Кэрран припарковал джип на углу переулка и Четырнадцатой улицы. Трое головорезов, двое мужчин и женщина, пытались взломать замок. Ох. Спасибо, Атланта.

Потенциальные угонщики машины увидели нас. Мужчина в синей куртке развернулся и направил пистолет в нашу сторону. Большой ствол, микроскопический мозг. Смотри-ка, вот пипл, вышедший ночью с Юникорн-лейн. Они в хорошей форме и выглядят так, будто могут надрать мне задницу. Думается, я смогу забрать их машину под дулом пистолета. Шикардос. Да, это точно сработает.

Не сбавляя шага, Кэрран слегка опередил меня. Я не сомневалась, что если головорез выстрелит, Его пушистое величество скорее закроет меня собой, чем позволит пуле попасть в меня. Он уже проделывал такой маневр пару раз. Я все еще не уверена, что чувствую по этому поводу. Мне бы совсем не хотелось, чтобы его застрелили из-за меня.

— Ключи на базу! — прохрипел Синяя куртка.

Глаза Кэррана засветились золотом, когда его голос перешел в грубое рычание.

— Если ты собираешься стрелять, обязательно разряди обойму, потому что после того, как ты закончишь, я засуну этот пистолет тебе в задницу.

Синяя куртка моргнул.

— Ты можешь даже такое сделать? — спросила я.

— Давай выясним. — Кэрран уставился на головореза. — Ну? Стреляй, чтобы мы могли начать этот эксперимент.

Синяя куртка сунул пистолет в карман и убежал. Его приятели бросились за ним по улице.

Кэрран покачал головой, достал ключи и открыл багажник. Мы разместили переноску с котокроликом внутри, Кэрран скользнул на водительское сиденье, завел двигатель, и мы тронулись в путь, направляясь через город на северо-восток, где Стая оборотней устроила свое логово в Крепости.

Включилась печка, и мои зубы перестали стучать.

— Я так голоден, — сказал Асканио. — Что у нас на ужин в Крепости?

— Мы направляемся в Крепость, — сказал Кэрран. — Ты же едешь в дом своей матери.

Асканио ощетинился.

— Почему?

— Потому что тебя не было там последние три дня, и ей хотелось бы увидеть твое лицо. И потому что она захочет обсудить твои школьные оценки.

Черт! Его и Джули, обоих. Моя пятнадцатилетняя подопечная впечатляюще провалила экзамен по алгебре. Вначале, она попыталась убедить меня, что учительница потеряла ее домашнее задание, все четыре разных задания. Затем она некоторое время разглагольствовала о том, как тяжело учиться в школе, и как мы предъявляем к ней необоснованные требования, а затем, в довершение всего, сообщила нам, что предпочла бы бросить учебу и стать бездомной. Мы с Кэрраном целую минуту медленно хлопали в ладоши.

— Что ты провалил на этот раз?

— Я ничего не провалил. Я сдаю все экзамены.

— У него сорок баллов по алгебре, — сказал Кэрран.

Снова алгебра.

Я повернулась, чтобы посмотреть на Асканио.

— Как, черт возьми, ты получил сорок баллов?

— Не знаю.

— Он не сдает домашнюю работу. Половину своего времени он проводит с Рафаэлем, а остальное — с тобой в «Новом рубеже».

— Школу переоценивают, — сказал Асканио. — Мне там не нравится, и меня она не интересует. Я просто хочу работать на Стаю.

— Позволь мне разъяснить тебе ситуацию, — сказал Кэрран. — Стае нужны образованные люди. Если ты хочешь подняться вверх по пищевой цепочке, тебе нужно знать, что делать. Большинство альф имеют высшее образование. На самом деле, у большинства людей, которых ты знаешь, есть ученые степени.

— Типа у кого? — спросил Асканио.

— Рафаэль закончил MBA. У Барабаса есть юридическая степень. Андреа закончила Академию Ордена. Дулиттл окончил медицинскую школу. У Мэхона докторская степень по средневековой истории.

Это кое-что объясняло. Мэхон руководил кланом тяжеловесных, и я всегда думала, что его рассуждения уходили в средневековья. Ух, я должна как-нибудь сказать ему об этом, ему бы это понравилось. Только не тогда, когда он будет в медвежьем обличье. Для человека я неплохо бегаю, но у меня было предчувствие, что разъяренный кадьяк будет быстрее.

— У тети Би не было ученой степени, — высказался Асканио.

— Да, верно, — сказал Кэрран. — Она училась у Агнес Скотт и специализировалась на психологии.

Асканио уставился в окно.

— Что делать собираешься? — спросил Кэрран. — Тебе шестнадцать, у тебя должен быть план. Или ты собираешься позволить своей матери оплачивать твои счета до конца жизни?

— Нет. — Асканио проглотил это слово.

— Тогда я предлагаю тебе переосмыслить алгебру, — сказал Кэрран.

***

МЫ ВЫСАДИЛИ АСКАНИО, доставили котокролика, получили деньги, и Кэрран двинулся в сторону Крепости. Я поудобнее устроилась на своем сиденье. Хорошо, что хорошо закончилось. Я не умерла, я заработала деньги, я, наконец-то, согрелась, и теперь, после долгого рабочего дня, я могла пойти домой и принять душ.

— Ты слишком присматриваешь за ним, — произнес Кэрран. — Словно ожидаешь, что он сломается. Он крепкий парень. Он может постоять за себя, и я знаю, что ты это знаешь, так в чем же дело?

Это был сложный вопрос.

— Прошлой ночью мне приснился сон. Я была поймана в ловушку в башне замка. Крыша была в огне. Вокруг меня было пламя, и оно обжигало мои ноги. — В реальной жизни замок был поглощен магическим пламенем, но он так и не добрался до этой конкретной башни. Она была слишком высоко. — Во дворе Хибла убивала тетю Би.

Эта часть сна родилась из моих воспоминаний, настолько ярких, что даже было больно. Когда мы отправились на Черное море за панацеей, мы встретили Хью д'Амбрея, военачальника моего отца и наставника Ордена Железных Псов. Хибла была его заместителем. Когда замок загорелся, я оказалась в ловушке на вершине башни. Я видела, как наши люди пытались выбраться из замка, преследуемые Железными Псами Хью, и тетя Би пожертвовала собой. Она знала, что Железные Псы убьют ее, прежде чем двинутся дальше. С ними был маг. Я мысленно видела это: серебряные цепи, сорвавшиеся с мага и пригвоздившие тетю Би к месту, град стрел, пронзивших ее тело, и, наконец, Хибла, идущая к ней с мечом в руке.

— Я пыталась помочь ей, — продолжила я. — В моем сне. Я пыталась помочь ей, но у меня не было ног.

Кэрран протянул руку. Его теплые пальцы сомкнулись на моей руке, когда он нежно сжал мои пальцы.

— Я помню, как тетя Би зарычала как раз перед тем, как Хибла отрезала ей голову. Это рычание крутится в моей голове снова и снова. Я была в ста пятидесяти футах над ними. Я не могла его слышать.

— Это был первый раз, когда тебе приснился сон?

— Нет. Я должна была как-то помочь, сделать… больше.

— Я люблю тебя, — сказал он. — Но даже если бы это было не так, я бы все равно сказал тебе то же самое. Ты ничего не могла сделать. Это помогает?

— Нет.

— Сожалею.

— Спасибо.

— Ты разговаривала с кем-нибудь, кроме меня?

— Нет.

— Тебе следует с кем-нибудь поговорить. У нас в Стае двенадцать психотерапевтов.

Верно.

— Я в порядке, — сказала я ему. — Я просто не хочу, чтобы кто-нибудь из них умер.

— Кто-нибудь из кого?

— Из клана буда.

Он снова сжал мои пальцы.

— Детка, ты не можешь завернуть их в пупырчатую пленку. Они прорвут ее и вцепятся тебе в горло. Они самостоятельны. У Асканио есть две альфы и две беты, а также мать, которая, кстати, является лицензированным терапевтом Стаи. Поговори с Мартиной. Это поможет. Разговоры об этом всегда помогают.

— Я подумаю.

Он поцеловал мои пальцы.

— Если бы Дерек пришел к тебе с этим, что бы ты сказала?

— Я бы сказала ему, чтобы он поговорил с кем-нибудь, и что у Стаи есть двенадцать лицензированных терапевтов на зарплате.

Я точно знала, что мне бы помогло. Мне нужно было убить Хиблу. После замка, когда мы поднялись на борт нашего корабля, полумертвые и едва держащиеся на ногах, я слишком устала, чтобы оглядываться по сторонам. Но Дерек, наблюдавший за пирсом, видел, как Хибла взбежала на него с обнаженным мечом. Она выжила и смотрела, как мы уплываем. Ее убийство не вернет тетю Би, но это нужно было сделать. Я хотела отправить сообщение. Если ты убил кого-то, кто был мне небезразличен, я найду тебя и заставлю заплатить за это. Не имело значения, куда ты убежал или как хорошо спрятался, я накажу тебя и сделаю это так жестоко, чтобы никто больше не посмел снова причинить боль кому-то из моих близких. Я заставила Джима искать Хиблу, но пока мы оставались с пустыми руками. Насколько я знала, она осталась в Европе, и я вряд ли когда-нибудь увижу ее.