О, Эндрю хотел причинить кому-то боль, конечно, но не своей второй половинке. О нет, он хотел разорвать на части того, кто оставил эти синяки на Натаниэле.

— Кто это был? — потребовал он ответа, заставляя себя сесть на кровать Моро, а не на стол Натаниэля: он подозревал, что его второй половинке прямо сейчас нужно было пространство, ему нужно было пространство прямо тогда.

Нат молчал, пока ставил закладку на страницу, которую читал, затем откинулся на спинку стула. Он начал говорить, прежде чем Эндрю повторил вопрос.

— Мой отец был здесь сегодня утром. — Он поморщился, проводя пальцами по ушибленной щеке. — Слух о том, что мы родственные души, быстро распространился вскоре после того, как кто-то опубликовал это на форуме Экси прошлой ночью.

Эндрю на мгновение задумался об этом, в то время как его ненависть к Натану Веснински стала еще сильнее.

— Он избил тебя, потому что я твоя родственная душа. — Натаниэль слегка кивнул. — Почему?

— Потому что… потому что, — вздохнул Натаниэль, вставая, чтобы взять что-то из мини-холодильника между своим и столом Моро. Свежий пакет со льдом, который он обернул полотенцем, которое он использовал на старом пакете, стоявшем на столе. — Он уже знал, что ты моя родственная душа, Тэцудзи сказал ему после того, как тебя завербовали, он был просто… раздражен, я думаю, можно сказать, что новость вышла наружу. — Он не смотрел на Эндрю, когда прикладывал повязку к левой стороне лица.

Вероятно, этому было одно или два объяснения.

— Он злится из-за моего прошлого или из-за того, что я парень?

Вопрос заставил Натаниэля посмотреть на него.

— Хм, последнее. — Он поигрывал ручкой, оставленной на столе, как будто нервничал. — Я имею в виду, это не имеет большого значения, два парня — родственные души, но он… что ж, даже несмотря на то, что он умыл руки, я думаю, он все еще думает, что это выставляет его в плохом свете. Каким-то образом это делает его менее похожим на мужчину.

Поэтому он заставил себя чувствовать себя лучше, придя сюда, чтобы избить своего сына, который позорит его, как «мужчину».

— Отец моего двоюродного брата такой же, — признался Эндрю. — У него какая-то странная вера в то, что родственная душа Ники — парень, и это плохо. Теперь, когда он живет с Эриком в Германии, дела у него идут намного лучше.

По какой-то причине, эта часть правды заставила Натаниэля улыбнуться, просто слегка изогнувшись.

— В самом деле? Они… они счастливы вместе?

— Отвратительно, — признал Эндрю. — Как только он узнает о тебе, он будет преследовать меня, чтобы получить информацию, потому что он считает, что все родственные души должны быть счастливы вместе.

— Ой, — это, казалось, смутило Натаниэля: он опустил взгляд на свои колени и попытался прикусить нижнюю губу, прежде чем вспомнил, почему это была плохая идея. — Жан… Жан сказал мне, что есть хорошие родственные души, но я знаю только своих родителей и…

— И это нехорошо, — догадался Эндрю: он лучше понимал, почему Натаниэль взбесился на него в тот день.

— Нет.

— У Ники и Эрика хороший день. — Такой хороший, что он подумал, что вселенная издевается над ним с его собственной меткой, показывает ему нечто настолько совершенное, что никогда не сможет принадлежать ему.

Теперь… теперь он начинал сомневаться.

Когда гнев сменился чем-то теплым и ноющим, он обнаружил, что стоит на ногах, и это заставило Натаниэля уставиться на него.

— Мне нужно идти распаковывать вещи. — Он указал на свою спортивную сумку, которую оставил у двери.

— Да, скоро начнется тренировка. — Натаниэль слабо улыбнулся ему. — Возвращаюсь в Пенсильванский университет на выездную игру.

Веселее проводить время с кошечками: Эндрю пришлось бы приложить некоторые реальные усилия в этой игре, и у него не было бы много времени наедине с Натаниэлем, пока он не принимал наркотики.

Тем не менее, все знали, что Натаниэль и он теперь родственные души. Хорошие и плохие, знали, что Веснински был вне пределов досягаемости. Он просто… ему просто нужно было решить, что делать дальше.

Он знал, какая его часть побуждала к этому, что не помогало делу. Ему нужно было обдумать, что делать дальше, и по какой-то причине… он не чувствовал себя очень умным рядом с Натаниэлем.

*

— Итак, хм, как там идут дела? Я имею в виду, что вне игр у вас, «Воронов», обычная победная серия, и они уже говорят о том, что вы добиваетесь успеха благодаря тому, как закрываете ворота всякий раз, когда играете, но с классами и… хм, хорошо, с Натаниэлем?

Если бы Ники не говорил так, как будто он ожидал, что Эндрю накричит на него в любой момент, Миньярд сказал бы ему отвалить и повесил трубку. Тем не менее, Ники настоял на том, чтобы посылать ему посылки для ухода и сочные книги A B O, о которых Натаниэль продолжал спрашивать его и позволял Эндрю придумывать нелепые ответы в ответ, проверяя его, так что… так что блондин потакал своему кузену.

Или что-то в этом роде.

— Я должен попасть в список декана в этом семестре, и с Нейтом все в порядке, — сказал Эндрю, борясь с желанием постучать пальцами по столешнице.

— Хм, просто отлично? Он твоя родственная душа.

И снова Эндрю пожалел, что не мог перерезать горло Рико до того, как этот придурок объявил миру, что Натаниэль — его родственная душа, хотя в то же время он почувствовал глубоко скрытый намек на удовлетворение от осознания того, что все называют Ната «его» соулмейтом.

Ему нужно было выпить.

— С ним все в порядке, — повторил Эндрю. — Все еще дышит, и у него целы все конечности. — Все его очень привлекательные, очень гибкие конечности.

— Это не… о, ладно. — Ники определенно дулся на другом конце провода. — Знаешь, ты мог бы быть немного более романтичным в поисках своей второй половины.

— Почему? Он моя вторая половинка.

— Вот именно. — Тон Ники смягчился, когда он произнес это слово. На несколько секунд воцарилась тишина, прежде чем он заговорил снова. — Хм, что-нибудь слышно от Аарона в последнее время?

Эндрю ничего не сказал, думая о том, как его близнец продолжает избегать его.

— Ах, да, хорошо. — Теперь в голосе Ники звучала грусть. — Он будет… он придет в себя. Это трудно — не знать, где находится твоя вторая половинка, когда все остальные нашли свою, — попытался объяснить он. — Он сейчас немного ревнует.

С чего бы Аарону ревновать? Эндрю уехал из Калифорнии и отказался от любого шанса на семью, которую он мог бы иметь с Касс, из-за своего брата, даже если это включало Дрейка. Избавился от Тильды ради Аарона, на которого действительно следует обращать внимание при заключении сделок, присоединился к Воронам… ну, частично из-за стипендии, предоставленной Аарону и частично из-за знака полярной звезды на его левом предплечье.

— Пришло время для тренировки, — солгал Эндрю, не желая больше разговаривать.

— О, хорошо. Передай Натаниэлю от меня привет! Я не могу дождаться встречи с ним, может быть, во время каникул…

Эндрю повесил трубку на своего безумного кузена, прежде чем Ники смог продолжить свой нелепый план, а затем выполнил домашнее задание по английскому. Бен ушел в одну из учебных комнат, чтобы поговорить со своей семьей, и вернулся за несколько минут до начала дневной тренировки, по-настоящему с недовольным выражением лица.

Когда Эндрю выгнул бровь, увидев, как его сосед по комнате швырнул книги на стол, тот фыркнул и покачал головой.

— Рико ведет себя еще более по-своему: — Я капитан, делай то, что я говорю, иначе. — Когда вызванная наркотиками улыбка Эндрю погасла, Бен снова покачал головой, на этот раз более энергично. — Нейт не был вовлечен! Он набросился на Джордона из-за его утреннего выступления, а потом разозлился еще больше, когда Кевин попытался вмешаться.