Потом демон исчез. Пропал, спрятался, неизвестно. Ушел молча и без оскорблений, ушел полностью проигравшим. А я остался висеть, наблюдая, как Небеса исчезают всё быстрее и быстрее. Самого призрака Шебадда уже не было, вместо него среди разомкнутых и висящих в воздухе цепей, было лишь нечто, очень похожее на еще одно солнце. Правда, глаза оно не слепило. И то хорошо.

Я висел и ждал, пока мир мигнёт. Смотрел на синее небо, на землю, лежащую под ногами, на проплывающие подо мной облака. На мертвую страну, где жили, трудились и молились поколения несчастных людей без будущего.

Такого больше не должно быть. Человек должен сам определять своё место. Людей нельзя, недопустимо ограничивать могущественными варварами, чьи цели всегда будут наполнены эгоизмом. Человечество может погибнуть, может расцвести среди звезд, но свой путь оно должно пройти само. Наша общая слабость – это наша бесконечная сила.

Мир мигнул.

И я тут же отпустил Пустоту. Может быть, сам, может быть из-за того, что тело и разум испытали резкий шок от мгновенного перемещения планеты на расстояния, которые во всем мире представляю себе только я… а может быть, всему виной откат от стимуляторов.

Во всяком случае, вниз, на землю, освещаемый светом новой для этого мира звезды, я уже летел без малейших проблесков сознания.

К счастью, меня было кому поймать.

4 марта 3286 года от смерти Шебадда Меритта, Узурпатора Эфира

Или…

4 марта 1 года Новой Эры/Дня Ужаса/Конца света

Окраины Парижа. Замок Роктайад

Черные ахейские свечи в количестве четырех штук еле-еле освещали совсем небольшую комнату, посередине которой стоял стол. Разместившиеся за ним люди в шубах зябко потирали ладони и ворочались, пытаясь устроиться поудобнее. Надетая на них одежда, сберегающая тепло, не была предназначена для подобной эксплуатации сидя, но собравшихся это не смущало. В последние три месяца тепло стало такой же немыслимой роскошью, как и четыре свечи, в данный момент освещавшие небольшое помещение.

Стоящий у окна человек, с грустью рассматривающий лежащие на снегу останки ржавого полуразвалившегося силового доспеха, в которых уже почти невозможно было узнать знаменитого на весь мир «Паладина», развернулся к затихшему собранию, состоящему всего лишь из шести людей, не считая его. К свободному стулу, оставленному для него и стоящему в полутьме у другого конца стола, он решил не идти.

- Господа, - сиплым, надтреснутым голосом произнес стоящий, - Думаю, можно начинать собрание.

В свое время, можно сказать, вечность назад, он с великим трудом смог покинуть охваченную безумием Британию, переправившись с горсткой верных людей на континент. Затем был долгий путь по побережью, признанному им условно безопасным, осторожная разведка, остановки в хабитатах. Так, не спеша, он и добрался до Франции, потеряв по дороге две трети людей. Не от схваток с разбойниками и бандитами, они просто-напросто дезертировали, поняв, что их присяга теперь недействительно. Надежность человека определяется троном, стоящим в стране, а когда нет ни страны, ни трона…

- Ваше В…, - начинает говорить осунувшийся блондин, хозяин замка, но его прерывает стоящий.

- Просто Генрих, я уже вам неоднократно говорил, Монтгомери. Англии больше не существует. Господа! У нас много дел, как все дни до этого, поэтому предлагаю перейти сразу к делу. Люди Леопольда, взявшие на себя труд провести разведку в Амьене, вернулись с новостями и, наш гостеприимный хозяин хочет сделать доклад. На его основе мы, может быть, наконец-то решим, что делать дальше.

Блондин встал с места, пройдя к окну, а его бывшее величество Генрих Двенадцатый, недолго думая, сел на место будущего докладчика. Тепло нужно было беречь. Откашлявшись, бывший Древний приступил к короткому и неутешительному докладу, который слушали очень внимательно.

Апокалипсиса не случилось. Это можно было уверенно утверждать, так как растительный и животный мир, по наблюдениям Монтгомери, чувствовал себя отлично. В общем-то, как и собравшиеся в зале аристократы. Леопольд заметил, что несмотря на изменившийся рисунок созвездий на небе и слегка необычный свет солнца, ничего из ряда вон выходящего для природы и живых существ не произошло и, скорее всего, не произойдет.

Просто пропал эфир. Разрушению и истлеванию подверглись только материалы и конструкции, в выделке которых была применена технология насыщения эфиром.

Только и всего.

- Но для нас как для цивилизации, господа, это полный крах, - сухо подчеркнул бывший алхимик, - Множество хабитатов, которые, скорее всего, не смогут прокормить даже себя. Сельскохозяйственные растения прекрасно взойдут, можете не сомневаться, но без эфирного насыщения они быстро истощат почву. Про города и говорить нечего. Заводы мертвы, люди разбредаются в поисках пищи и тепла, вымирая тысячами ежедневно, мир впадает в варварство.

- То есть, люди как вид выживут, господин Монтгомери? – спросил один из сидящих за столом.

- Безусловно. Я не могу гарантировать выживание лишь на островах вроде Англии и Японии, месье Картал. Скорее всего, те, кто смогут там выживать еще хотя бы месяца три, уже не смогут претендовать на звание цивилизованного человека. С остальными… возможны варианты. Довольно обширные варианты, я бы сказал, так как собранный осенью урожай, в отличие от эфиронасыщенных сплавов, остался съедобным.

- В плане выживания. А что насчет сохранения цивилизации? – поднял наиболее животрепещущий вопрос бывший монарх, - Что мы или кто-то другой можем сделать? Кроме того, чтобы зарезаться, естественно. Наш порох тоже относился к… эфиронасыщенным веществам.

- Мы говорим о потере глобального источника энергии, В… месье Генрих, - вздохнул блондин, - Это все равно, что думать, чем бы заменить солнце, если оно исчезнет. Может быть, у месье Картала есть идеи, но я на них пуст.

Генрих тяжело вздохнул, поворачиваясь к упомянутому соседу по столу. Единственному, кто среди всех собравшихся мог претендовать на научное звание благодаря своей карьере преподавателя эфирной механики. Его, этого невысокого рыжего человека, бывший монарх спас почти у самых стен замка Роктайад, отбив у десятка озверевших дезертиров.

Упомянутый человек сокрушенно покачал головой, опустив её на сомкнутые руки.

- Господа, повторю то, что сказал еще три месяца назад. Единственный доступный нам источник энергии, о котором я знаю, - это дерево и древесный уголь, - печально проговорил он, - Разумеется, мы могли бы узнать гораздо большее, благо академии Парижа совсем недалеко, но шансы, что там уцелело хоть что-то бумажное… Шансы, господа, ничтожно малы.

- Никому и в голову не приходило разрабатывать альтернативные источники энергии, - подтвердил Монтгомери, устало опираясь на стол руками.

- Следовательно, наше общество ждёт регресс до варварства, - мрачно подытожил Генрих, - Не в первый раз, но в первый… без эфира.