Это было крайне неразумно. Где-то в пути Гастек скрипел зубами. Удержание такого количества нежити в одном месте требовало железного контроля со стороны навигаторов. Была причина, по которой вампиры проводили большую часть своего времени под Казино, заключенные в стальные клетки и прикованные цепями к стенам. Даже один свободный кровосос был катастрофой.

Если бы я была безжалостной, я бы собрала отряд рендеров, расчистила путь через нежить и позволила моим парням уничтожить Племя. Как только навигаторы будут мертвы, освобожденные вампиры набросятся на нас. Я не знала, со сколькими смогу справиться я, но была готова поспорить, что смогу контролировать достаточно, чтобы отправить их в лесную глушь, откуда они проберутся в город и убьют все, что дышит. К утру Атланта превратилась бы в мертвый город. Вина падёт на Племя, и мы будем жить долго и счастливо, по крайней мере, до тех пор, пока мой отец не решит отомстить за ту бурю дерьма, которую эта бойня обрушит на его голову.

К счастью для Атланты, я не была Хью д'Амбреем. Атланта не умрет сегодня, если я смогу помочь. Как только будет замечен первый вампир, ворота будут заперты. Я бы сделала все, что в моих силах, чтобы вразумить навигаторов, но если я потерплю неудачу, мы не станем атаковать. Кэрран построил Крепость, готовую выдержать осаду. Если это то, что они хотят, пусть будет так. На ум пришла строчка из моей любимой книги. Повеселись, штурмуя замок[9], Хью.

В ворота вошла женщина в выцветших джинсах и пуховике. Капюшон скрывал ее волосы. Она шагала по снегу так, будто была серьезно настроена: широкие шаги, решительная осанка и прямая спина. Высокий мужчина в черной мантии шел рядом с ней, неся посох на плече. Верхушка посоха была вырезана в виде головы ворона со злобным клювом. Я узнала посох. Однажды он пытался укусить меня. Но тогда, учитывая, что его владелец был черным волхвом на службе у древнего славянского бога тьмы и зла, следовало ожидать злобного поведения. Из очень достоверных источников я узнала, что Роман так же носил пижаму с осликом Иа, что заставило меня несколько переоценить его.

Роман к тому же приходился сыном Евдокии, что означало, что женщина с ним, скорее всего, была ведьмой. Прибыла нейтральная сторона в качестве свидетелей.

Женщина что-то сказала Роману. Он остановился, повернулся к ней и потряс своим посохом.

Она скрестила руки на груди. Я не могла видеть ее лица, но достаточно хорошо читала язык тела. «Как тряхну на тебя своим магическим посохом!» «Позволь мне сказать тебе, что ты можешь сделать со своим посохом…»

Один из оборотней, мускулистый мужчина лет сорока, двинулся, чтобы преградить Роману путь. Роман указал на меня. Мужчина повернулся, чтобы посмотреть на меня, и я махнула им рукой. Оборотень отступил в сторону, чтобы пропустить Романа и женщину.

— Дженнифер хочет поговорить с тобой, — сказал Барабас. Я обернулась.

Барабас стоял в дверях комнаты позади меня. Он не спал последние двадцать четыре часа, но это почти никак не сказалось на нем. Его лицо казалось более резким, чем обычно, а волосы немного растрепались, но в остальном он был как огурчик.

Я пересекла балкон и вернулась в комнату.

— Вам удалось дозвониться до детектива Грея?

Он покачал головой.

— Мы все еще пытаемся.

Среди наших контактов в полиции, Грей больше всех симпатизировал оборотням. Обычно он всегда отвечал на телефонные звонки, но сегодня он оказался неуловимым. Я надеялась, что это было совпадением. Если он намеренно избегал меня, у меня были большие неприятности.

— Чего хочет Дженнифер?

— Она не уточнила. Хочешь, я скажу ей, что ты занята?

— Нет. — Может, лучше покончить с этим.

Он кивнул и открыл дверь.

— Консорт примет тебя.

Вошла Дженнифер. Она выглядела изможденной. Ее спортивные штаны висели на ней, а в руке она держала бутылку с водой. Судя по ее глазам, в ней, вероятно, было что-то более крепкое, чем вода. Если бы мой организм перерабатывал алкоголь так же быстро, как ее, я бы тоже заимела себе одну из таких бутылочек с водой.

Белокурый телохранитель Дженнифер, Брэндон, тот, который спорил со мной на мосту, попытался последовать за ней. Барабас преградил ему путь. Брэндон отступил. Барабас вышел вслед за ним и закрыл за собой дверь.

— Что я могу для тебя сделать?

Дженнифер облизнула губы.

— Я пришла поговорить о Десандре.

Ну, еще бы. Племя с Хью д'Амбреем были практически на пороге нашего дома. Конечно, сейчас идеальное время, чтобы докучать мне своими проблемами.

— Ты хочешь говорить сейчас?

— Да.

Я прислонилась к стене.

— Ладно. Что насчет Десандры?

Она сглотнула.

— Я хочу, чтобы ты изгнала ее из Стаи.

— На каком основании?

— Она угрожает стабильности клана волков.

— У тебя есть доказательства?

Дженнифер оскалила зубы.

— Она пытается заставить меня уйти.

Я села на скамейку рядом с окном.

— Ты не синоним клана волков. Она не угрожает клану. Она угрожает твоему руководству над ним.

— Смена руководства прямо сейчас дестабилизирует клан. Мы все еще скорбим по Даниэлю.

Даниэль был мертв уже больше шести месяцев. Она все еще горевала, и я это понимала, но клан двинулся дальше.

— Ты просишь меня вмешаться в выбор альфы для отдельного клана. У меня нет на это полномочий. Мало того, что другие кланы будут кричать о кровавом убийстве, но даже если я могу как-то повлиять на процесс, я этого не сделаю. Не мое дело указывать твоему народу, кого они должны поддерживать и выбирать, чтобы справляться самостоятельно.

— Они поддерживают меня.

— Тогда почему ты здесь?

Секунду она боролась с этим.

— Я альфа. Она… — Дженнифер сжала руку в кулак. — Она вульгарна. Один из ее сыновей — чудовище.

Десандра была права. Дженнифер не собиралась позволять малышу ламассу расти в ее клане. Если бы я была Десандрой, дикие лошади не смогли бы оттащить меня от борьбы с Дженнифер за место альфы.

— Ребенок Десандры — младенец и член Стаи.

Дженнифер продолжила:

— Что будет, когда он вырастет?

— Мы сожжем этот мост после того, как перейдем его.

— Я не позволю ей вытолкнуть меня. Это мой дом. Я делаю это ради своего ребенка. Ради ребенка Даниэля. Она вырастет и станет дочерью альфы.

У нее в глазах был этот наполовину отчаянный, наполовину решительный взгляд. Да уж. Там нет разумной жизни.

— Почему так важно быть альфой? Почему бы просто не уйти в отставку?

— Потому что это мое место. Даниэль выбрал меня. Он выбрал меня из всех других женщин в Стае, чтобы я могла быть на его стороне. Даниэль не совершал ошибок. Он умер, и теперь я должна возглавить Стаю в память о нем, потому что иначе он умер ни за что.

О Боже, она обожествляла своего мужа. Оборотни итак были параноиками, но горе Дженнифер в сочетании с беременностью, должно быть, катапультировали ее в очень плохое место. Сколько бы рациональных доводов я ни привела, она не послушает, потому что я не могу соперничать с памятью о Даниэле.

— Некто задал Десандре тот же вопрос, — сказала я. — Она ответила: «Я могу сделать так, чтобы люди чувствовали себя в большей безопасности и счастливее».

Дженнифер уставилась на меня, ее глаза светились зеленым.

— Ты у меня в долгу. Ты убила мою сестру, мой муж погиб в бойне, в которую ты нас втянула, а потом ты привезла сюда Десандру. Если она победит, если ты можешь представить такое на секунду, и будет мне указывать, что делать, я не буду подчиняться приказам этой суки! — Ее голос повысился. — Я не буду! Мой ребенок не назовет эту хамоватую сучку альфой. Ты заварила эту кашу, ты и исправляй, или пожалеешь об этом.

Ладно, этого было почти достаточно.

— Нет.

Дженнифер уставилась на меня, ее глаза сверкали зеленым.

— Притуши фонарики, или я разрешу эту борьбу за власть прямо здесь и прямо сейчас.