Кощей скорчил гримасу отвращения.

– Теперь от этой вони не избавиться…

– Лучше уж тут навонять, чем гнить в Роще, – резонно заметил Хохмач, почёсывая чёрную голову, – как ты? Голова болит? Здесь болит? – он ткнул в рёбра.

Кощей зашипел:

– Теперь да…

– Белка перевязала раны, но, кажется, основные проблемы внутри, Кош. Боюсь, ты себе рёбра переломал. Как тебя вообще угораздило?! И что за девчонку ты притащил?

– Девчонку? – голова не соображала. Кощей прикрыл глаза.

«Девчонку…»

– Эй! – Хохмач бесцеремонно тряхнул друга. – Ты как?

– А! – Кощей вдруг вспомнил и попытался приподняться. – Заноза! Где она?

– Нет, нет! Лежи давай, – Хохмач прижал его за плечи обратно. – Ты что удумал? Она же меня убьёт!

– Кто? Заноза?

– Ай, да нет же! Белка! Соображай давай. И тряпку не скидывай. У тебя ещё жар.

На лоб снова плюхнулась мокрая тряпка. Кощей стиснул зубы.

– Кош, так кто она? Та девка… – осторожно поинтересовался Хохмач.

– Сестра мелкого выскочки.

– Что-о-о!? – Хохмач недоверчиво прищурился, тряхнул чёрной шевелюрой и встал. – Ничего не понимаю! Сестра мелкого?! Ты про ТОГО мелкого говоришь?

– Да.

– Но он же…

– Да.

– Но они же…

– Да. И всё же.

– Но как она там оказалась?

– Договорилась с Военегом…

– Вот заноза! – Хохмач зашагал по комнате, ероша волосы.

– И я о том же.

– Так зачем притащил?! Кош! О чём ты думал?!

Кощей нахмурился, припоминая:

– Не знаю. Мы её грача посадили и… постой, а как она?

Хохмач остановился и разочарованно выдохнул.

– Получше, чем ты. В Клети сидит.

– Хочу взглянуть, – Кощей снова поднялся на локтях и протянул руку. – Помоги-ка…

– Белка велела… – запротестовал было Хохмач, но, встретив непреклонный взгляд вожака, замолчал. Потом тихо ругнулся и подставил свои плечи под руку, помогая встать с постели.

– Белка велела… – поддразнил Кощей и сморщился, – ай-й-й… ты прав, чувствую, как рёбра трещат, – он со свистом втянул воздух. – Как бы не развалиться по пути… Сколько я спал? Остальные вернулись?

– Да. Мы две ночи вокруг тебя носились.

– Две?! – Кощей остановился на миг, не веря своим ушам. Точнее, тому, что от них осталось. – Две ночи! И она всё это время торчит в Клети?

– Заноза-то? Ага. Откуда нам было знать, кого ты нам притащил… – упрекнул Хохмач. – А тебе было не до объяснений, знаешь ли. Занят был. Выкарабкивался с того света. Мы тут волосы рвали, не знали, что с тобой, а она «вожака ведите» заладила. Вот и заперли упрямку. Чтобы посговорчивее была в следующий раз. Да что тебе до неё? Она с Военегом договорилась! – напомнил он.

Помолчали, волочась вверх по тёмному коридору. Впереди нитью маячил свет. Кощей вдруг вспомнил:

– Мне такой странный сон снился… – он поморщился, – там была моя семья… и твой брат…

Невидимый Хохмач повернул голову, будто мог разглядеть лицо вожака в темноте.

«Не удивлюсь, если может… – поползли мысли, – что-то в нём есть такое… ведь проболтался однажды, что их род происходит от совятников. Значит, слухи не врут. Неудивительно что их так боялись. Неправильно это всё. Зато как полезно… Военег небось локти кусал, когда Хохма мою сторону взял…»

– Кош, слышишь?

Кощей вздрогнул. Полоска света была уже перед ними.

– Я говорю, обопрись на меня, я дверь толкну. Не падай только. Готов?

Кощей кивнул, и они ввалились в светлую гостиную.

– Хохма! Ты зачем его приволок? Он же горит весь! – налетела на них Белка.

– Жи-и-ив, Коши-и-к! – радостно загремело сбоку и, уронив стул, к ним подскочил Кушак, загребая обоих в тесное объятие. – Жи-и-ив! Жи-и-ив!

Хохмач заслонил собой вожака и попытался оттолкнуть бушующего норика:

– Дурень, у него рёбра трещат! Оставь его в покое!

– Всё-всё! – перекричал их Кощей, освобождаясь. – Я жив. Рад снова вас видеть, обормоты, – он проковылял к столу и тяжело опустился на стул. – Где Клюв?

– В гнезде, на учениях, – Хохмач тоже сел.

– Сколько ещё прибыло?

Кушак довольно надулся.

– Ну?

– Девять, – пробасил тот наконец, деловито подпирая бока.

– Девять… – повторил Кощей, – девять. Почти десяток за два дня! – он уставился на Белку. – Где ты их положила? Им хватает еды?

– Мы гнездо навесом скрыли, от дождя. Еды хватает. Одеял поди тоже, ток вот одёжу бы про запас, мороз на носу, а они, тьфу, голытьба сплошная! – Белка всплеснула руками и села рядом. – Ты бы воротился да лёг, Кошик, а?

Кощей пропустил её просьбу мимо ушей. Глаза его горели.

– Такими темпами и не понадобится одёжа, до мороза успеем Рощу потрясти. Девять новых, а всего сколько? – повернулся он к Кушаку.

– Боле двух десятин.

– Двадцать четыре, – уточнил за нориком Хохмач.

– Ещё столько же собрать, и можно приступать к делу… – задумчиво протянул Кощей и потёр перевязанный бок.

Хохмач с сомнением поцокал, глядя на бинты.

– Да-а… – Кощей перехватил его взгляд и почувствовал, как всё внутри закипает. Он треснул кулаками по столу и встал. – Вот же заноза!

Табурет с грохотом повалился набок. Боль пронзила насквозь, согнув вожака, как от удара. Белка закрыла рот руками. Кушак шагнул было на помощь, но Кощей остановил его побелевшими глазами, потом воткнул их в стену. Туда, где за решеткой сидела его Заноза, одним своим появлением разрушившая отлаженную работу по набору новых леших. Он тяжело втянул воздух в разбитое тело и разжал кулаки. Хохмач не спускал с него глаз, ожидая распоряжений. Кощей медленно выдохнул. Глаза потухли.

«Это не поможет. Ничего не изменить, – внушил он себе – Подумаешь, битые рёбра. Посмотри на себя! Ты свободен! Ты должен победить с тем, что есть».

– Ладно, – он посмотрел на Хохмача, – пойдём, проверю Занозу, а потом ты, Кушак, покажешь мне новолеших, – кивнул он норику.

– А то! – повеселел тот.

– Плащ принеси, не хочу, чтобы они меня видели таким.

Белка тоже оживилась и затараторила по-матерински:

– Кушик, плащ висит на изголовье, я уж его подготовила. Кош, откушай чего сперва, а? Голоден поди, два дня и две ночи лежал, – она поставила на ножки табурет. – Посиди, я мигом…

Кощей прислушался к себе.

«Пожалуй, она права».

– Спасибо, Белка, плесни мне водицы сперва, – он осторожно сел. – Сначала осмотрю всё, а после уж пировать будем.

Перед ним тут же возникла чашка с водой. Он осушил её, морщась на каждом глотке, затем снова поднялся, и на его плечи лёг тяжёлый маскировочный плащ. Коричневая зелень ткани оттенила собой болезненный румянец на щеках, и Белка одобрительно закивала:

– Выглядишь даже здоровее, чем был.

Вожак неопределённо хмыкнул в ответ, закутался поплотнее и уже без чьей-либо помощи потащил себя на выход. Чёрная спина Хохмача тенью поплыла за ним. Кушак переглянулся с Белкой, пожал необъятными плечами и вышел за ними боком. В тёмных сенях с Ждальней Кощей обернулся:

– Идите, скоро присоединюсь.

Он немного постоял, наблюдая, как все выходят, и медленно зашагал к прутьям Ждальни. Злоба возвращалась. Заноза демонстративно отвернулась, и он не мог видеть её лица. Она стояла посреди клетки.

«Гордая упрямка… как Лия… – Кощей равнодушно пробежал глазами по её светящейся в темноте косе. – Волосок к волоску… нашла время. А нога вроде лучше, раз стоит. Хорошо, не сломала».

– Эй, – позвал он.

– Сама обходительность… – буркнула Заноза не оборачиваясь.

Кощей скривился в усмешке. Злость отступила.

– Кусачая, ты как тут устроилась? – он заметил на полу одеяло и маленькую подушку. – Я смотрю, ты ей понравилась.

– Кому?

– Белке. Вон как тебя обхаживает. И вода стоит, и раны перебинтовала… даже одежду зашила…

– Где ты был? – коса взметнулась в сторону змеёй, и из полутьмы на Кощея уставилась пара больших недовольных глаз. – Я тут торчу уже две ночи! Они орут там, и вообще, я что, тебе диковина какая?! Ходят на меня пялятся! Будто я зверь невиданный!