— Ну, предположим, — проговорил я строго. — А кого вы собирались зарезать? И с кем встречались ночью?

— Со своим двоюродным братом. А зарезать я, и правда, кое-кого зарезал, — Броуд смущённо улыбнулся. — Поросёнка. Вы его только что за ужином ели. Это подарок Эдварду за то, что предупредил меня о вашем приезде. Да и вообще, я давно ему обещал. Мне двоюродный брат привёз.

Я перевёл взгляд на Фэлпса, ожидая подтверждения рассказа Броуда. Доктор кивнул.

— Так всё и было, господин Блаунт.

Я задумался. Конечно, Фэлпс и Броуд могли сговориться, но зачем, если они не знали, что я слышал разговор егеря? Мои вопросы явно застали обоих врасплох. Я решил, что рассказу Броуда можно верить — едва ли он настолько сообразителен, чтобы выдумать историю про поросёнка на ходу.

— Ладно, — сказал я, — будем считать, что я снял с вас показания. Но не подозрения. Дело слишком запутанное. Впрочем, причин обвинять в убийствах вас на данный момент нет.

Броуд вздохнул с явным облегчением.

— Это верно, дело непростое, — Фэлпс покачал головой и выпустил сигарный дым. — Столько трупов, и убиты разными способами. Вы думаете, здесь замешано несколько человек? — он снова выпустил сизое облако, и оно повисло в воздухе, напоминая спрута, медленно расправляющего щупальца.

— Мы рассматриваем разные версии, но все они пока не особенно обнадёживают, — я перевёл взгляд на егеря. — Кстати, раз уж у нас сегодня откровенный разговор, скажите, какие отношения связывали вас с Мэри Сандерс.

— С Мэри? — егерь нахмурился.

— Вы ведь были друзьями, верно?

— А-а… да, — он кивнул. — Разговаривали иногда. Я ведь вам уже говорил.

— Мне кажется, вы что-то скрываете.

Броуд состроил недовольную физиономию.

— С чего вы взяли?

— Стало известно, что незадолго до смерти у Мэри появилось бриллиантовое колье. Вы должны понимать, что сама она его купить не могла. Вопрос: откуда оно у неё взялось? Вы ничего об этом не знаете?

Броуд покачал головой, потом нахмурился. Вид у него стал задумчивый.

— Я вам скажу всё, что знаю, а поможет ли это, решайте сами. Про Генбах мне, видит Бог, ничего не известно. А вот было такое дело. Зашёл я однажды к Арманам насчёт земли той, что они привезли, чтобы сад разбить. Они ж меня хотели нанять для этого. Ну, так вот, пришёл я (а было это дня за три до убийства Мэри), и госпожа меня приняла, только сказала, что про землю сейчас ничего решить не может, зато попросила передать Мэри свёрток. Довольно лёгкий, в белой бумаге, перевязанной бечёвкой. Сказала, что там ещё есть записка.

— Леди Арман была знакома с Мэри? — перебил я.

— Вот и я удивился и спросил, откуда она её знает, а леди ответила, что та служила у неё раньше. Не знаю, когда. Думаю, ещё до замужества. До замужества госпожи, я имею в виду.

— Вам известно содержание записки?

— Нет. Она была внутри свёртка. Да я бы не стал читать, даже если б…

— Хорошо, продолжайте.

— Ну, я отдал свёрток Мэри. Ни о чём не расспрашивал, потому как не моё это дело. Вот так, господин Блаунт.

— Вы думаете, леди Арман могла передать Мэри колье?

— Почему нет? Раз они были знакомы.

— Но такой дорогой подарок… Разве что в качестве платы?

— За что? — спросил Броуд.

— Не знаю. Леди Арман никогда вас не просила оказать ей какую-нибудь услугу? Тайно.

Егерь покачал головой.

— Кроме как передать этот свёрток — никогда.

— Понятно. А почему вы скрывали это?

— Боялся. Я ведь уже сказал: думал, меня притянут к этому убийству.

— Ладно. Это важные сведения. Впредь вы не должны ничего скрывать.

— Я понимаю, — Броуд постарался изобразить раскаяние, но вышло не очень убедительно.

— Как леди Арман узнала, что Мэри в Доркинге? — спросил я. — Она ведь почти не выходила, верно?

— Вообще не покидала усадьбу, насколько я знаю, — кивнул егерь. — Я рассказывал ей о Мэри. То есть, не то, чтобы рассказывал, но упоминал. Помню, однажды она переспросила: «Как вы сказали, Николас? Сандерс? Мэри Сандер?» — Я ответил, что именно так, и поинтересовался, почему она спрашивает, а госпожа Арман тогда мне ничего не ответила, но задумалась.

— Вам показалось, что ей знакомы имя и фамилия Мэри Сандерс?

Броуд кивнул.

— И вы не знаете, почему?

— Неа. Понятия не имею.

— Ладно, — сказал я, — пока на этом остановимся. Если бы вы рассказали всё сразу, было бы куда лучше.

Егерь виновато развёл руками.

— Что ж, теперь, когда мы всё выяснили, — вмешался Фэлпс, — предлагаю вернуться в дом.

Мы пошли в комнату.

— Вы слышали об облаве на цыган? — спросил я Броуда, когда мы уселись в гостиной, и супруга доктора велела прислуге подать кофе и коньяк.

— Да, конечно. О ней до сих пор говорят.

— Абрамсон, будь его воля, устроил бы в Доркинге настоящую войну, — неодобрительно заметил Фэлпс. — Он ненавидит цыган, уж не знаю, отчего.

— А я им не доверяю! — объявила докторша, с вызовом взглянув на мужа. — Не удивлюсь, если они всё же замешаны и в убийствах. Больно уж ненадёжный народ.

— Дорогая, избавь нас от… — начал было Фэлпс, но его перебил Броуд.

— Почему вы спрашиваете, господин Блаунт?

— Хотел знать, где вы были в это время.

Егерь удивлённо поднял брови.

— А мне нужно… как это называется?

— Алиби, — подсказал я.

— Да, именно.

— Если оно у вас есть, я предпочёл бы о нём знать.

Броуд пожал плечами.

— Боюсь, никто не сможет подтвердить, что я был в лесу, — сказал он.

— Где именно?

— Знаете, наверное, это вам будет интересно. Я проходил мимо участка, который вы приказали раскопать. Ну, где раньше стоял дом Зальмов. Так вот, я видел там огонёк, словно кто-то ходил с фонарём. И ещё слышал голоса.

— Кого-нибудь разглядели? — спросил я с надеждой.

Броуд покачал головой.

— Разве там копают даже ночью? — вмешалась Глория.

— Конечно, нет, — сказал я. — А что вы там делали, мистер Броуд?

— Я дважды в неделю обхожу окрестности по ночам. Ловлю браконьеров. Это входит в мои обязанности.

— И в тот день…

— Я всегда делаю это по средам и пятницам. Спросите, кого угодно.

— Почему вы не выяснили, кто находился на месте раскопок?

Броуд пожал плечами.

— Решил, что вы приказали рыть по ночам. Браконьерами там явно не пахло, так что…

— Ясно, — прервал я его с досадой. — Почему же теперь рассказали?

— На всякий случай. И, похоже, не зря.

Я молча покачал головой. Сам факт присутствия неизвестного или неизвестных на месте раскопок мало что давал.

— Надо было выставить охрану, — сказала себе под нос Глория.

— Но что делать на раскопках? — удивилась докторша. — Не понимаю.

— Уничтожать улики, — ответил я.

— Какие?

— К сожалению, не имею ни малейшего представления. И теперь мы, возможно, этого никогда не узнаем.

— Не расстраивайтесь, — попыталась успокоить меня докторша. — Возможно, там были просто бродяги.

— Маловероятно.

Раз на раскопках кто-то побывал, улики, если они там были, конечно, пропали. Утешал я себя лишь мыслью, что, если Броуд видел злоумышленников, значит, я правильно сделал, решив разрыть имение Зальмов. И, возможно, там ещё что-то осталось — случайно, разумеется, ведь всякое бывает, и зачастую даже самый внимательный глаз что-нибудь да пропускает. Можно лишь надеяться на удачу. И ещё следовало опросить рабочих: не заметили ли они изменений на раскопках или посторонних следов.

Пауза в разговоре затягивалась: присутствующие были смущены моим расстроенным видом, и я поспешил сменить тему.

— Кстати, доктор, — обратился я к Фэлпсу, вспомнив разговор с Глорией, — вы не знаете, как звали того офицера, который служил вместе с Абрамсоном и погиб при загадочных обстоятельствах?

Доктор нахмурился.

— Почему вы решили, что я в курсе этой истории?

— Я передала наш с вами разговор, — сказала Глория.

Брови местного врача приподнялись.