- Надеюсь, не убила, — Селину трясет. Он видит это, чувствует. – Я проиграла, это выше моих сил.

- Извини, — он ловит ее за руку и увлекает к себе крепко обнимая, чувствуя ее дрожь. – Прости, прости, прости. Я идиот, не стоило этого делать. Забудь, забудь про спор.

- Я сама согласилась, — он почувствовал, как она доверчиво прильнула к нему, крепко обнимая. – Долг есть долг, сам говорил. Я должна тебе поцелуй. Захочешь поцеловать, можешь сделать это.

- Птенчик, — он еще сильнее прижал ее к себе. – ты сумасшедшая. Птенчик мой. Пошли домой.

Выпустить ее даже на мгновение для него невозможно. От одной мысли, что до нее мог дотронуться другой, вызывает ярость. Что же с ним происходит?

Она лежала в теплом бассейне и пыталась забыть противные прикосновение и запах. Но чем больше она прогоняла воспоминания об одном, тем больше в ее памяти возникали другие объятья. Он крепко прижимал ее к себе. И шептал извинения, что втянул в это. Сердце заныло. Что это было? Что этому павлину до ее чувств? Он же сам это затеял так почему же так переживал?

- Милая, ты в порядке? – Кассия заглянул в купальню.

- Да, конечно, — глупо переживать, у нее скоро свадьба и этот мужчина будет только ее. – Иди ко мне.

Будущий муж удивлено улыбнулся и, будто сомневаясь, начал снимать с себя одежду.

- Ой, да ладно, — она встала и силой увлекла его к себе в воду.

- Селина, — он вскрикнул, выныривая выплевывая воду. – Ты чего?

- Ничего, так хочу… — она не стала говорить дальше просто поцеловала. Увлекая мужчину ласками, не давая возможности опомниться. Забыть и не помнить о другом.

- Что случилось? – прижимая ее к себе, спросил будущий муж. – ты сегодня такая нежная…

- Неважно, Тео, — почти прошептала она и прикусила губу, замерла.

- Что моя хорошая? – переспросил Кассия, наслаждаясь в ее ласках.

- Неважно, теперь неважно, любимый…

- Проклятье! – вскрикнул Теодор, переворачивая книжный стеллаж, следом за всеми столами и креслами. – ненавижу, ненавижу!

- Успокойся, — Одри наблюдавший за всем представлением сидел с кубком вина и бутылкой на единственном кресле, что осталось целым. – Ты уже это натворил. Чего сейчас то психовать?

- Я толкнул ее в объятья этой свинье! Я сам понимаешь? Боюсь представить, что бы он мог сделать…

- А чего представлять, девочка она не маленькая. И прошу заметить, нетихая и невинная. Я тут узнал у народа с факультета ангелов. Про нее ого-го какие слухи ходят. Я до этого думал, как это Кассину такое чудо досталось, а тут оказалось, что она сама его соблазнила.

- Что значит соблазнила? – заклинатель замер удивленно глядя на друга.

- То и значит. Взяла и соблазнила. Вообще, проблемная она, ты, например, знал, что она воровать умеет? И в двадцать убежала к смертным и много лет жила там воровала и соблазняла.

- Ты, что-то путаешь… Она из семьи Раф и ангел…

- О, это самое интересное, ее мать и бабушка, на нее управу все найти не могут. Никаких манер, никакого воспитания. А скольких она с ума свела, соблазняя и бросая.

- Тогда почему я об этом ничего не слышал, — Теодор подошел и забрал у колдуна вино и выпил прямо из бутылки.

- Ну, ее слава тише, чем твоя. Да и бабка у нее влиятельная фигура, глава департамента. Многое скрывалось. Кассия для них как спасение для того чтоб приструнить внучку.

- Тогда почему ее приставили ко мне? Это абсурд.

- Ну почему, подобное лечится подобным, — Одри пожал плечами. – они не проигрывают при любом раскладе. Усмирит тебя или нет. Они в выигрыше. Так что вот. Но как вижу вы с ней хорошо спелись…

- Вали отсюда, — грубо перебил он друга.

- Теодор ты, чего? – колдун удивлено смотрел на него.

- Вали сказал! – крикнул и бросил бутылку в стену.

- Ладно, ладно, что так взбесился? Уже ухожу. Ты совсем чокнулся. Спокойной ночи.

Стоило двери за другом закрыться, заклинатель ударил по комнате силой. Раз нося оставшуюся мебель и сжигая стены не в силах совладать с яростью.

Неделя шла за неделей, после того случая, он пытался с ней почти не разговаривал. Всегда прикрывался работой, она же тихо сидела в его кабинете и читала. Без споров стало скучно. Что с ним произошло? Тихий заклинатель ей совсем не нравился.

- Сегодня прием в честь столетия с момента назначения министра, ты идешь?

- Придется, — он даже не взглянул не нее, продолжая писать.

- Как думаешь, что он устроит в этот раз? На пятьдесят был тот занудный концерт.

- Лишь бы не театр, говорят он нынче в моде, — Теодор устало потер переносицу.

- Устал? – она быстро преодолела расстояние от дивана до стола и дотронулась до его лба. Отчего он подскочил, переворачивая чернильницу и заливая все бумаги.

- Великий хаос, — суетливые движения и разлитые чернила исчезают. Только документ безнадежно испорчен.

- Прости если напугала, — силой усадить на место и размять напряжённые плечи, это лучшее что она придумала.

- Птенчик, я в порядке, оставь меня, пожалуйста.

- Вот, наконец, птенчик, а то три недели только Селина и слышу. Если, вообще, слышу. Мне скучно, что случилось? Ты в жизни так работой не интересовался.

- Все хорошо. Оставь.

- Нет, не отстану.

- Что мне сделать, чтоб ты от меня отстала?

- Все просто. Поспорить со мной. Выиграешь, так и сиди букой дальше.

- Ну хорошо, — он, наконец, улыбнулся. — Что ты хочешь?

- О, все просто, — она ловко села на стол передним. – Спорим, ты мне не расскажешь, что тебя мучает?

- А если расскажу? Какая мне награда? – рыжий прищурился. – Кроме того, что оставишь меня в покое?

- Оу, а что хочешь? – она улыбнулась тому, что он, наконец, ожил.

- Тебя, — она не успела опомниться как оказалась у него на коленях.

- Тебя, — он притянул ее к себе и почувствовал, как все старательно подавляемые чувства хлынули на него вновь. Для нее это просто игра, возможность получить пост. Как и для него забава. Способ скоротать время. Так, почему же осознание этого причиняет столько боли? Глупо спорить - она ему интересна, она желанна. Руки сами пробегаются по ее телу.

- Польщена, — и снова никакого испуга, только озорная улыбка. – Тогда если выиграю я тоже хочу приз.

- Какой? – он уже смеется, и касается губами ее шеи не в силах совладать с нахлынувшим чувством.

- Скажу, когда выиграю.

- Если, выиграешь, птенчик, — шепчет он, вдыхая ее запах и целуя ключицу. – Но этого не будет.

- Ну ужели? Как чудесно, — когда она успела обнять его? И при этом развязать воротник? – Я слушаю, тебя внимательно. Ты же еще не выиграл. – ее губы касаются шеи, и он сам не понимает, как их его горла вырывается стон.

- Я боролся с собой. У меня есть одно желание, которое тебя может обидеть, вот и весь секрет, — он вновь вернулся к поцелуям.

- Чем обидеть? – ее пальчик пробежали по его обнаженной груди, когда она успела расстегнуть рубашку?

- Этим, — он позволил себе запустить руку под ее юбки.

- Кто же этим обидит, если желанен? – она промурлыкала эти слова в самое уха, заставляя холодку пробежать по спине. Желанен?

Внезапное появление вестника все испортило. Он замер перед Селиной и стоило ей дотронуться до огонька в кабинете, раздался голос главы департамента ангелов:

- Селина! Домой, собираться, быстро!

- Как всегда, — смешно поморщилась девушка. Потом виновато улыбнулась, убрала его руку со своей ноги и встала. – Увидимся на приеме, Тео, - и с этими словами она вышла из кабинета. Оставив его в недоумении, с чувством неудовлетворённости и желанием уничтожить все вестники.

Рыжий оказался прав. Был театр. Селина подавила зевок и сделала вид, что поправляет воротник Кассию. Теодор сидел чуть в стороне и был опять всем недоволен. Что сейчас то могло случиться? Обиделся ее побегу? В душе что-то приятно замурчало, осознавая этот факт.