И она протянула Вадиму смятые пятьдесят долларов. Он взял деньги, повертел их в руках и отдал обратно со словами:

– Не могу. Меня полчаса назад уволили.

– За что? – удивилась Настя.

– За неподчинение приказу, – усмехнулся молодой человек.

– А вы его телохранитель? Да? – уточнила барышня.

– Типа того, – ответил Вадим.

– А вы не американец? – продолжила допрос девушка.

– Украинец я, – ответил парень.

– Жа-а-алко, – протянула она и потом добавила: – Жалко, что уволили.

– Слушай, – Вадим дотронулся до её плеча, – в какой стороне ресторан находится? А то я чего-то без ужина остался, а есть очень хочется.

– Так ресторан закрыт уже, – сообщила Настя. – Да он и не ресторан, а столовка для приезжих. А приезжие были сегодня только вы. Чего ему открытым стоять?

– Понятно, – вздохнул молодой человек.

– А поехали к нам, – предложила девушка, – тут через две улицы. Бабулька нас накормит. Она сегодня курочку зарубила на всякий случай. Вкуснотища! Пальчики оближешь.

– А поехали, – согласился Вадим.

Уже через пять минут он парковался около железного забора, за которым виднелась шиферная крыша. Спустя ещё десять минут с удовольствием хлебал щи из крапивы на первое, а после них ел зажаренную в духовке курочку с яблоками.

Маленькая сгорбленная старушка, приготовившая все эти вкусности, смотрела на него из-за двери и под конец ужина не выдержала и громко спросила:

– Американец?

– Не, бабуль. Наш. Украинец, – так же громко ответила Настя и, повернувшись к гостю, пояснила: – Бабушка у нас глуховата.

– А американец где? – крикнула старушка.

– Валька его охомутала, – весело ответила ей внучка. – Увела, зараза такая.

– Ну ничего, и этот сойдёт. Красивый, молодой, – критически оглядев смутившегося парня, выдала бабуля. – Мужик, он и в Африке мужик.

И ушла куда-то по своим делам.

– Ты, если что, оставайся у нас, – предложила Настя. Она, пока Вадим ел, быстренько умылась и стала обычной украинской красавицей, а не накрашенной куклой.

– Не, не могу, – отказался молодой человек. – Я же телохранитель. Мне тело охранять надо.

– Так тебя же уволили, – напомнила барышня.

– Официально ещё не уволили, – пояснил гость. – Так что спасибо за ужин. Поеду я.

– Хочешь, я к тебе приду? – предложила Настя и лукаво улыбнулась. – Вместе тело поохраняем.

– Не надо, у меня любимая есть, – Вадим встал из-за стола. – Спасибо ещё раз. Я поехал.

– Ехай, ехай, – вздохнула девушка.

Он вышел из гостеприимного дома, доехал до гостиницы, припарковался около самой двери. Достал телефон, позвонил Алёне и забыл обо всём на свете, болтая с ней, пока не села телефонная батарея. Потом разложил пассажирское сиденье, почти превратив его в спальное место, и уснул, прикрывшись каким-то одеяльцем, найденным в багажнике.

Проснулся парень от стука в боковое окошко. Это была Адольфовна, перепуганная до смерти.

– Роберт умер, – выпалила она, как только Вадим приоткрыл дверцу машины.

Сон как рукой сняло.

Вадим выскочил из машины, рванул внутрь гостиницы и прыжками поднялся на второй этаж. Дверь люкса была распахнута настежь. Роб лежал на полу абсолютно голый. Его лицо было красным с белыми пятнами. На кровати, кутаясь в простыню, подвывала молодая блондинка. В комнате пахло марихуаной.

Молодой человек стал на колени перед американцем, взял его руку за запястье и постарался нащупать пульс. Пульса не было. Тогда он наклонился пониже, пытаясь услышать дыхание. Ничего не было слышно.

– Зеркальце есть? – спросил он у блондинки.

– Есть, – ответила та и сразу же перестала всхлипывать, – в коридоре.

– Неси, – скомандовал Вадим.

Девушка кивнула, отбросила в сторону простыню и ринулась вон из комнаты. Вместо неё в дверях, тяжело дыша, появилась Адольфовна.

– Ну чо? – спросила она.

– Хер через плечо, – отозвался парень.

Он разжал закрытый рот Роберта, набрал в свои лёгкие побольше воздуха, прильнул к его губам и сделал два выдоха. Потом положил на грудь лежащего левую руку, сверху неё – правую и начал ритмично нажимать. Раз, два, три, четыре… После тридцатого нажатия он вновь набрал воздух в лёгкие, выдохнул его в рот Робу и продолжил ритмичные надавливания на грудную клетку мужчины. Раз, два, три, четыре…

Раздался какой-то грохот. Вадим поднял глаза. Голая блондинка стояла перед ним, держа в руках громадное зеркало, которое она сорвала в коридоре. Адольфовна помогала ей, придерживая зеркало с другого края.

– Что это? – спросил молодой человек, не переставая делать массаж сердца.

– Зеркальце, – ответила девушка.

– Зачем тебе зеркало? – поинтересовалась Адольфовна.

– Идиотки, – простонал Вадим и опять прильнул к губам американца, от которого пахло травой и какой-то кислятиной.

– Унести? – спросила блондинка.

– В скорую позвони, – сказал парень. – Больница в этой деревне есть?

– Есть, – ответила девушка. – У меня мама – главврач.

– Звони маме, – скомандовал он. – Анфиса Петровна, уберите это стекло отсюда на хер.

В этот момент Роб вдруг глубоко вздохнул. Вадим остановился. Американец дышал, и его бледные щёки начали розоветь.

Блондинка где-то в недрах кровати нашла телефон и принялась что-то громко шептать в трубку. Адольфовна, вынеся зеркало в другую комнату, села на кровати рядом с ней.

– Сейчас приедут, – сообщила девушка и принялась одеваться. – Что теперь будет?

– Теперь, как порядочный гражданин, Роберт обязан на тебе жениться, – пошутил молодой человек.

– Правда? – обрадовалась «невеста».

– Иди вниз и встречай скорую, – скомандовала Адольфовна.

Блондинка убежала.

– Что тут было? – спросил Вадим.

– Травка й віагра тут були (Трава и виагра тут были), – ответила его начальница. – Я його попереджала, що не можна так навантажувати серце. А він таблетку випив і давай косяк майструвати. Ось і докурився. Не можна ж одне з іншим змішувати. (Я его предупреждала, что нельзя так нагружать сердце. А он таблетку выпил и давай косяк мастерить. Вот и докурился. Нельзя одно с другим мешать.)

– Віагра зрозуміло, а трава тут до чого? (Виагра – понятно, а трава тут каким боком?) – удивился парень.

– Від трави стоїть, як кам'яний (От травы стоит, как каменный), – пояснила Адольфовна. – Але він для ефекту ще віагрою накидався. Що б на трьох дівок вистачило. На ніч. (Но он для эффекта ещё виагрой закидывался, чтоб на трёх девок хватило. На ночь.)

– Идиот, – произнёс Вадим.

Через пять минут приехала скорая. Роба погрузили на носилки и отвезли в местную больницу.

Утром его попыталась забрать Адольфовна, но главврач была неумолима:

– Как минимум сутки – больничный покой. Как минимум сутки. На следующее утро заберёте вашего американца, а сейчас – полный покой. И за ним есть кому ухаживать. Не переживайте.

Анфиса Петровна выматерилась и поехала в СЭС делать прививки. Вадиму пришлось помогать ей, так как Ильинична от работы уклонилась, мотивируя нежелание брать в руки шприц лёгкой простудой.

– Я, вообще-то, охранник в лаборатории, – пробурчал парень, делая восьмой или девятый укол.

– Не переживай, я тобі заплачу понаднормові (Не переживай, я тебе заплачу сверхурочные), – пообещала Адольфовна. – Уколи ти, до речі, робиш професійно. І Роберту штучне дихання. З того світу шефа витягнув. Звідки такі пізнання? (Кстати, уколы ты делаешь профессионально. И Роберту искусственное дыхание тоже. С того света шефа вытащил. Откуда такие познания?)

– В мене мама медсестрою працювала (У меня мама медсестрой работала), – пояснил Вадим. – Часто з собою на роботу брала. Хотіла, що б я доктором став. (Часто с собой на работу брала. Хотела, чтобы я доктором стал.)

– Мама вже на пенсії чи все ще працює? (Мама сейчас на пенсии или всё ещё работает?) – спросила начальница.

– Мама в мене померла (Мама у меня умерла), – тихо ответил молодой человек. – Рак в неї був. (Рак у неё был.)